Пацаны: конец истории - Михаил Дмитриев
Основную роль в битве при Молодях сыграло огнестрельное оружие, его было много. В XVI веке русские войска превосходили в огневом бое многие другие армии. Еще в 1514 году в период русско-литовской войны у русских ратников имелось 2000 больших и малых пищалей, «чего еще никогда ни один человек не слыхивал». Ручными пищалями были вооружены все стрельцы и казаки. Конницу эффективно скашивали семиствольные орудия залпового огня «сороки». В войске имелись и лучники, успешно поражающие не защищенных тяжелыми доспехами степняков. Выпуская до 20 стрел в минуту, они давали возможность перезарядить огнестрельное оружие. А в обороне гуляй-города использовались длинные копья, метательные копья-сулицы, рогатины с секировидным лезвием.
* * *
В июле 1572 года с юга на Русь надвинулась черная туча, началось новое нашествие степняков. Крайним рубежом на пути татар к Москве была Ока. Обойдя стороной мощную Тульскую крепость, 27 июля орда подошла к переправе, наткнулась на крепкую оборону и весь день имитировала подготовку к форсированию.
Ночью, оставив у переправы для отвлечения внимания две тысячи бойцов, которые шумели и жгли множество костров, Девлет-Гирей со своим войском переправился через Оку у села Дракино. Там татары были атакованы полком воеводы Никиты Одоевского. Силы оказались несопоставимыми, полк был разбит, но и степняки понесли ощутимые потери.
Участвовавшие в походе ногайцы под руководством Теребердей-мурзы форсировали брод выше Серпухова, который охраняли всего двести воинов Ивана Шуйского. В жестоком неравном бою русские нанесли врагу большой урон, но почти все пали. Ногайская конница выдвинулась на московский берег, дойдя до реки Пахры у нынешнего Подольска, перерезала все пути на север и остановилась в ожидании подхода татар. Обойдя русские полки с двух сторон, орда соединилась и по Серпуховской дороге двинулась на Москву.
Воротынский снял войска с позиций у Оки и ринулся за неприятелем. Необходимо было нагнать орду, дать ей бой и не пустить в незащищенную Москву.
Огромное войско татар сильно растянулось на рейде: в то время как их авангард стоял на Пахре, арьергард под командованием ханских сыновей находился в 15 километрах от них, дойдя лишь до села Молоди. По пятам татар шел пятитысячный отряд казаков и «детей боярских» (тогдашнее военное сословие) под командованием Хворостинина. Русские ударили в тыл степнякам; казаки, в яростном бою изрубив арьергард, врезались в основные силы неприятеля. Молодой опричный воевода князь Дмитрий Хворостинин выбрал очень рискованную стратегию; предполагалось, что хан не пожелает распыляться, не поставит свое войско в «два огня» и, не ведая, какую ничтожную защиту оставили Москве, вынужден будет сначала уничтожить вцепившееся в хвост русское войско. Опытные бойцы, донские казаки не подвели и вгрызлись в степняков. Удивляясь такой наглости, татары стали разворачивать свои силы для атаки. Захватчики привыкли действовать на степных просторах, маневрировать в лесистой и холмистой местности им было нелегко. Построение войска сбилось, напасть всей массой и с разных сторон неприятель не смог.
Ханские сыновья отправили гонцов к отцу, прося подмогу. Девлет-Гирей для устранения досаждающей помехи выделил 12 тысяч сабель. Все это отнимало у татар драгоценное время, а казаки – мастера столкновений с численно превосходящим противником – рубили всё и вся, сметая на своем пути новых и новых стервятников. В конце концов, произошло то, на что надеялись русские воеводы: не дойдя 35 верст до Москвы, хан из опасения за тыл был вынужден развернуть все свое войско. Русские наступили на хвост змее, и она, шипя и оскалив пасть, повернулась к обидчику.
* * *
Оказавшись лицом к лицу со всей ордой, казаки «все вдруг» развернулись и бросились прочь. Татары помчались в погоню, но у Молодей неожиданно наткнулись на невесть откуда выросшее препятствие. Здесь стояли русские – и не просто стояли, а развернули на холме ощетинившийся пушками, пищалями и копьями огромный гуляй-город, прикрытый рекой Рожайкой. Обманутые татарами на Оке, русские, поспешая за их конницей, выбрали для узла обороны удобнейшее место. Полк Воротынского, казаки Черкашенина приготовились к бою и готовы были лечь костьми, чтобы не пустить татар в Москву. Искусный Хворостинин применил против врага казачий тактический прием «вентель»: быстрым маневром уйдя своим отрядом вправо, он подвел разогнавшихся степняков под убийственный огонь гуляй-города. Из бойниц ударили пушки, пищали, поверх укреплений хлынул ливень стрел. Первые ряды татар были выкошены полностью.
Картечь пробивала широкие бреши в ряду набегающей конницы, каждая пуля достигала цели. Атакующие смешались. В этот момент из-за стен гуляй-города выскочили и ударили в пики казачьи сотни – сбив врага, они добивали его саблями. Изрубив первые ряды, казаки развернулись и так же быстро скрылись за дощатым укрытием. За ними с гиканьем ринулась лава степняков, но снова попала под залп успевшего перезарядиться гуляй-города.
За минуты понеся огромные потери, враг откатился и попытался осмотреться и перевести дух. Главный военачальник крымцев Дивей-мурза решил лично разобраться в происходящем и с небольшой свитой выехал на рекогносцировку. Он хотел составить свое мнение о русской передвижной крепости и выявить ее наиболее слабые места. Наши ратники сделали вылазку, Дивей-мурза пытался уйти – но под ним споткнулся и упал конь. Второй человек в татарском войске, одетый в нарядный доспех, был взят в плен суздальцем Тимиром-Иваном Шибаевым, сыном Алалыкиным. Дивей-мурза попробовал представиться «мурзой невеликим», но был выдан своим же слугой, взятым в плен на следующий день. Когда этого татарина спросили: «Как долго простоит под стенами гуляй-города крымский хан?» – тот ответил: «Что вы меня спрашиваете, узнайте об этом у моего господина Дивея-мурзы, которого вы вчера захватили». Было приказано привести всех пленников. Татарин указал на Дивея-мурзу и сказал: «Вот он, Дивей-мурза!»
Между тем в орде степняков царила сумятица и неразбериха. Торопясь уничтожить неведомо откуда взявшийся гуляй-город, подходившие к нему одна за другой конные тысячи попадали под ураганный огонь. Лишь наступившая ночь остановила эту жестокую мясорубку.
Утром 30 июля враг понял, что попал в западню. Позади были прочные высокие стены Москвы с ее мощными пушками. Обратную дорогу в
