Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Гейв Кит
– Слушай, у меня не самые большие габариты, – сказал он Константину. – Я не собираюсь отдавать шайбу сопернику, а затем пытаться забрать ее у него обратно. По крайней мере, если ситуация этого не требует.
В сезоне 1993–1994 «Сан-Хосе» был скорее командой Ларионова, чем Константина. С приходом Игоря «Акулы» невероятнейшим образом набрали на 58 очков больше, чем год назад, когда одержали всего 11 побед. И вот теперь в своей первой серии плей-офф Кубка Стэнли они противостояли расхваленным «Ред Уингз». Это сражение закончилось сенсационно, что произвело сильное впечатление на Боумена.
– Их пятерка с Ларионовым играла совершенно в ином стиле, чем все в НХЛ в то время, – и они победили нас в плей-офф, – заметил Боумен.
Вопреки ожиданиям «Акулы» одолели «Детройт» в семи матчах, выиграв ключевую встречу на «Джо Луис Арене» со счетом 3:2. Ошибка в обороне – такая, за которой следуют перемены после провального сезона, – привела к победной шайбе, огорошив почти 20 тысяч болельщиков «Ред Уингз» и весь хоккейный мир.
– Седьмой матч, боже ты мой! – Федоров вздрагивает даже спустя двадцать лет. – Это было очень обидно… Я помню, мое игровое время после этого уменьшилось. Больше ничего не могу сказать.
Хоккеисты всегда помнят, когда их игровое время не соответствует потребностям или желаниям. Но они редко помнят, что к этому привело, а у Боумена на то всегда были веские причины. По крайней мере, как он сам считал. Впрочем, в той серии все было очевидно – Игорь Ларионов переиграл Сергея Федорова практически во всех матчах.
– Мы были лучше. Мы должны были побеждать, – считает Федоров. – Нет, ну серьезно. Нам просто откровенно не везло. Сейчас мне кажется, нам где-то недоставало командных действий. Но в команде Игоря, можно сказать, уже тогда играла своя Русская пятерка. Они играли очень и очень хорошо.
Да и вратарь «Шаркс» латвиец Артур Ирбе – еще один представитель советской школы – поймал в той серии настоящий кураж.
Через год в команде Боумена собралась россыпь звезд и добротных игроков. Но и они не справились с «Нью-Джерси» в финале Кубка Стэнли-1995. В том «Детройте» после апрельского перехода Фетисова играли четверо россиян. Осенью того же года в начале сезона Боумен пошел на перемены и сразу совершил громкий обмен, в результате которого в команду пришел пятый бывший игрок ЦСКА – Игорь Ларионов. Суждено ли ему было стать последней частью сложнейшей головоломки в Городе моторов? Были все основания считать именно так.
* * *После короткого и не самого приятного межсезонья «Ред Уингз» начали сезон 1995–1996 снова в роли одних из главных фаворитов в борьбе за Кубок Стэнли. Тем не менее они по-прежнему играли будто с похмелья. После восьми матчей довольствовались скромными тремя победами, тремя поражениями и двумя ничьими. После этого Боумен решил, что ему надоело смотреть на посредственную оборону, и обменял одного из ведущих снайперов лиги правого крайнего Рэя Шэппарда в «Сан-Хосе» на Игоря Ларионова, которому через полтора месяца исполнялось тридцать шесть лет.
26 октября – спустя два дня после того, как Ларионов узнал, что его отправили в «Детройт», – он вылетел в Калгари на встречу со своей новой командой, которая только начинала выезд на запад Канады. В лобби отеля его встретили помощники главного тренера – Дэйв Льюис и Бэрри Смит. Они пригласили его поговорить о тактике и стиле «Детройта». Ларионову объяснили, что команда действует по популярной в Швеции оборонительной схеме «замок левого фланга», которую привнес в «Детройт» мистер Смит. «Все понятно», – ответил Ларионов. И тут тренеры сообщили ему главное – не всегда, но иногда он будет выходить в пятерке с четырьмя другими советскими игроками. В этом случае описанная выше тактическая схема к ним не относится.
– Сами решайте, как вы хотите играть, – сказали они ему.
Это лишний пример тренерского гения Скотти Боумена. Он знал достаточно про советских игроков, чтобы понимать, что они все прекрасно действуют в определенном стиле – и менять его не стоит. Он просто отправлял их на лед и позволял играть в свой хоккей.
– Я не загонял их ни под какую стратегию, – утверждает Боумен. – Вначале надо было что-то придумать, потому что Игорь и Сергей были центральными нападающими. По большей части мы выпускали в центре Сергея, потому что он здорово действовал на вбрасываниях. Но Игорь был умным игроком. Мне кажется, они с Сергеем сами разобрались, что к чему.
Русские, понятное дело, было счастливы.
– Самым лучшим моментом для меня лично было, когда Скотти нас поставил вместе, – делится Слава Фетисов. – Как будто рыбу выпустили обратно в воду, понимаете? Играть снова стало весело и здорово. Но для нас это был и исторический момент. Это серьезный вызов. Как мы будем смотреться вместе? Сможем ли играть в свой хоккей?
* * *Однако в день матча в Калгари русские вновь оказались в замешательстве. На утренней раскатке Боумен снова поставил их в разные сочетания. Это был любимый трюк хитрого тренера. Большинство команд выпускали утром те же сочетания, которыми они собирались играть вечером. Но Боумен знал, что на раскатку приходят посмотреть тренеры и скауты соперников, поэтому не хотел заранее раскрывать карты.
– Когда мы прибыли на арену перед игрой, нам сказали, что мы будем выходить вместе, – рассказывает Федоров. – Мы ответили: «Ок, хорошо». Потом собрались впятером и спросили друг друга: «Ну что, как будем играть?» Естественный вопрос, не так ли?
Козлов всегда выходил на левом краю, а вот Федорову и Ларионову нужно было решить, кто из них где будет играть. Федоров начинал в центре на вбрасываниях, после чего смещался на правый край, позволяя Ларионову разыграть свой козырь – направлять движение шайбы во всех трех зонах, организовывать атаку, раздавать передачи и откатываться в оборону, когда шайба оказывалась у соперника.
– Господи, мы минут десять интенсивно обменивались информацией, – вспоминает Федоров. – А потом все сказали: «Ну ладно, пошли на раскатку». И там нас снова поставили в разные звенья!
Через несколько минут после начала матча «Детройт» открыл новую страницу хоккейной истории, когда Боумен выставил на площадку всех своих игроков из бывшего СССР – и родилась Русская пятерка.
Федоров никогда не забудет тот момент. Он встал в круге вбрасывания и посмотрел на своих партнеров. Все его соотечественники. Все – товарищи.
– Слава Фетисов подъехал, и я ему сказал: «Я выиграю вбрасывание на тебя», – делится Федоров. – Так это все и началось.
* * *Как генеральный менеджер клуба Джим Дэвеллано задрафтовал трех игроков из той пятерки, а в качестве старшего вице-президента ставил под вопрос решение Боумена выменять двух других на закате их карьеры. Тот матч он смотрел дома.
– Мы увидели то, на что Скотти и рассчитывал – правда, наверное, не до такой степени, – рассказывает Дэвеллано. – Советские игроки демонстрировали совершенно другой хоккей, раздавая передачи туда и сюда. Все было построено на владении шайбой. До чего же здорово было на них смотреть!
Бедные хоккеисты «Калгари» не понимали, что происходит. Они же привыкли к тому, что гостевые команды сталкивались с проблемами, играя на возвышенности.
– Мы играли на плато. Там сухой воздух, – объясняет Федоров. И добавляет, что природные условия, помноженные на тот азарт, с которым они играли, лишили «Огоньков» преимущества. – В каждой смене хотелось сделать еще больше. Было здорово, но в то же время и достаточно нервно все шестьдесят минут. Мы чувствовали друг друга. Мы с самого начала играли комфортно. Но, если честно, даже толком не раскрыли весь свой потенциал.
Тем не менее это было впечатляюще. Защитник Никлас Лидстрем был уверен, что он где-то это уже видел.
– В детстве, когда сборная Советского Союза обыгрывала Швецию в середине восьмидесятых. У них тогда была потрясающая команда, – говорит Лидстрем. – Я видел сходство с теми временами. Они постоянно контролировали шайбу, никогда ее просто так не отдавали, никогда не вбрасывали в зону, если в этом не было смысла. Если они не могли войти в зону атаки, то откатывались назад, начинали новый раскат и заходили в среднюю зону на полной скорости. Я понимал, что с нашей командой происходит нечто особенное.
