Анна Ромашкина - Хостесс. История Бэйли Екатерины
Санни отвел меня в сторонку:
– ЭТО кто?
– Подружки Ларисы. Я не знала, что они такие… странные, – по моему лицу пробежала судорога отвращения. Мне и самой было не по себе в их присутствии.
Санни ничего не ответил и пошел «помогать» мне на кухню, оставив бедного «Ваню» на растерзание Наташе.
Весь вечер Ира периодически говорила что-то Марку. По-русски.
– Он у тебя русский знает?! – удивилась я.
– Не-а, просто я английского не знаю, да и фиг с ним. О чем мне с ним говорить? – отмахнулась она.
– Понятно, – кивнула я, ничего не поняв. Интересно, какой смысл говорить что-то человеку, который все равно тебя не понимает?
Вскоре подошли и друзья Санни. Всего набралось человек двенадцать.
Мы достали русскую водку, припасенную специально для такого случая.
– Мне не наливай! – неожиданно заявила Ира. – Я не пью.
Я могла поклясться, что все симптомы заядлого укротителя зеленого змия были у нее «на лицо», но видимо я ошибалась.
– А мне – двойную дозу! Я за нее, – засмеялась Наташа и смачно чмокнула «Ваню» в губы. – Ай, нравится он мне!
Стэн попытался отодвинуться, но стена справа не позволяла каких-либо спасительных маневров.
В какой-то момент Санни решил «разговорить» бойфренда Иры, который весь вечер просидел на кровати, буквально вцепившись в нее мертвой хваткой.
– Марк, а ты чем занимаешься?
– Я – пехотинец, – с готовностью ответил тот.
Больше вопросов Санни не задавал.
Пехотинцы с «военно-воздушниками» (коими были все остальные наши гости) друг друга очень не любили. Первые считали «ВВС» слабаками, а те, впрочем, вполне заслуженно относили пехотинцев к умственно-отсталым. За редким исключением в пехоту брали всех тех, кто смог запомнить хотя бы «сено-солома». Б о льших умственных способностей от них и не требовалось, потому как ничем другим, кроме физической подготовки они не занимались.
Наконец, судьба решила сжалиться над Стэном и всеми остальными:
– Ну что ж, нам на работу пора, – тяжело вздохнув, сказала Ира. – Спасибо за обед.
– Да, все было очень вкусно. Особенно водка! – присоединилась Наташа.
– Приходите еще, – пригласила я, надеясь, что никогда больше их не увижу, и тоже вздохнула, но уже с облегчением.
Ира подхватила под руки своего «суслика», Наташу и двинулась к выходу:
– И вы к нам заходите, Лариска знает, где мы живем.
– Хорошо-хорошо, зайду как-нибудь, – пообещала я.
– … По-моему, у «Вани» сейчас сердечный приступ будет, – засмеялся Санни, едва за ними закрылась дверь.
– Ага, вам-то смешно, а мне страшно было. Я думал она меня прямо тут изнасилует! – нарочито оскорблено воскликнул он.
– А тебе что, жалко, что ли? – поддела я.
– Конечно, жалко! Я, может, чистый и невинный!
– Ага, а я, может, вчера родилась! Хотя, мне и самой страшно было. Я таких девиц еще не встречала.
Вскоре ушла и Лариса, которая весь вечер проболтала с одним из парней. До этого я встречала его всего один раз и практически ничего о нем не знала.Через пару дней я отправилась в магазин за овощами и наткнулась на Наташу.
Я попыталась незаметно «просочиться» мимо нее в подворотню, но меня все-таки заметили:
– Катюха, привет! – заорала она на всю улицу.
Я сделала вид, что безумно рада:
– Привет! Как дела?
– Пока не родила. Че делаешь?
– В магазин иду, – ответила я уныло.
– Пошли к нам, чаю попьем, – предложила она.
Я задумалась, подыскивая хоть какую-нибудь отговорку, но в голову как назло ничего не лезло. Ну, куда я могу здесь торопиться: ни работы, ни детей, муж на базе…?
– Ладно, пошли, – согласилась я.
Мы поднялись в квартиру, где жили «девочки».
Ира сидела на полу «в раскорячку» и красила ногти на ногах:
– О, здорово! Как жизнь? – обрадовалась она.
– Нормально. Ты как?
– Да вот, говорю своему, чтобы он продукты привез, а он все мычит что-то в трубку, козел!
Только сейчас я заметила, что помимо педикюра она была занята еще и разговором по сотовому.
– Че ты, блин, стонешь там! Свинину, говорю, привези! Пиг! Пи-и-иг! – кричала она в трубку, снова и снова повторяя «свинья» по-английски. Я-то поняла, что требовала она именно свинины, а не просто обзывала жениха, но вот понял ли он?
– Вот ведь придурок, ни черта не понимает! – пожаловалась она мне, отодвинув трубку от уха. – Ладно, пока!
Она с раздражением бросила телефон на кровать:
– Надоело все! Трахаешься с ними за эти долбаные соки… Они покупать не покупают, зато секса хотят! А я им что, казенная что ли? Вот купи сок, тогда и посмотрим, – возмущалась Ира.
Про себя я подумала, что даже за соки всем не «надаешься», но тему эту дальше решила не развивать и задала дежурный вопрос:
– А ты раньше в Корее работала?
– Работала. В Тэндучене. Дыра – дырой! Одни бангладеши приходили.
– Чем занимались? – спросила я, интересуясь родом занятий этих самых граждан чудной страны Бангладеш.
– Трахались, а что еще с ними можно делать!? – совершенно искренне и без стеснения «просветила» она меня. – Они же просто так сок не купят, только за «это дело». А америкосов там вообще не было. Этих еще хоть как-то можно «развести», не раздвигая ноги, а тех – бесполезно, – вздохнула она.
Та-ак, похоже, что она не совсем правильно поняла мой вопрос, но переспрашивать и уточнять я не стала.
Я уже пожалела, что пришла. Девчонки были «прожженные» до мозга костей. Меня это действительно шокировало. ТАКИХ я еще ни разу еще не встречала. То есть я, конечно, все понимаю: жизнь иногда и не так к земле пригибает…, но ведь можно это как-то не «выпячивать»! Зачем лишний раз всем подряд о таких вещах рассказывать?!
– А почему вы не попросились в другой город? – на всякий случай уточнила я.
– Так нам сказали: либо там, либо в Россию вернут. А мне дома без денег делать нечего – у меня мать больная и ребенок в школу ходит, – ответила она злобно.
Я не могла понять своих ощущений в этот момент. Несмотря даже на то, что занятиями проституцией она «растила» ребенка и кормила больную мать, жалости к ней я не испытывала, это точно. И не потому, что сам способ мне не нравился, а от того, каким тоном она говорила об этом: в ней кипела ярость, злоба и обида на весь мир! Но, если подумать, мы сами выбираем себе дорогу. Так сказать, «даже если вас проглотили, у вас все равно есть как минимум два выхода». Да, я не знала о ней почти ничего: что именно привело ее к такому решению, и почему она не попыталась найти другой выход. Но, так или иначе, я не могла найти в своей душе хоть капельку симпатии к ней. Или хотя бы сочувствия.
Наташа, похоже, не сильно отличалась от Иры родом занятий, но в ней всегда чувствовался какой-то позитивный заряд. Она постоянно была веселой, отзывчивой, «искрящейся». У нее в России тоже остался ребенок, о котором она в отличие от Иры отзывалась с огромной нежностью и тоской.
– Смотри, что я сынке купила! – хвасталась она мне, разворачивая яркий мальчиковый костюмчик. – Будет у меня самый крутой!
– А сколько ему лет?
– В следующем году в школу пойдет, – с гордостью отвечала она. – Я по нему так скучаю!
– Верю. Да и он по тебе, наверное, тоже.
– Конечно! Я звоню, а он плачет, ко мне хочет…
– А у тебя здесь друг есть? – сменила я тему, заметив, что она и сама сейчас чуть не плачет.
– Есть, – ответила она, сразу повеселев. – И даже два. Один – американец, а второй – кореец. Я их обоих люблю, вот только кореец женатый и разводиться не собирается. А американец – Стив – обещает жениться.
Я еще немного посидела у них и отправилась по своим делам.
Потом я все думала об этих девушках: вот вернутся они домой, и никто никогда не узнает о том, чем они занимались в Корее; только их собственная память будет хранить все те унижения и мерзости, через которые им пришлось пройти. А может им повезет и они выйдут замуж, уедут в Америку или куда-то еще и будут по-своему счастливы? Мне было бы интересно узнать, как сложится их судьба.
Тогда я не могла и подумать, что «сложится» у них все на моих же глазах, и уже они, уезжая в далекие страны, будут смотреть на меня и гадать, как же сложится моя.В январе я начала напоминать Санни, что пора бы уже и документы подать на американскую визу. Дело это хлопотное, долгое, а у нас был всего год.
– Мы когда в Сеул поедем? – спросила я как-то. – Времени не так много, сам знаешь.
– Я сейчас не могу, мне выходной не дадут. Это же надо как минимум на три дня ехать! Так что через месяц поедем. Я к тому времени смогу отпроситься, – ответил он.
Настаивать я не стала. Раз не получается сейчас, что же делать, – поедем через месяц. И запаслась терпением.Глава 3
Однажды, сидя дома и помирая от скуки, я решила прогуляться по тауну, а заодно и купить чего-нибудь из еды.
Я шла по одной из улочек, когда заметила высокую стройную блондинку, шагавшую мне навстречу. Еще издалека было понятно, что она русская, но до этого мы, кажется, не встречались.
