Андрей Дикий - Евреи в России и в СССР
2) Необходимо шире и систематически разоблачать классовую подоплеку антисемитизма, используя для этой цели художественную литературу, театр, кино, радио и ежедневную прессу;
3) Партия должна создать атмосферу общественного презрения к антисемитизму.
Кроме этих положений общего характера специальная комиссия агитпропколлегии выработала также ряд конкретных предложений, подлежащих утверждению ЦК ВКП;
1) Создание специально подготовленного персонала для борьбы с антисемитизмом;
2) Включение темы о борьбе с антисемитизмом в школьные учебники, фильмы, периодическую печать и литературу;
3) Организация публичных прений и докладов об антисемитизме.
Но, несмотря на все эти постановления и рекомендации, по словам исследователя этого вопроса Соломона Шварца, «для действительной борьбы с антисемитизмом компартия не находила в себе достаточной решимости». О причинах этой «недостаточной решимости» другой исследователь и автор трудов об антисемитизме Лурье-Ларин пишет следующее: «Ложный стыд выпячивать еврейский вопрос (чтобы этим не развить антисемитизм еще больше) приводит фактически к смазыванию борьбы с буржуазным контрреволюционным вредительством на этом участке идеологического фронта».
Проявлений же антиеврейских настроений (называемых С. Шварцем «антисемитизмом»), а также публичных прении по этому вопросу в то время было немало на всей территории Советского Союза. Много антиеврейских выступлений и высказываний на публичных собраниях приводит в своей книге «Антисемитизм в Советском Союзе» Соломон Шварц.
Не имея возможности привести все, написанное по этому вопросу г. Шварцем полностью, приводим эти данные со значительными сокращениями. Вот несколько случаев проявления настроении населения: 1) «Из разных частей страны приходят сообщения, что среди студентов советских учебных заведений стало обычным, говоря о евреях, употреблять слово „жид“.
2) «В Харькове даже студенты-коммунисты заражены антисемитизмом и часто спрашивают, почему для евреев не вводится в высших учебных заведениях процентная норма».
3) «Собрание студентов-коммунистов в Киеве потребовало введения процентной нормы для евреев при приеме в Университет, Требования это предварительно обсуждалось в заседании бюро Комсомола». Все приведенные выше сообщения относятся к 1928 и 1929 году, т. е. к тому времени, когда студенчество было сплошь пролетарского происхождения – сыновья рабочих и крестьян, что заслуживает особого внимания. Ведь это настроения тех, кто впоследствии занимали разные должности в администрации и в культурной и хозяйственной жизни страны.
Сходные студенческим были и настроения в рабочей среде. Так, например:
1) В Ленинграде на заводе «Лит» антисемиты, под руководством мастера-инструктора начали с криков по адресу рабочих-евреев: «жиды!»… Потом на стенах уборной был вычерчен лозунг: «Бей жидов, спасай Россию!»… Потом, вдохновившись безнаказанностью, избили кирпичами т. Меллера, потом т. Елашевича и ряд других евреев.
2) Другой случай, тоже ленинградский: на заводе им, Марти член бюро коллектива этого завода пригрозил комсомольцу-еврею, выступавшему против него на собрании: «Если ты, жидовская морда, посмеешь еще хоть раз выступить, я с тобой разделаюсь»…
3) В Керчи на консервной фабрике «Воля Труда» группа рабочих преследовала чернорабочего-еврея Гутмановича… били его проволокой по спине… А антисемит Ничугин в присутствии предфабкома и толпы рабочих кричал: «Если этого жиденка не уберут от нас, я его задушу»…
4) В Харькове на Госспиртзаводе № 2 во время перерыва на завтрак возник спор евреев с не-евреями, во время которого один из спорящих, рабочий, комсомолец Добрынин, крикнул еврею-рабочему: «Вы хотите в вузы, в школы попасть? Это вам не удастся!»… А подошедший комсомолец, кандидат КП(б)У, студент сельскохозяйственного рабфака Аникеев продолжил: «Эй ты, жидовская морда, что тебе здесь нужно? Пришел забирать хлеб у нашего брата? Мы вам, жиды, покоя не дадим. Был бы 20-й год я бы с тобой расправился. Все вы спекулянты. Еще и сюда пришли работать»…
5) Предместкома Кузьмичев, член ВКП, при обсуждении вопроса об увольнении русского рабочего за избиение рабочего-еврея (в магазине Мосторга) заявил: «Мы не допустим, чтобы из-за жида увольняли русских»…
(Все приведенные выше случаи проявления антиеврейских настроений в студенческой и в рабочей среде взяты из книги С. Шварца «Антисемитизм в Советском Союзе», стр. 21, 22, 28.)
В той же книге С. Шварц приводит и речь М. Калинина по еврейскому вопросу, произнесенную им в ноябре 1926 года. Калинин сказал следующее:
«Почему сейчас русская интеллигенция, пожалуй, более антисемитична, чем была при царизме? Это вполне естественно. В первые дни революции в канал революции бросилась интеллигентская и полуинтеллигентская еврейская масса. Как нация угнетенная, никогда не бывшая в управлении, она естественно устремилась в революционное строительство, а с этим связано и управление… В тот момент, когда значительная часть русской интеллигенции отхлынула, испугалась революции, как раз в этот момент еврейская интеллигенция хлынула в канал революции, заполнила его большим процентом по сравнению со своей численностью и начала работать в органах управления.
Для еврейского народа, как нации, это явление (т е. широкое участие евреев в «революционных органах») имеет громадное значение, и, я должен сказать, значение отрицательное. Когда на одном из заводов меня спросили: почему в Москве так много евреев? – я им ответил: если бы я был старый раввин, болеющий душой за еврейскую нацию, я бы предал проклятию всех евреев, едущих в Москву на советские должности, ибо они потеряны для своей нации. В Москве евреи смешивают свою кровь с русской кровью и они для еврейской нации со второго, максимум с третьего поколения потеряны – они превращаются в обычных русификаторов». (Стр. 16–17 упомянутой выше книги).
Почти одновременно с выступлением М. Калинина, 2 декабря 1926 года в Москве в помещении консерватории состоялся митинг, посвященный еврейскому вопросу. На этом митинге проф. Юрий В. Ключников сказал следующее:
«Уже февральская революция (1917 г.) установила равноправие всех граждан России, в том числе и евреев. Октябрьская революция пошла дальше. Русская нация проявила самоотречение. Создалось определенное несоответствие между количественным составом евреев в Союзе и в теми местами, которые в городах евреи временно заняли…
Вы видите, как по всей Москве настроились мелкие будочки с хлебом и колбасой, являющиеся еврейскими. Вот вам первоисточник этого недовольства. Когда русские видят, как русские же женщины, старики и дети мерзнут по 9-11 часов на улице, мокнут под дождем над ларьком Моссельпрома, и когда они видят эти сравнительно теплые еврейские ларьки с хлебом и колбасой – у них появляется ощущение недовольства…
Это явление упускать из виду нельзя. С этим нужно считаться. У жителей больших городов может появиться это сторожкое чувство, поскольку страшно нарушена пропорция и в государственном строительстве, и в практической жизни, и в других областях между численным составом евреев и населением. Если бы у нас в Москве не было жилищного кризиса – масса людей теснится в помещении, где нельзя совершенно жить; а в то же время вы видите, как люди приезжают из других частей страны и занимают жилую площадь. Это – приезжие евреи…
Дело не в антисемитизме, а в том, что растет национальное недовольство, национальная сторожкость, настороженность других наций. На это не надо закрывать глаза. То, что скажет русский русскому, того он еврею не скажет. Массы говорят, что слишком много евреев в Москве. С этим считайтесь, но не называйте это антисемитизмом»… (Приведенный выше отрывок из речи проф. Ключникова взят из стенограммы Лурье-Ларина, который на этом митинге присутствовал и лично стенографировал слова проф. Ключникова, которые и привел на страницах 124–125 своей книги «Евреи и антисемитизм в СССР», Ленинград-Москва, Госиздат, 1929 г.)
Вопрос все растущих случаев проявления резко антиеврейских настроений все больше и больше тревожил власть, и она бросила все силы на борьбу с этим явлением, ибо она не могла не понимать, что под угрозу ставилось самое существование власти и правящего класса, состоявшего тогда преимущественно из евреев. По всей стране начала вестись разъяснительная работа по этому вопросу. В процессе этой разъяснительной работы проводились «консультации по антисемитизму», об одной из которых, состоявшейся в августе 1928 года в Москве в «кабинете партработы одного из райкомов Москвы», сообщает председательствовавший на ней Лурье-Ларин в своей, упомянутой выше, книге «Евреи и антисемитизм в СССР».
На собрании-»консультации» присутствовали несколько десятков рабочих из различных московских промышленных предприятий: «передовики-партийцы», комсомольцы и несколько «сочувствующих», словом, весь человеческий материал, из которого формируется партийный, комсомольский и профсоюзный актив.
