Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны

А если мужчина таки любит? Вернее, влюбился, потому что это воздушное чувство не имеет ничего общего с тяжким социальным феноменом, скрепляющим брачные узы? Тогда ему приходится опасливо сравнивать своё социальное положение с аналогичным положением предмета его влечения. И тут у порядочного мужчины есть только два варианта. Третий — равенство — это временное динамическое равновесие, которое рано или поздно склонится в ту или иную сторону.

Начнём с благородной бедности. Тот факт, что для мужчины именно успех, а не женщина, является жизненной целью, приводит к новому современному мужскому конфликту — желательности и одновременно невозможности связать судьбу с более богатой и успешной женщиной. Если бы для мужчины была важна только женщина, это теоретически не составило бы никакой проблемы. Какая разница, если есть взаимная любовь? Но важен сначала именно успех, а потом, как его следствие, женщина. Обратный порядок, во-первых, ломает психику, а во-вторых, заставляет мужчину переосмысливать понятие успеха. Если от женщины теперь можно получить не только любовь, но и деньги, стоит ли быть щепетильным? В конце концов, деньги не пахнут. На самом деле, конечно, пахнут. Полученные таким образом, они оставляют неприятный осадок, понижают самооценку, заставляя мужчину вновь и вновь доказывать себе, что он «настоящий», и для этого тратить их на других женщин, погружаясь в пучину не только беспринципности, но и отъявленной аморальности. Мужчина, ограбленный своей любимой женщиной от успеха, чистой совести, самоуважения и прочих мужских штучек, вымещает на ней сразу всё и плохо кончает. Если же он отказывается от успеха, от мужской гордости и становится домашним придатком успешной супруги, она сама от него сбежит и тогда он, отученный ею от социальной борьбы, кончит ещё хуже.

Женские деньги, в отличие от мужских, с любовью уживаются плохо. Поэтому единственным жизненным вариантом бедного мужчины и обеспеченной женщины остаётся вариант домашнего «жиголо» — красавчик мужчина самозабвенно играет женскую социальную роль, правда, погуливая на стороне, потому что иначе он не может, а его опекунша покупает его любовь и сопутствующие услуги. При этом приживал может эксплуатировать свою успешную половину с разной степенью беззастенчивости, включая и лёгкое рукоприкладство, потому что чувствует свою полную власть над ней и не менее полное отсутствие совести. Если же она ему надоест, красавчик легко переместится к следующей эмансипированной женщине — в конце концов женские деньги уже убили в нём всякую любовь. Всё, что требуется от бессердечного красавчика, — освоить роль галантного кавалера: комплименты, цветы, романтика, в крайнем случае, редкое ношение на руках — всего того, чего современной женщине просто патологически не хватает. Неизбалованная подобными извращениями, она простит за это всё — даже с таким трудом заработанные деньги. Но не надо думать, что это ставит жирную точку в Великой женской дилемме, убедительно доказывая, что для женщины важнее любовь. Ничего подобного. Каждому смертному хочется быть желанным и чувствовать свою уникальность и особенность. Женщинам просто нравится обманываться чуть дольше, чем мужчинам.

Возвращаясь к нищим мужчинам, резюмируем — всё то новое, что тут принесла эмансипация, вписываются в добрую старую поговорку — любовь зла!

Если же мужчина вполне самостоятелен, если в борьбе с эмансипированными женщинами он пробился к успеху, то его невольно занимает тема социальной справедливости. До эмансипации женщина дарила любовь и получала деньги. Приобретя право выбора, женщина теперь желает получить и любовь мужчины тоже. С одной стороны, деньги его нужны уже не в такой степени как раньше, а с другой — полнота чувств возможна только при взаимной любви. Но это вполне естественное желание приводит к нарушению некоего баланса. Если мужчина должен дать и любовь, и деньги, а женщина — только любовь, где ж тут справедливость? И особенно равенство? Сознательно или подсознательно, этот нарушенный баланс давит на успешного мужчину, заставляя колебаться между традиционной мужской ролью и чувством несправедливости, навязанным эмансипированным обществом. Великая женская дилемма приобретает знакомую остроту. Зазорно ли получать от женщины деньги? А если нет, почему такое нехорошее отношение ко всем этим жиголо? Выходит, женщине можно быть эмансипированной и играть мужские роли, а мужчине — нет?!

Для той же части мужчин, кому улыбнулась фортуна в виде богатства и повернулась лицом ещё большая удача в виде любимой женщины, дилемма приобретает новый оттенок. Почему его пассия хочет замуж — от любви или из-за денег? Он пытается понять, как симметричную дилемму решает его избранница и вопрос этот сразу приобретает загадочность Великой теоремы Ферма. Как он может знать, если она сама не знает? До эмансипации таких вопросов не стояло. Замужество предполагалось за деньги. И если повезёт — по любви. Теперь все говорят «любовь», а на самом деле?.. Брак для такого мужчины превращается в лотерею с шансами обратно пропорциональными состоянию. Все знают, как неприятно, когда вам «по дружбе» впаривают гадость и при этом безжалостно «имеют». А здесь ещё хуже — впаривают «по любви» и имеют много и долго. Деньги порождают недоверие, подозрительность и ревность, разрушая идиллию отношений по своей всегдашней гадкой привычке.

Чувство «хозяина»

В кусочке с этим названием хотелось бы поговорить о том общем, что есть между эмансипированной женщиной и проституткой. На первый взгляд, это не просто верх неполиткорректности, но прямо-таки возмутительное хамство. Поэтому о хамстве тоже поговорим. Но сначала таки о проститутках и только с холодной головой — мы ж тут как бы исследователи. Почему бы нам не уподобиться учёным и не вдуматься — а действительно, ну почему они так похожи?!

Довлеющее в мужской части общества мнение, что все женщины — проститутки, интересный феномен, возникший вместе с эмансипацией. Отбросив очевидную обиду мужчин на женщин и на явную несправедливость современного общества, попытаемся понять — есть ли в этом мнении рациональное зерно?

Конечно, само сравнение женщин с искательницами денег по-своему правомерно. Общество превратило женщин в социальных личностей со всеми вытекающими, рассмотренными ранее. Главное вытекающее из них в данном случае то, что, уже обладая деньгами, женщины по-прежнему имеют нахальство вести себя как женщины — хотеть от мужчины чего-то ещё, кроме «любви» (то есть в понимании мужчины — секса). Они никак не желают становиться новыми людьми, чтобы раз и навсегда избавиться от этих своих старых привычек, от этих позорных пережитков патриархата. Вместо этого женщины упорно уподобляются тем презренным личностям, с которыми их сравнивают. Но такой ответ, несмотря на всю очевидность, будет слишком поверхностным.

Глянем глубже. В чём причина отрицательного отношения мужчин к проституткам? В том, что они дают всем без разбора и тем ухудшают генофонд нации? Чепуха. Мужчинам генофонд безразличен. В том, что дороги? Вряд ли. Порядочные женщины гораздо дороже. Может, в том, что они не их? Вот тут догадливый читатель попал в самую точку. Когда женщина, принадлежащая мужчине, спит с кем-то ещё, это банально означает, что она принадлежит не ему, а другому. И такая женщина вызывает бурю эмоций. Как это связано с проститутками? Напрямую, потому что для мужчины, как, впрочем, и для женщины, владеть и обладать означает только одно, не будем уточнять что. Поэтому так охотно мужчины спят с проститутками, и при этом так охотно их презирают. Презрение — способ подавить инстинкт собственности, повысить себя в собственных глазах. Мужчина унижен тем, что не может обладать женщиной. С проституткой он не хозяин, а попрошайка, хоть и благопристойно прикрытый кошельком. Хуже того, имеет не он, имеют его — даже платя, мужчина ничего не приобретает! Есть немало случаев, когда на проститутках женятся, с удовольствием приобретая их в единоличное владение. Но даже такая виртуальная собственность, сквозь зубы дозволяемая инди-обществом, успешно вытесняет презрение и прочие отрицательные эмоции.

И тут невольно напрашивается аналогия с отношением мужчины к эмансипированной женщине. Та тоже чужая. Той тоже нельзя обладать. Та тоже вызывает бурю эмоций.

Но есть и ещё нюанс, проистекающий из того же самого собственнического чувства. Мужчинам нравится обладать дорогими женщинами. Чем ценнее женщина, тем она желаннее, и тем бережнее мужчина к ней относится. И наоборот, чем она доступнее, чем легче достаётся, тем она менее ценна в его глазах, тем она дешевле и ненужнее. Этим объясняется поголовное презрение ко всякого рода «лёгким» женщинам. Конечно, грести под одну гребёнку всех — и элитных проституток, и дворовых шлюх — неумно, но так уж исторически сложилось — в массовом сознании прочно закрепился стереотип: проститутка = дешёвая женщина. Если же мы теперь посмотрим на честную, трудящуюся, эмансипированную женщину, то увидим, что слово «уценённая» никак к ней не подходит. Более того, ценность современной женщины необычайно высока. Отгадка в том, что для мужчины женщина всегда и прежде всего — биологический объект, а уж потом социальный. Социальная ценность женщины как бы вторична, и если она легко доступна, никакое её социальное положение не изменит мнение о ней мужчины. Другими словами, индивидуальная ценность женщины, как и всё, что относится к сфере личных отношений, не может быть измерена деньгами, как бы много их ни было. Поэтому и проститутка, какой бы дорогой она себе ни казалась — на самом деле бесконечно дешева. И как раз тут мы можем наблюдать парадокс эмансипированного общества. Измученные одиночеством, социально дорогие женщины то и дело отпускают в свободное плаванье на юг свою биологическую ценность — тот самый пресловутый курортный синдром. Реально он мало что меняет, но важен принцип, важен символ. Если кто-то так себя ведёт — это бросает тень на всех остальных. Массовое сознание не будет особо разбираться. И если эмансипированные женщины скопом попадают в категорию дешёвок, то далеко ли им от соседок по той же категории?