Журнал Русская жизнь - Корпорации (февраль 2009)
Это чувство общности само по себе может принести армии победу. Есть основания предполагать, что именно корпоративность стала главным фактором, обеспечившим Российской армии победу в «двухсерийной» чеченской войне. Армия в этот период была лишена идеи (а воевать, вообще-то, можно только за идею), находилась в катастрофическом материальном положении (речь идет как о денежном довольствии военнослужащих, так и об обеспечении боевых действий) и подвергалась сильнейшему моральному террору со стороны СМИ и значительной части общества. В принципе, в такой ситуации она неизбежно должна была разложиться и развалиться. Признаки разложения и развала в нашей армии и в самом деле наблюдались. Но, в общем, они остались, что называется, в пределах допустимого. И пусть со второй попытки, но армия победила. Это можно считать чудом. Но должно же быть и какое-то рациональное объяснение. Так вот, видимо, основную роль в этой победе сыграл именно корпоративный дух. Возможно, моральный террор со стороны гражданских этот дух даже усилил, сплотил армию перед лицом враждебного окружения. Она оказалась буквально в кольце врагов, ожесточилась и не развалилась. Наоборот, вытерпела и выиграла. Да и вообще, армия в постсоветский период уцелела в первую очередь благодаря корпоративному духу.
При всей своей особости и сплоченности, армейская корпорация отличается чрезвычайным внутренним разнообразием. Оно объясняется большим количеством видов ВС, родов войск, частей и соединений, географических мест несения службы. До известной степени это относится ко всем армиям мира, но ВС РФ, а до этого ВС СССР уникальны и здесь, видимо, с ними по внутреннему разнообразию могут сравниться лишь ВС США. Очень уж широка страна моя родная и очень мощные Вооруженные силы она построила. РВСН, Сухопутные войска, ВВС, Войска ПВО страны (в России их «влили» в ВВС, но они все равно остались «особыми»), ВМФ, Космические войска. Ракетные войска Сухопутных войск, ПВО Сухопутных войск, танковые войска, мотострелковые войска, артиллерия, армейская авиация, дальняя авиация, бомбардировочная авиация, истребительная авиация, штурмовая авиация, военно-транспортная авиация, морская авиация, подводные силы, надводные силы, войска береговой обороны, морская пехота, ВДВ (а внутри них - парашютно-десантные и десантно-штурмовые части), спецназ ГРУ, войска связи, войска РХБЗ, войска РЭБ, железнодорожные войска, спецстрой, стройбат, тыловые части (медики, снабженцы, финансисты и т. д.). Арктика, Кавказ, Урал, Поволжье, Сибирь, Забайкалье, Приморье, Сахалин, Камчатка. А раньше (во времена СССР) - еще и Средняя Азия, Украина, Белоруссия, Молдавия, Прибалтика, Монголия, Восточная Европа, Афганистан, все океаны планеты, Камрань, Сокотра, Куба и прочая и прочая. Гусиноозерск, Буйнакск, Бесовец, Бийск, Приморско-Ахтарск, Ужур, Центральная Угловая, Бикин, Ашулук, Сеща, Черняховск, Вилючинск, Алабино, Алакурти, Гаджиево, Саваслейка, Бердск, Бершеть, Рощинский, Мигалово, Чебаркуль, Семисточный. Все эти виды, рода, регионы и гарнизоны - сами по себе корпорации, пересекающиеся и объединяющиеся, иногда весьма причудливым образом. Домну (недалеко от Читы, место дислокации 120-го истребительного авиаполка) и Сиверскую (Ленинградская область, место дислокации 67-го бомбардировочного авиаполка) разделяют примерно 5 тыс. км, но объединяет принадлежность к ВВС. 531-й зенитно-ракетный полк и 161-я бригада подводных лодок объединены местом дислокации (Полярный), но разделены принадлежностью к видам ВС и, соответственно, совершенно разной техникой и условиями службы. Подобных примеров бесконечное множество.
К этому добавляется деление на корпорации по званиям, должностям, статусу. Генералы и адмиралы, старшие, средние и младшие офицеры, прапорщики и мичманы (недавно отмененные, но пока еще существующие), сержанты и старшины, солдаты и матросы. Командный и технический состав. Летный и наземный персонал. Плавсостав и береговые службы. Штабные и тыловые. Духи и деды. И т. д. и т. п. Теперь еще и землячества можно сюда добавить. Почти исключительно кавказские.
Наконец, появились корпорации, объединяющие участников боевых действий. Самая большая, разумеется - «чеченцы». Уже значительно меньше - «афганцы» (если суммировать с отставниками, то «афганцев» не меньше, чем «чеченцев», но здесь речь о тех, кто служит). Сохранились еще в совсем небольших количествах «вьетнамцы», «сирийцы», «египтяне», «эфиопы», «ангольцы». Эти корпорации оказываются особо сплоченными, участие в войне объединяет, как, видимо, ничто другое. Из-за этого они могут быть весьма влиятельны, даже несмотря на небольшую численность.
Таким образом, количество объединений и пересечений множится и множится. Каждый военнослужащий, соответственно, кроме одной большой корпорации принадлежит к нескольким корпорациям поменьше - по месту службы, роду войск и виду ВС, званию и должности, специальности, сроку службы и др. У каждой появляется свой фольклор (можно вспомнить бессмертные строки: «В могиле лежит офицер ПВО. Не пулей убит - задолбали его»), иногда, фактически, свой язык (особенно, конечно, у моряков).
Корпорации сложнейшим образом на разных уровнях взаимодействуют и конкурируют друг с другом. В современной войне все зависят от всех, но при этом каждый считает главным себя. Ракетчики (в смысле - «стратеги»), летчики, моряки, десант (морской и воздушный) и спецназ считают себя суперэлитой. В принципе, все они имеют основания так о себе думать, хотя друг без друга, а также без, например, ПВО, войск связи или тыла никто из них обойтись не сможет. Конечно, в противопартизанской войне ПВО ни к чему, но там и ракетчики, моряки, большая часть летчиков тоже лишние.
Впрочем, здесь речь идет о тонких материях: о профессионально-психологических аспектах межкорпоративных отношений внутри общей гигантской корпорации. А есть гораздо более грубые обстоятельства ведомственно-бюрократического характера, которые в мирное время естественным образом начинают превалировать над профессиональными. Особенно в постсоветский период, когда Вооруженные силы стали испытывать острую нехватку денег. И, одновременно, министрами обороны стали назначать представителей видов ВС и родов войск, которые раньше на руководство всей армией не претендовали. В советский период министрами обороны назначали «общевойсковиков» (т. е. пехотинцев и танкистов), а дольше всех пробыл на этом посту Дмитрий Устинов, хотя и носивший маршальские погоны, но реально в армии не служивший и представлявший ВПК, а не ВС (следовательно, он не был вовлечен во внутриведомственные интриги). И в то время виды, рода, округа, флоты, группы войск боролись за ресурсы, но это была борьба за еще лучшую жизнь, а не за выживание. В постсоветский же период вопрос встал именно таким образом. И именно в этот момент министрами обороны побывали представители войск не самых многочисленных, хотя и элитных. Сначала это был десантник Павел Грачев, а потом, после краткого пребывания на посту министра «общевойсковика» Игоря Родионова, - ракетчик Игорь Сергеев. В условиях нехватки всего каждый из них чисто инстинктивно стал «тянуть одеяло на себя», т. е. на родные войска.
Что интересно, каждый из них имел некоторые основания считать свои войска главными. Например, Силы быстрого развертывания, идею создания которых на базе ВДВ лелеял Грачев, в Чечне очень бы пригодились. Впрочем, без всяких СБР десант оказался там главным. Однако другие виды и рода сочли себя обделенными и обиженными (до какой степени справедливо - вопрос сложный) и после отставки Грачева, которая случилась по причинам, к его боевым заслугам отношения не имевшим, ВДВ, наоборот, надолго превратились почти в изгоев.
Еще больше оснований для «утягивания одеяла» имел Игорь Сергеев, объективно лучший министр обороны, как минимум со времен Устинова, как максимум - за весь послевоенный период. Первая чеченская была проиграна, деньги на армию совсем закончились. В этих условиях Сергеев, однако, сумел сохранить стратегические ядерные силы, в первую очередь, их основу - РВСН. То есть спас то, что только и делает Россию великой державой, а не малонаселенной гигантской территорией с огромным количеством природных ресурсов. В итоге за 90-е годы СЯС почти не уменьшились по сравнению с советским периодом (имеется в виду та их часть, которая осталась в России), а по ряду параметров даже увеличились. Тем не менее, все остальные обиделись и на ракетчиков. В итоге в «нулевые» РВСН были разжалованы из вида ВС в род войск, а СЯС в целом по сравнению с концом 90-х уменьшились более чем вдвое.
Появилась и конкуренция между округами, при этом возникла угроза создания региональных армий. В начале 90-х многие гарнизоны оказались «на кормлении» у местных властей, что порождало опасения в их лояльности Москве «в случае чего». Оказавшийся заведомо привилегированным Московский военный округ исключением не стал, даже наоборот. Его командующий Леонтий Кузнецов слишком сблизился с Юрием Михайловичем в тот момент, когда тот решил замахнуться на федеральную власть. И вроде бы в начале 1999 года неосторожно высказался в том смысле, что не даст мэра в обиду, если Кремль решит поднять на того руку. Фраза эта была донесена до ушей Бориса Николаевича, после чего генерал Кузнецов немедленно отправился на пенсию.
