Герд Бухгайт - Абвер - «щит и меч» III Рейха
В качестве радиста для заброски за линию фронта был предназначен некто Ганс Эпплер. Хотя он и родился в Кайзерслаутерне, однако его мать вышла замуж вторично за египтянина, и Ганс превратился в египетского подданного Хуссейна Гаафара. В начале 1942 г. после долгих тренировок зондеркоманда для операции «Салам» была наконец подготовлена и оснащена для того, чтобы начать движение через Зеллу, Куфру и Гильф Кебир к Нилу. Эпплер и второй радист Санстеде были оставлены у Асьюта, после чего Алмаси возвратился в Триполи со своим отрядом без потерь.
Эпплер и Санстеде имели задачей установить связь с египетским принцем Аббасом Халимом, который симпатизировал немцам, а также с бывшим египетским начальником генерального штаба Эль-Масри-пашой и с группой Сопротивления в египетской армии. Все вроде бы прошло успешно, операция «Салам» удалась, но с радистами все получилось неудачно. Дело в том, что выделенные абвером радисты Абеле и Вебер, предназначавшиеся для связи с Эпплером и Санстеде, были по приказу Роммеля переведены в штаб связи его корпуса, а спустя несколько дней весь этот штаб оказался в руках англичан. Майору Зойберту ничего не оставалось, как отдать приказ всем остальным радиопостам не принимать никаких сообщений от Эпплера и Санстеде и не вступать с ними в радиопереговоры. «Мне было ясно, — говорил мне Зойберт, — что Абеле и Вебер рано или поздно выболтают то немногое, что они знали об операции «Салам». Равным образом и информация от Эпплера и Санстеде, по-видимому, тоже становилась бесполезной». Как потом оказалось, Эпплера англичане «перевернули». Однако, по одной из версий, Эпплер в плен не попал и, по его рассказам, поддерживал связь с одной из радиостанций в Афинах. Но это оказалось неверным[156]. Начальник отделения абвера в Афинах капитан Шенк утверждал, что никогда не поддерживал радиосвязь с группой «Салам». Как раз в то время, когда осуществлялась операция «Салам», Шенк обустраивал своих агентов-радистов в Бейруте, Дамаске и Александрии. Эта самая радиостанция имела тогда связь с «Максом», связистами в главном штабе советских ВВС.
После поражения Франции Англия оставалась единственным противником Германии и ее союзницы Италии. Наша военная разведка оказалась перед британцами в весьма незавидном положении. Как уже говорилось, абвер начиная с 1939 г. не сумел отчасти по политическим причинам, а отчасти из-за благоприятного, островного положения этой державы организовать и провести никаких существенных мероприятий разведывательного характера против Англии. Даже тогда, когда Франция с ее весьма протяженным Атлантическим побережьем уже находилась под контролем германской тайной службы, последней приходилось сосредоточивать свои усилия прежде всего на борьбе с нашествием вражеской агентуры, все активнее поддерживаемой французскими патриотами. А этот наплыв шпионов и диверсантов шел как с Британских островов через Ла-Манш, так и из Испании и Португалии. И борьбу с ними приходилось вести прежде всего абверу-III и абверу-III F.
В области тайного сбора информации на Западе, проводимого абвером-I, наилучших результатов добивались передовые опорные пункты ВМФ, развернутые на территории Испании и в Африке. Здесь абвер еще до начала войны завербовал немало доверенных людей, которые плавали на торговых судах различных стран. Эта сеть была развернута в значительной мере из Испании и Португалии, и именно от нее абвер непрерывно получал важные политические и военные сведения, необходимые для оценки общей обстановки на Западе. Отсюда поступали весьма полезные сведения о передвижении вражеских военных кораблей и конвоев, а также о ситуации в крупных портах стран противника. Иногда удавалось переправлять в Англию доверенных лиц и агентов, которые потом начинали передавать оттуда по радио очень ценные военные сведения. Некоторым из агентов-радистов удавалось работать на протяжении целого года. Но этого явно не хватало для того, чтобы иметь четкое представление о концентрации войск на Британских островах и о намерениях вражеского руководства. Английские органы безопасности и контрразведка работали превосходно. К тому же у абвера было слишком мало хорошо подготовленных кадров для выполнения этой решительно важной задачи. В свою очередь, это во многом объяснялось тем, что в ходе войны Германия своими жестокими методами обращения с народами оккупированных стран с помощью СС и гестапо, да еще в результате весьма действенной вражеской пропаганды теряла очень многих своих приверженцев и друзей, а вместе с тем и последние остатки уважения со стороны нейтральных стран.
Тем важнее и ценнее становилась деятельность так называемых ВО (военных организаций абвера). Наиболее удачливыми из них были ВО в Лиссабоне и Мадриде. Это объяснялось тем, что именно через эти страны в первые годы войны хлынул и не ослабевал поток беженцев из оккупируемой Европы. Они уезжали морем и по воздуху в США, Южную Америку или в Англию. В этой огромной массе людей абверу-I и приходилось выискивать и вербовать тех, кого можно было сделать доверенными лицами и полноценными агентами. Значительным источником для вербовки служили бесчисленные служащие посольств и консульств нейтральных стран. Они представляли интерес для разведки тем, что имели личные и служебные контакты и даже тесные связи со своими английскими и американскими коллегами. С таким же успехом этим занимались и разведслужбы стран противника, поэтому в Мадриде и Лиссабоне процветала настоящая «конспиративная толкучка».
Не менее активно действовал на Пиренейском полуострове и абвер-II, опираясь все на те же ВО. Одним из важнейших его объектов был, конечно, Гибралтар, который, между прочим, в течение некоторого времени считался одной из целей германских оперативных планов. На этой скале-крепости и в порту Гибралтара было проведено несколько диверсионных акций. Но это были лишь незначительные булавочные уколы. Разумеется, без работы абверовцы здесь не оставались. В конце ноября 1939 г. Канарис решил выяснить у руководства ОКМ возможность действий на другом направлении, имея в виду высадку немецких агентов с подводных лодок в Ирландии. Ответ руководства был положительный, но оно предупреждало о соблюдении крайней осторожности и советовало не доверять ирландцам, даже настроенным против англичан. Как известно, там давно существовало ирландское антианглийское подполье в лице ИРА (Ирландской революционной армии). Однако в те годы оно, как вскоре выяснилось, было абсолютно бездеятельным.
Мероприятие под кодовым наименованием «Зееадлер» («Морской орел») предусматривало поначалу создание промежуточного «коммутатора» связи между ИРА и Германией. Его предполагали разместить где-то на юге Ирландии, но дело постоянно затягивалось. А 7 июля 1941 г., как записано в «Журнале боевых действий» абвера-II, оно было перепоручено министерству иностранных дел. Вместе с тем абвер-II должен был оказывать МИДу чисто техническую помощь и выделять для него своих доверенных людей и агентов-радистов. По всей видимости, это был Шелленберг, в чьей голове возникла идея новой формы операций, а именно — военной помощи оружием в случае народного восстания, если страна будет оккупирована американцами. Офицером связи к ИРА был назначен капитан доктор Гёртц, уже обосновавшийся в Ирландии. Вождь ИРА Шин Рассел был срочно переправлен из Соединенных Штатов через Геную в Берлин, но по дороге он умер прямо на борту везшей его немецкой подводной лодки, а оставшийся без поддержки и денег Гёртц вскоре попал в руки ирландской полиции. Короче, все предприятие потерпело полнейшее фиаско.
После провала немецкой стратегии вывода Англии из строя с помощью воздушных бомбардировок Гитлер стал склоняться к тому, чтобы всеми силами и средствами форсировать строительство подводных лодок. Предполагалось начать с их помощью такую решительную войну на море, чтобы США серьезно задумались, стоит ли им ввязываться в эту войну. Вместе с тем он рассчитывал, что даже в случае вступления Америки в войну она при таком положении на море воздержится от прямого вторжения на европейский материк. При этом Гитлер в своих расчетах опирался прежде всего на доклады тогдашнего военного атташе при германском посольстве в Вашингтоне генерала фон Бёттихера. А оценки генералом политического, военного и экономического положения США были совершенно неверными: Бёттихер недооценивал ни огромные производственные возможности, ни общий настрой американцев. Что же касается истинного положения дел, которое смог выявить своими средствами абвер-I в отношении военного потенциала США, то оно выглядело совсем по-иному. Когда эти данные стали известны начальнику генерального штаба сухопутных войск Гальдеру, он попытался было убедить высшее руководство в том, что США теперь в гораздо меньшей степени, чем в 1917 г., будут наблюдать, как немцы и дальше будут громить Англию. Если бы это было учтено, политику Германии надо было бы решительно изменить, а поскольку это оставалось без внимания, увеличивался риск того, что рано или поздно нас ждет военное поражение.
