Гелий Салахутдинов - Приключения на орбитах
Подготовка к выходу в космос заняла четыре часа, кроме того, экипаж проводил и некоторые эксперименты, ставшие уже обычными. Перед отдыхом астронавты впервые проявили интерес к событиям на Земле и попросили по «утрам» передавать им сводку новостей.
7 июня астронавты, позавтракав, надели скафандры. Они были возбуждены, их охватило нетерпение. Выход в космос начали на полчаса раньше, чем предполагалось по плану. Станция в это время находилась в тени Земли, Вейц выключил все внешние огни, наступила полная темнота, Конрад и Кервин, стоявшие у люка, увидели темный силуэт Земли и небо, усыпанное низковисящими, не по земному сочными звездами. Астронавты замолчали, потрясенные открывшейся красотой. Потом стали наперебой комментировать увиденное. С Земли их деликатно попросили помолчать. Восторги астронавтов мешали специалистам обговорить с Вейцем некоторые детали предстоящей работы.
Когда рассвело, астронавты собрали из трубок восьмиметровый шест. Работали быстро и молча. К концу шеста крепко привязали хирургические ножницы. Кервин взял его в руки и попытался зацепить ножницы за кусок металла, заклинивший механизм раскрытия солнечных батарей. Работа оказалась непростой. Кервин тут же «всплыл», поскольку его тело не было зафиксировано. Одна за другой следовали неудачные попытки. Пульс у Кервина достигал 150 ударов в минуту, у Конрада – 110 ударов. Кервин в конце концов потерял самообладание и сказал, что он сам доберется до солнечных батарей без всякого поручня. Конрад приказал ему успокоиться, потом, смягчившись, стал подбадривать, убеждая, что удача рано или поздно придет.
И тут появилась идея зафиксировать положение тела Кервина. Кервин привязал себя куском троса к выступам шлюзовой камеры и обрел желанную опору.
Понимая, что работа у товарищей не ладится, Вейц не выдержал. Он сделал попытку покинуть свое место в кабине станции и приблизиться к люку. «Не двигаться, – крикнул ему Конрад, – двоих здесь вполне достаточно».
Кервину, наконец, удалось зажать ножницами кусок металла, но разрезать его было не так просто. Астронавты изо всех сил тянули за трос, привязанный к одному из колец ножниц, но усилие все-таки было недостаточным. Делать нечего – Конраду нужно было покинуть шлюзовую камеру и попытаться добраться до солнечной батареи. Медленно перебирая руками по шесту, он стал осторожно передвигаться к месту ремонта. Было неудобно, опора для ног отсутствовала, несколько раз запутывался фал – его травил из шлюзовой камеры Кервин. Наконец, Конрад добрался до панели. Оказалось, что ее заклинила небольшая полоска алюминия с болтом, причем именно болт не давал ей раскрыться. Астронавт установил ножницы в нужное положение и нажал на одно из колец. Одновременно Кервин потянул за трос, прикрепленный к другому кольцу. С большим трудом полоску металла удалось разрезать. Панель немного сдвинулась с места, но полностью не раскрылась. Конрад привязал к ней конец троса, второй его конец Кервин прикрепил около люка. Конрад подлез под трос, положил его на плечо и, уперевшись ногами в стенку станции, стал выпрямляться. Панель начала медленно раскрываться, но, несмотря на все усилия, не заняла правильного положения. Астронавты были разочарованы. Столько потрачено усилий, и все напрасно. Было обидно и горько. Конрад вернулся на станцию и доложил на Землю о результатах работы. На Земле наступило тягостное молчание, секунды казались астронавтам часами. Наконец, оператор сообщил, что, вероятно, причина неудачи – в замерзании гидроприводов, служащих для раскрытия панели. Их можно попытаться отогреть, выбрав соответствующую ориентацию станции.
Экипаж закрыл люк и выполнил остальные работы, неизбежные после выхода в космос. По команде с Земли станцию переориентировали. Оставалось ждать результата. Через несколько часов панель и в самом деле раскрылась полностью, от нее стала поступать электроэнергия, станция ожила.
Некоторые фрагменты работ в космосе все-таки удалось показать по телевидению. Это была заслуга Вейца, который, поддавшись уговорам Центра, высунулся в люк и провел репортаж.
Остальные задачи, связанные с выходом в космос, были проще, и их Конрад решил без особого труда. Он внимательно осмотрел регулятор аккумуляторной батареи, постучал по нему, но батарея так и не заработала.
День был успешный, экипаж остался доволен. Радовались и специалисты на Земле. Руководитель проекта «Скайлэб» У. Шнейдер сообщил, что со следующего космического дня работы на станции будут идти по полной программе. Экипаж получил поздравление президента Никсона в связи с успешным ремонтом солнечных батарей.
Поужинав, астронавты легли спать, надеясь восстановить свои силы после напряженного дня. Но их надеждам не суждено было сбыться. Через час на станции раздался тревожный сигнал с Земли. Астронавты понимали, что зря их беспокоить не станут. Оказалось, что температура в теплообменнике системы терморегулирования, расположенном между шлюзовой камерой и причальной конструкцией, резко понизилась и появилась угроза замерзания хладагента. Это было довольно неприятно, поскольку система терморегулирования могла выйти из строя, и тогда на станции нарушился бы температурный режим. Причины неполадки были неясны – специалисты предполагали, что замерз один из клапанов.
Ситуация осложнялась тем, что на станции еще раньше «забарахлила» основная система терморегулирования, а теперь под угрозой оказалась и резервная. Астронавты срочно выключили все потребители энергии. Примерно через час кризисная ситуация миновала – температура хладагента достигла допустимого уровня. Экипаж получил возможность продолжить отдых.
8 июня был выходным днем. Руководители полета разрешили астронавтам поспать на два часа дольше обычного, чтобы восстановить силы после трудного «дня» и беспокойной «ночи». Позавтракав, экипаж решил заняться уборкой помещений. После выхода в космос на станции царил невероятный хаос, так что астронавтам пришлось потратить несколько часов на отлавливание различных предметов и раскладывание их по своим местам.
Затем поговорили с Землей, рассказали о своих впечатлениях о полете, о своем опыте жизни на станции.
Ботинки, в которых астронавты ходили по ячеистому полу станции, были удобны и хорошо выполняли свои функции, но начали рваться и их приходилось подклеивать изоляционной лентой. Экипажу нравилась почти вся замороженная пища, но некоторые продукты оказались безвкусными, возможно из-за перегрева. Удобной была и упаковка пищи в контейнеры, их можно было целиком размещать в подогреваемых углублениях подносов. Но при вскрытии контейнера его содержимое иногда разлеталось по всему помещению и приходилось тратить много времени, чтобы собрать «беглецов». Особенно неприятными были утечки молотого перца и кукурузы в зернах. Пищу трудно было солить, поскольку соль тоже «стремилась сбежать». Большие помидоры есть было невозможно – они разбрызгивались по всему помещению. В обработанной хлоркой воде скапливались пузырьки газа, которые трудно было удалить. По опыту полетов на «Аполлонах» было известно, что они могли вызвать желудочные расстройства. Туалет был неудачно размещен рядом со спальней. После пользования им включался вентилятор, и его звук будил спящих. Астронавты считали, что удобно закреплять отдельные предметы зажимами и клейкой лентой. Для сидения за столом в кают-компании были предусмотрены фиксаторы бедер, но они хорошо работали лишь при определенном положении ног. Астронавты порекомендовали снабдить будущие станции дополнительными поручнями внутри кабины, что облегчало бы передвижение. Освещение, по их мнению, должно быть более ярким, но не слишком резким.
В этот день экипаж «Скайлэба» превысил американский рекорд длительности полета (14 суток), установленный Борманом и Ловеллом на корабле «Джемини-7». Оставался еще восемнадцатисуточный рекорд А.Г. Николаева и В.И. Севастьянова.
Астронавты долго обсуждали план нового выхода в космос, предусмотренного программой полета на 20 июня, для замены кассет с пленкой в фотооборудовании комплекта астрономических приборов. Ранее предполагалось, что этот выход совершит Кервин, но экипаж рассудил справедливо: Кервин и Конрад уже поработали в космосе, теперь очередь Вейца.
Приняли душ. Пришло время для медико-биологических экспериментов. Астронавты не раз говорили Центру управления о своем хорошем самочувствии. В одной из бесед Конрад, в частности, сказал: «Врачи могут заставить меня проглотить эти слова обратно, но я чувствую, что, когда вернусь, буду чувствовать себя лучше, чем после трех моих предыдущих полетов».
Во время медицинских исследований, астронавты обнаружили, что у них уменьшился объем голени более чем на сантиметр. Но это было уже хорошо известное явление, наблюдавшееся и у предшествующих экипажей.
