Михаил Львов - Каменный пояс, 1985
…Свадебный кортеж, проехав по проспекту Ленина, останавливается на краю Комсомольской площади. Из передней машины, украшенной кольцами и лентами, выходят молодожены. У невесты в руках цветы. Таков обычай: прежде чем сесть за праздничный стол, молодые непременно должны побывать в местах, священных для каждого челябинца. Одно из таких мест — Комсомольская площадь. На высоком постаменте, словно в броске, застыл танк «ИС». Две даты: 1941—1945. И слова:
«Уральцы, вам, чьи руки золотые ковали здесь победу над врагом».
С западной стороны площади — старейшая в районе школа № 48 имени Николая Островского. В ней есть два «именных» класса: имени Альберта Хесслера и имени Клавдии Семеновны Рубцовой.
А рядом со школой — пятиэтажный дом солидной довоенной постройки, который вошел в историю города под именем испанского. На его стене — мемориальная доска:
«Здесь с 1939 по 1941 год жил немецкий коммунист, радист подпольной антифашистской организации «Красная капелла» Альберт Хесслер».
И барельефное изображение ордена Отечественной войны I степени.
На маленькой полочке — живые цветы. Кто их принес сюда? Школьники? Человек, знавший Альберта? Молодожены? И я невольно думаю о свадьбе, которая состоялась в «испанском» доме в те, теперь уже очень давние времена. Под наступавший 1941 год.
Еще один свадебный кортеж останавливается на краю Комсомольской площади. Из передней машины выходят молодые. В руках у невесты — цветы.
И мне кажется, что Альберт и Клавдия оттуда, из того далекого времени желают им мира и счастья.
Альберт Хесслер. Последний снимок 1942 года.
К. С. Рубцова (третья слева) и автор повести Е. Г. Ховив (первый справа) среди немецких друзей. Снимок сделан в 1974 году во время поездки первой делегации ЧТЗ в ГДР. Фото А. Соколова.
Клавдия Семеновна Рубцова. 1941 год.
Обложка книги «Письма к Клавдии», изданной в 1976 году в ГДР. Использована фотография Альберта Хесслера, сделанная в Челябинске зимой 1939—1940 годов.
Улица Альберта Хесслера на его родине в Бургштадте.
ПОЭЗИЯ
Навечно в памяти
Валерий Тряпша
СТИХИ
РОДИНА
Я всю, как есть, тебя приемлю,Моя звезда, судьба сама!Под плугом вскрикнувшую землюУслышу посреди холма.
И в роще индевелой инейПрижму к потресканным губам.Луну над стогом в дремной сини,Как память, сыну передам.
Ты изначальный свет в просторахПо-над землею и под ней,Когда под лампами шахтеровПороду видно до корней.
До глубины, до смертной сути,До чистой глади родника.Мне душу ворог не остудит,И взор не выхлестнут снега.
Отчизна, родина, истоки,Гул реактивных, скрип телег,И в грудь простреленные строки —Всё это ты, всё это век.
И те, из крови, казематы,И та обугленная высь,Где спят уральские солдаты,Чьи души в травах поднялись.
Ты подарила мне все это:Стыть у высот, гореть во мгле,Росою пасть, взметнуться светомНа горькой, на своей земле.
* * *
От Бояновых песен,От седых ковылей придонецких,От костров партизанских,От звезд гимнастерки отцаНачалась моя памятьИ упала в военное детство,В мир холодной слезы,В похоронку и в посвист свинца.
Началась моя памятьС тоски зачерствевшего хлебаИ с нечерствой душиМатерей наших,Вынесших ад.Началась моя памятьС разрыва, упавшего с неба,На гремящих вокзалахС гармоней безногих солдат.
Все осело в душе,Только видится чаще не это —Наши матери,Алый над ними закат.Вот бегут к поездамИ целуют в слезах среди летаВозвратившихся к намС того света солдат…
* * *
Златоустье.Простор без границ.А на крышах —Коньки вырезные.А над нимиСвечение птиц.И Россия. Россия. Россия.
Златоустье.Булат и листва,Гордость нашего края стального.И тягучая синь-синева,Первозданного чувства основа.
Не отсюда ль мы шли на Берлин,В опаленные, черные дали,Чтобы клик журавлиных долинБыл!И вечно ключи лепетали!
РУШНИК
Петух кивал мне гребнем алым,Он крылья огненно листал.Ночь сорок первого настала,А я тогда впервые встал.
Но мне ступить не дали шагуИ в полотенце понесли.Солдаты выбились к оврагуИ там навечно залегли.
А я тянул, тянул к ним руки,Быть на руках я так хотел.Но натыкался на разлукуХолодных и молчащих тел.
И я не знал, что плачут раны,Открыли это мне года…Но я убитых на экранеНе видел больше, чем тогда.
Когда в траве лежал без плача,Когда петух крылами бил.И кровь его была горячей,Пускай и вышитым он был…
Александр Куницын
СТИХИ
СОЛДАТ
На фронтовых путях врага сметалаУральская надежная броня!Но был покрепче всякого металлаСолдатСреди военного огня.
За ним стояли ЗлатоустИ Сатка,Негромкое уральское село,И ждали писем в Троицке солдатки,И гарь войны до Еткуля несло…
Бойцу такую силу далУрал,Хватило столько волиИ отваги —Он Волгу защитил,Рейхстаг он брал,И спас твоих детишек,Злата Прага…
„ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ“
В саду«Прощание славянки»Играет духовой оркестр.И чьи-то орденские планкиОпять напомнили про Брест,Про Севастополь,И Одессу,И про блокадный Ленинград…И как в Москве,Священном месте,Устроить враг хотел парад.Как по странеВоенкоматыРаботали и день,И ночь…И вся Россия,Став солдатом,Беду сумела превозмочь.…Дай бог не жечь чужие танки,С боями города не брать,И марш«Прощание славянки»Вновь на перронах не играть.
ОТЕЦ
А в жизниКурская дугаЧертой отца последней стала.Нет над могилой пьедестала,Где встретил он огнем врага.
Да и самой могилы нет —Опять растут весною травы,Цветы встают,Горит рассвет,Где бой кипел святой и правый.
ВОСПОМИНАНИЕ
— А помнишь Ваську?..— Помнишь, ВовкаУкрал у фрицев автомат?..— А помнишь, Кольку из винтовкиУбил на улице солдат?..Сидят вдвоем, видать, по случаю,А может, просто так сошлись,И вспоминаютТу горючуюИ героическую жизнь.И наливают вновь по чарке,Закуска — сало, винегрет.— А помнишь, фрицы-то с овчаркойТри дня вынюхивали след?..Тут не история, не память,А детство,Тот жестокий быт…Не замела те годы заметь,И впрямь никто не позабыт.И вновь о Ваське,И о Вовке,И про немецкий автомат.— А помнишь, Кольку из винтовкиУбил на улице солдат?..
Александр Терентьев
ПЕСНЯ О ТАНКОГРАДЕ
