Леонид Ивашов - Опрокинутый мир. Тайны прошлого – загадки грядущего. Что скрывают архивы Спецотдела НКВД, Аненербе и Верховного командования Вермахта
Борьба между первой и второй группировками будет продолжаться вплоть до Великой Отечественной войны, однако, уже к 1934 г. группировка И. Сталина обладала реальной властью в стране. После процессов 1937 г. эта власть еще более укрепилась.
Действия Сталина в предвоенные годы можно считать дальновидными. Он не мог открыто противопоставить себя Троцкому и его единомышленникам; тактика Сталина была выжидательная — сохранить себя и своих пока еще немногочисленных сторонников в руководстве партии для дальнейшей борьбы. На тот момент Сталин не обладал полной осведомленностью о планах и делах троцкистов, более того правительственный аппарат буквально кишел шпионами иностранных разведок. Но И. Сталин не был допущен к многим тайнам и новым разработкам спецотдела Г. Бокия и других структур, созданных в первые годы Советской власти, по той причине, что его не оказалось в списках тех, кому разрешалось знакомиться со сверхсекретными материалами, о чем ему откровенно не раз говорил Глеб Бокия. Напомним, что впервые годы после Октябрьской революции И. Сталин занимал скромную должность наркома по национальностям, а затем был избран генеральным секретарем партии. Но эта должность была в то время скорее технической, чем политической и писалась с маленькой буквы. В функции генсека входило: организация работы аппарата ЦК партии, пленумов, съездов и т. д. После кончины В. И. Ленина (Троцкий на похороны своего главного противника в борьбе за власть в России не приехал, убежденный, что это ни к чему, потому как все ключевые посты в государстве в руках его сторонников) И. Сталин не получил даже должности, которую занимал В. И. Ленин — Председатель Совнаркома (Правительства). Это впоследствии И. Сталин стал доминировать в партии и в государстве, но опять же, не путем занятия или захвата высоких должностей, а лишь благодаря растущему авторитету в стране. Хотя до 1939 г. он и его сторонники были в явном меньшинстве в руководящих органах государства, таких как репрессивный аппарат (ОГПУ-НКВД), политическая разведка, контрразведка, наука, культура, политаппарат армии, оборонно-промышленный комплекс и т. д.). Поэтому в условиях ожесточенной партийно-политической борьбы внутри страны и за рубежом Сталин был вынужден в конце 1925 года создать свою личную секретную службу: стратегическую разведку и контрразведку, основой которой послужил особый отдел Первой Конной армии Буденного. В 1926 году, как мы уже отмечали, на стороне И. В. Сталина стала работать зарубежная сеть Имперской разведки под руководством графа Канкрина и агентура военной разведки Российской империи.
Работа личной разведки Сталина дала свои результаты. Вскоре, наряду с другими сведениями, Сталину становятся известны подробности оккультных разработок как германского Аненербе, так и местных «магов» от служб госбезопасности СССР, работавших все на ту же зарубежную масонскую «элиту». Политика Сталина в отношении сионских мистиков оказалась однозначной и жесткой.
Так, в мае 1937 г. НКВД были арестованы уже известный нам Александр Барченко вместе со своим шефом по спецотделу Глебом Бокия. Выяснилось, что еще со времен революции они оба возглавляли масонскую организацию под названием «Единое трудовое братство». При аресте у «ученых» изъяли все бумаги и рукописи, в том числе труд «Введение в методику экспериментальных воздействий энергополя». Во время следствия, длившегося около года, Барченко заставили изложить в письменных показаниях подробности всех его открытий. 25 апреля 1938 г., четверть часа спустя после вынесения смертного приговора, Барченко расстреляли. Дело Барченко странным образом исчезло из архива. Та же судьба постигла Глеба Бокия, который был арестован в мае 1937 г. По приказу Сталина были уничтожены все материалы оккультного спецотдела, а сам отдел ликвидирован. Но вопрос о реальном уничтожении далеко не бесспорен. Приказ нужен был, возможно, именно для «отвода глаз», для сокрытия материалов исследований в иных структурах, для других целей и других людей. Сегодня мы можем лишь предполагать, что было в архивах советских «магов» и какую информацию передавали Советы зарубежным оккультистам. Известен также прецедент, связанный с так называемыми «Странниками» — старообрядческой сектой, якобы распространявшей «тайные знания Тибета» и с неким костромским старцем Никитиным, как говорили, нашедшем общий язык с ламами, которые обучили его тайным знаниям Дюнхор-Калачакры. На него по донесениям ОГПУ и вышел Глеб Бокия. Сектанты вынужденно согласились на сотрудничество. Так в руки Бокия попали списки-стелы с тибетскими идеограммами и карты с указанием путей в святые места Тибета. Вполне возможно, что именно это обстоятельство инициировало совместные усилия Бокия, профессора Барченко и Якова Блюмкина в отношении уже известным нам тибетской экспедиции Советов.
Кроме того, при Сталине Советский Союз начинает политику жестокого преследования буддизма, но не традиционного, а именно той самой тибетской его формы, о которой мы писали выше, и которая широко практиковалась монголами в пределах Союза ССР и в государстве-сателлите — Монгольской Народной Республике. И это было неспроста. Сегодня все указывает на то, что Сталин знал об оккультных изысканиях Аненербе. Мудрый Иосиф не пошел бы на конфликты такого рода, если бы на то не было веских оснований. В истории России подобные гонения на иноверцев — прецедент. Никогда не отправлялись с русской земли крестовые походы для обращения ламаистов в веру Христову, а Екатерину Великую буряты и калмыки и вовсе величали «Белой царицей». С тех пор, как Забайкалье вошло в состав Российской империи, число лам там изменялось в следующих соотношениях: в 1756 г. — 324 человека; в начале XIX века — около 700, в 1893 — 15 000 (около 10 процентов населения)[60].
В 1929 году по указанию Сталина под видом проведения научной конференции органы госбезопасности собрали всех известных астрологов, ясновидцев и предсказателей, погрузили в товарный вагон и увезли в неизвестном направлении.
Совершенно очевидно, что политика Сталина была направлена не на уничтожение коренных наций с их религиозными традициями и цивилизационными кодами, но это был бой с силами тьмы, с сатанистами и мракобесами, имевшими целью уничтожение России. Политика Сталина оказалась поистине блестящей и имела свои результаты. Что говорить, ведь уже в двадцатые годы в решениях, принимаемых генсеком, просматривается явная тенденция к противостоянию антихристианской политике троцкистов, которые к тому времени разошлись, прямо скажем, не на шутку.
«К тебе — обольщенный, несчастный русский народ, сердце мое горит жалостью до смерти, — писал в 1918 году Святейший Патриарх Тихон. — Оскудеша очи мои в слезах, смутися сердце мое (Плач 2:11) при виде твоих тяжких страданий, в предчувствии еще больших скорбей.»[61] Увы! — эти горькие слова вещего старца стали для судеб России пророческими. Первые десятилетия советской власти оказались временем широкомасштабного антирусского геноцида. Страну захлестнула волна террора против коренного населения и в особенности против священнослужителей. Судебные процессы, касающиеся священства были проведены в Москве (дважды), Смоленске, Петрограде, Казани, Астрахани, Царицыне и других городах. Только в 1922 году было проведено более 250 судебных процессов, в 1923 году больше 300, за два года осуждено 10 тысяч человек, из которых каждый пятый приговорен к расстрелу. От ста тысяч дореволюционных священников уже к 1919 году осталось всего сорок тысяч. Страна непрерывно находилась в этом жутком состоянии антиправославного террора. Как только в очередной раз выяснялось, что Россия быстро, несмотря ни на что, залечивает раны братоубийства, репрессий и голода, вовсе не собираясь отрекаться от веры предков и своей великой судьбы, сионская клика вновь и вновь — расчетливо, цинично и беспощадно — ввергала народ в очередную кровавую мясорубку — будь то «коллективизация», «ежовщина» или «безбожная пятилетка». Все это сопровождалось безудержным шабашем русоненавистничества, безраздельно царившего в кремлевских верхах и агитационно-пропагандистском аппарате партии.
«Будь проклят патриотизм!» — этот лозунг Троцкого яснее всего определял официальное отношение власти к России. Зиновьев призывал «подсекать головку нашего русского шовинизма», «каленым железом прижечь всюду, где есть хотя бы намек на великодержавный шовинизм…» Бухарин разъяснял соотечественникам: «Мы, в качестве бывшей великодержавной нации должны поставить себя в неравное положение в смысле еще больших уступок национальным течениям» и требовал, поставить русских «в положение более низкое по сравнению с другими»[62].
«Русь! Сгнила? Умерла? Подохла? Что же! Вечная память тебе», — кликушествовали пролетарские поэты (Александровский), выполняя свой «интернациональный долг».[63] Напомним читателю для большей наглядности той идеологемы, которую навязывали России сионисты Троцкого, что одним из самых первых памятников Советской власти стал «величественный» монумент Иуде Искариоту, помпезно открытый Троцким в городе Свияжске.
