Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Борисов Александр Николаевич
«Многоуважаемый и дорогой Георгий Константинович! Позвольте от всего сердца поблагодарить вас за теплое участие, которое вы мне выразили по поводу интриг Мануйлова и К. Ваше уверение, что вы видите своих личных врагов в людях, завидующих моему „положению" и тайно подкапывающихся под меня, дает мне новую силу работать по-прежнему и новую уверенность, что начальство ценит во мне старого слугу, верного своему долгу. Верьте, во мне сохранилось достаточное количество душевных сил и любви к делу, чтобы проявить мою глубокую признательность на деле. Что же касается гнусных интриг, направленных против Департамента, то эти последние, как я смею думать, не прекратятся до тех пор, пока интригующим господам не будет указано их действительное назначение. В данном случае мне вспоминаются времена, когда интригующие ведомства не только не швыряли каменьями в наш огород, но, напротив, держались в почтительном отдалении: одни из боязни возбудить гнев великого государя, презиравшего интриганов, а другие скромно выжидали того времени, когда мы, чернорабочие, доставим для них „манну небесную" в виде результатов нашей тяжелой и неблагодарной возни с революционной средой и просветим их очи, тускнеющие в спокойных кабинетах. За последние полгода это хорошее старое время почему-то сменилось новым, полным невиданного нахальства, подвохов и раздора. Скверное время! Будем, однако, надеяться, что новое начальство положит конец этим ненормальностям и поставит наше учреждение на подобающую ему высоту. Но для того, чтобы достигнуть намеченной цели, потребуются, быть может, обличительные документы, и в этом случае само провидение ниспослало нам наивного Мануйлова как негодное орудие интриганов в борьбе с нами.
Из прилагаемого письма этого грязного жида к Наделю вы изволите усмотреть, что он собирается вскоре в Париж. Что же, милости просим! Мы готовы и ждем милого гостя с распростертыми объятиями. Надель перешел на нашу сторону и действует отменно. При его содействии мы достигнем желаемого. Федосеев и К останутся довольны. Итак, теперь ясно, что вдохновителями Мануйлова были охраненские тунеядцы, а не бедный Секеринский, которого я впутал в интригу по недоразумению, в чем глубоко раскаиваюсь. Но спрашивается, что побудило Мануйлова прикрываться его авторитетом в Париже? Желание законспирировать действительных интриганов? Вот именно на этот пункт мы и обратим внимание при расследовании подвоха. Но забавнее всего, что Мануйлову понадобилось „хорошо меблировать квартиру в четыре комнаты". Из этого можно вывести заключение, что юркий жид пожалует не один, а в компании одного или нескольких сотрудников. Тем лучше. Благоволите обратить внимание на его телеграмму — несомненно, мошеннического происхождения и адресованную на имя какого-то Полака, проживающего по соседству с вами, дом № 56. Интересно было бы выяснить эту личность. Для характеристики Мануйлова могу прибавить, со слов бдного близко знающего его лица, что он человек с удивительно покладистой совестью и с полной готовностью сделать все из-за хорошего куша. Не признаете ли возможным сообщить для моего руководства сведения, добытые расследованием за последнее время? Я лично буду держать вас в курсе всего, что произойдет.
Позвольте еще раз поблагодарить вас за ваше милое письмо и пожелать вам доброго здоровья и всевозможных благополучий.
Глубоко уважающий вас П. Рачковский».
Этим, пожалуй, закончился инцидент с Мануйловым, однако своего обидчика Петр Иванович не простил. С другой стороны, бережливый Рачковский использовал в своих интересах все, что попадалось ему в руки, что в дальнейшем и сделал с Мануйловым.
«ДОЛОЙ ПАПУ!»
«Лига спасения русского Отечества». — Французская пресса против русских революционных эмигрантов. — Погромный характер «Лиги спасения». — Взрыв Льежского собора. — Ликвидация «Лиги». — Публицистика Рачковского. — «Вынужденное заявление» от имени Г. Плеханова. — «Лига благоденствия Отечества». — «Кружок французских журналистов». — Попытка Рачковского избрать своего Римского папу. — Ватиканский помощник И. Манасевич-Мануйлов. — Персидская награда Мануйлову. — Агент, аккредитованный при Ватикане. — Доносы Мануйлова из Ватикана. — Разоблачение и бегство Мануйлова. — Проект Рачковского по приглашению в Петербург папского посланника.
Энергии и изворотливости Рачковского, казалось, не было предела. Это был прирожденный сыщик, комбинатор и авантюрист. Для борьбы с русскими эмигрантами он пользовался их же средствами. Рачковский никогда не останавливался на полдороге и имел неискоренимую слабость ко всему грандиозному. Он хотел придать борьбе с русскими революционерами, так сказать, международный характер. Не лишенной остроумия была его идея создать во Франции, естественно анонимно, «Лигу спасения русского Отечества».
В один прекрасный момент по всему Парижу были расклеены воззвания, призывавшие французов записываться в «Лигу», чтобы «бороться с врагами России, стремящимися нанести удар ее величию, и прежде всего с шайкой проходимцев, людей без Отечества, нашедших приют во Франции и поставивших себе цель совершать в России убийства и экспроприации». Воззвание приглашало всех «бороться с этой шайкой всеми средствами, вплоть до террора». Такие же листовки были разосланы и по французской провинции и там нашли, кажется, некоторое сочувствие — несколько десятков или сотен лиц даже прислали в парижское бюро «Лиги» свои пятифранковые членские взносы.
Агентура Рачковского в «Лиге» развила активнейшую деятельность против русских эмигрантов в Париже. Рачковский, образовав прочные связи с западной прессой, через нее пытался влиять на общественное мнение в других европейских государствах. Многие парижские газеты, подогреваемые крупными подачками из средств, отпущенных лично «его императорским величеством», по сигналу Рачковского хором предавали анафеме русских эмигрантов, «наводнивших Францию и мешающих своей антигосударственной деятельностью дружественным отношениям с Россией». Движение, организованное Рачковским, приняло погромный характер и наделало много шума. Участники «Лиги спасения русского отечества» добрались даже до Бельгии, где устроили антиклерикальный налет на собор в Льеже под анархистскими лозунгами. Взрыв льежского собора, организованный провокаторами русской Заграничной агентуры, повлек за собой человеческие жертвы. Французское Министерство внутренних дел, во избежание дальнейших скандалов, запретило деятельность «Лиги». Рачковскому дали понять, что предприятие надо прекратить. Близкий к трону источник, рассказавший об этой авантюре, утверждал, что деньги на нее в размере 150 тысяч рублей были получены из царских покоев России, от дворцового коменданта Гессе. Преодолев сопротивление двора, с большим трудом Плеве добился ликвидации «Лиги».
Рачковский самолично занимался публикациями, направленными против русской революционной эмиграции. В письме к Дурново от 19 марта 1892 года он писал:
«Простите, Ваше превосходительство, за долгое и вынужденное молчание, за все это время я не сидел сложа руки и, помимо обычных занятий и хлопот, успел составить брошюру, которая была переведена на французский язык и на днях появится в печати. В этой брошюре выставляется в настоящем свете наше революционное движение и заграничная агитация со всеми ее отрицательными качествами, уродливостью и продажностью, остальная часть брошюры посвящена англичанам, которые фигурируют в ней в качестве своекорыстных, чванливых и потерявших всякий стыд и совесть фарисеев, нарушивших международные приличия в альянсе c нигилистами. Брошюра будет отпечатана в 2000 экземпляpax, причем около тысячи будет разослано в Лондоне: министрам, дипломатам, членам парламента, муниципалитетам, высокопоставленным лицам и во все редакции лондонских газет. Другая тысяча предназначается для правительственных лиц во Франции, Швейцарии, Дании, Германии, Австрии и для рассылки во все европейские и наиболее распространенные американские журналы. При господствующем антагонизме к англичанам и при всеобщем негодовании к динамитным героям, под категорию которых подведены нигилисты, Шша брошюра поднимет много шума; она и положит качало моей агитации…»
