Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6446 ( № 3 2014)
Например, можно искать словосочетания определённой конструкции с уточнением смыслового класса нужных слов. Создаём запрос: «прилагательное или глагол» + «как» + «существительное, обозначающее животное». И тогда мы узнаём, какие свойства и действия в русском языке принято подавать через сравнения с животными. Самыми распространёнными сочетаниями оказываются: голоден, как собака; слеп, как крот; гол как сокол; седой как лунь; кроткий, как овца; трусливый, как заяц; красный как рак; глухой, как тетерев и др. Далее можно изучить статистику постановки запятой перед этими «как» и тем самым выяснить, какие сочетания в большей степени фразеологизованы.
Не так давно появилась возможность автоматически строить графики, отражающие статистику языкового явления по годам.
Юные исследователи
Работа с Корпусом совершенствует чувство языка, формирует осознанный подход к лингвистическим фактам и интерес к ним, помогает увидеть язык в развитии и исследовать процессы, происходящие в нём. Школьникам можно предложить массу увлекательных заданий, и, как правило, они осваивают Корпус легче и быстрее, чем взрослые.
«Назовите слово, которое появилось в русском языке не раньше середины XIX века, и найдите в корпусе первое его употребление». Так, за пять минут я при помощи НКРЯ выяснила: слово буржуй в литературу попало в 1877 году через роман И.С. Тургенева «Новь»; телефон вошло в обиход с 1880-х годов; метро в современном значении впервые появляется в 1910 году (о парижском метро); кино и автомашина – в 20-х годах XX века, а кинематограф и автомобиль на 20 лет раньше – на рубеже веков; фломастер – в 1965 году; интернет – в начале 90-х; блогер – в 2007 году.
«Найдите в Основном корпусе слово увере(н/нн)о , написанное с ошибкой». К сожалению, это задание выполнить несложно, так как примерно двадцатая часть омофонов «наречие»/«краткое прилагательное» с одной «н» – это наречия, т.е. орфографические ошибки. (Ср.: Его спутник, Григорий Аркадьевич, сидевший браво и уверено в седле, ступивши на землю, оказался хромоножкой . [Н.П. Карабчевский. Что глаза мои видели. Т.2. Революция и Россия (1921), НКРЯ]). Идея в качестве упражнения искать чужие ошибки кажется мне весьма продуктивной.
«Найдите в Основном корпусе любое неправильное употребление паронима». Ср. больше 10 примеров для неверного « представить возможность ».
«Найдите в Обучающем корпусе употребления разноспрягаемых глаголов и выберите для одного из них примеры, доказывающие, что он действительно разноспрягаемый».
Неоценимую помощь оказывает НКРЯ тем, кто создаёт упражнения. Несложно найти материал на, скажем, стык союзов ( если когда, что когда и др.), причём из текстов любого типа – на выбор составителя. Я, например, подбираю упражнения на пунктуацию из М.А. Булгакова, а на орфографию из Поэтического корпуса ( Такой (же) час , такой (же) пруд [?] Всё то (же) . В тех (же) переливах / Края застылых облаков… [В.Я. Брюсов. Святогор (1916)]). Или же такое задание: десять предложений с «в продолжени__», где надо решить, что это – предлог, существительное в предложном падеже или существительное в винительном падеже. На составление у меня ушло несколько минут.
Будущее начинается сейчас!
Нет никаких сомнений в том, что не пройдёт и десяти лет – и на всех филологических факультетах России будет обязательный курс, посвящённый НКРЯ. Но сейчас тем, кого этому не учили, приходится осваивать корпус самостоятельно. Очень надеюсь, что многие учителя-словесники решатся на это. Удобные инструкции по работе с НКРЯ находятся на «Образовательном портале НКРЯ» studiorum , и там же на форуме можно задать любые вопросы.
Теги: русский язык , филология
НЛО русского языка
М.Ф. Шацкая. Современные проблемы русского языка. Словообразование и морфология. - М.: ФЛИНТА: Наука, 2014. – 152 с. – 300 экз.
Не всё в языке можно уложить в имеющиеся морфологические схемы, как развивающаяся знаковая система он постоянно преподносит новые факты. И учителю-словеснику важно иметь об этом представление: ведь никогда не знаешь, что могут спросить ученики.
В книге рассматриваются новые тенденции в области современного словообразования и морфологии, приводятся наиболее приемлемые варианты интерпретации при словообразовательном анализе, предлагаются приёмы, позволяющие определять частеречный статус конкретной лексической единицы в условиях контекста, а также выявлять лексико-грамматический разряд части речи.
Любознательным школьникам, нацеленным поступить в престижный гуманитарный вуз, полезно узнать о существовании неопознанных лингвистических объектов в области морфологии – слов, частеречный статус которых является до сих пор спорным или неустановленным. Так, автор обращает внимание на слово спасибо. Оно не выражает чувств, эмоций, оттенков значения, следовательно, не может быть отнесено ни к междометиям, ни к частицам; лишено предметного значения, не обозначает состояния, то есть под сомнение ставится его принадлежность к именам существительным и предикативам. Помета "вводное" указывает только на синтаксическую функцию, но не даёт чёткого ответа на вопрос, к какой части речи следует его относить.
В приложении содержатся задания, которые можно использовать на уроке.
Мария Зуихина
Теги: русский язык , филология
Муки творчества
Фамусов прогнил насквозь. Но всё-таки прогрессивное начало он в себе несёт.
Он надеялся быть выше толпы, хотя понимал, что он - толпа.
Ещё мне нравится читать его повести и рассказы, иногда прозу.
Ионыч превратился в тупую биомассу.
Пушкин – это глыба не только в литературе, но и в жизни.
Смех свободного человека
М.Е. Салтыков-Щедрин: pro et contra: Антология / Сост., вст. ст., коммент. С.Ф. Дмитренко. - СПб.: РХГА, 2013. – 1008 с. – (Русский Путь). –1500 экз.
В санкт-петербургском издательстве Русской христианской гуманитарной академии вышел очередной том серии "Русский Путь" – «М.Е. Салтыков-Щедрин: pro et contra: Антология». Путь его к читателям был долог, пока наконец не откликнулось Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям. Почему наследие одного из гениев русской литературы, чьё имя доселе не сходит с уст россиян, оставляет равнодушными чиновников от науки и культуры? Кем был Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин – сатирическим изобразителем отечественных неустройств или проникновенным художником-психологом, владевшим всеми формами комического и раскрывающим универсалии, заложенные в основу поведения человека? Об этом размышляет историк литературы, прозаик Сергей Дмитренко, автор-составитель упомянутого издания.
В апреле наступившего года исполнится 125 лет со дня кончины Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (1826–1889), казалось бы, хрестоматийного классика, давным-давно причисленного к гениям русской и мировой сатиры. Но вдруг вспоминаешь слова Д.Н. Овсянико-Куликовского: «Всякого знаменитого человека, и литературного классика далеко не в последнюю очередь, сопровождает шлейф слухов, легенд, мифов, предвзятых представлений. Такова плата за славу. Но, пожалуй, нет в русской литературе другого писателя, вокруг которого было бы нагромождено столько превратных мнений».
Увы, и в нашем литературоведении, и в культурной традиции существует особая тональность восприятия творчества Салтыкова-Щедрина. Оно всегда рассматривается именно в связи с сатирическими началами в литературе. Такой подход сложился ещё при его жизни. Парадокс: это было звёздное время писателя. О каждом новом его произведении много пишут – не только в столичных изданиях, но и в провинциальных газетах. В 1872 году Виктор Буренин, бывший не просто желчным фельетонистом, но и чутким знатоком литературы, отмечал: «[?]кроме значения «отца обличительной литературы», г. Салтыков имеет и более прочное значение: он художник <…>. …вся сила его произведений всё-таки в художестве, а не в чём-то ином. Покуда он имеет дело с живым отрицательным явлением или типом, он реален и глубок, он ясен и правдив, его сатирическое миросозерцание правильно, его негодование и смех прямо бьют в ту цель, куда направляются. Но как скоро г. Салтыков выходит из роли сатирика-художника, как скоро он посягает на сатиру, истекающую не из непосредственных жизненных впечатлений, а основанную на смутных теоретических воззрениях, как скоро он желает из художника превратиться в мыслителя-юмориста, – он становится поверхностным…»
