Владимир Жириновский - Мятежный Юг
Итак, на примере Ирака (как до этого на примере Югославии и Афганистана) весь прежний пропагандистский дурман о том, что с ликвидацией противостояния между двумя общественно-политическими системами мир станет «более безопасным», которым нас обволакивали «перестройщики», рассеялся. И мы увидели воочию звериный оскал империализма (без кавычек, которые мы привыкли ставить в спокойные советские годы, думая про себя, что это все же — некое преувеличение). Более того, нас сегодня цинично заставляют примириться с этим: мол, что поделаешь — иначе как без войны мы существовать не можем. Поэтому уж принимайте нас такими, какие мы есть.
«Прагматический» аргумент состоит в «жизненной важности» для Америки установления контроля над нефтяными ресурсами Ирака.
Надо сказать, что «нефтяной» подтекст уже был одним из главных (если не главным) в войне 1991 года. Предлогом тогда была выдвинута необходимость «наказать агрессора» (такая же лицемерная цель, как и нынешняя «ликвидация оружия массового уничтожения» — ведь до этого США ни разу не выказывали подобного желания). Взять хотя бы вопиющие примеры захвата израильтянами Западного берега р. Иордан, Голанских высот, Южного Ливана и Иерусалима, которые были сурово осуждены мировым сообществом и квалифицированы ООН как «агрессии».
«Нефтяной подтекст», ставший истинной причиной разрухи и страданий, причиненных Ираку, не ускользнул от взгляда тех людей, которые хорошо разбирались в скрытых пружинах системы. Так, например, экс-президент Никсон писал в дни войны в «Нью-Йорк таймс» (от 7 января 1991 г.): «Мы оказались там отнюдь не затем, чтобы защищать демократию, так как Кувейт не является демократической страной и в регионе нет ни одной страны, подпадающей под это определение. Мы оказались там не затем, чтобы избавить мир от «диктатуры» — тогда нам надо было бы воевать прежде с Сирией и рядом других стран. Мы оказались там отнюдь не затем, чтобы защищать принципы международного права. Мы оказались там, поскольку не можем позволить никому затрагивать интересы, жизненно важные для нас».
Когда Никсон говорил об «интересах, жизненно важных для нас», он имел в виду не только (и не столько) все американское общество в целом, но прежде всего его правящую элиту. Как 17 лет назад, так и сейчас в отношении иракской нефти явно высвечивается личная заинтересованность. Вот, например, факты из биографии президента Дж. Буша: 1978–1984 гг. — исполнительный директор нефтяной компании «Арбусто Энерджи/Буш Эксплорейшн», 1986–1990 — исполнительный директор нефтяной компании «Харкен Ойл Ко». Вице-президент Чейни: 1995–2000 — исполнительный директор нефтяной компании «Халлибертон Ойл Ко». Кондолиза Райс: 1991–2000 — вице-президент нефтяной компании «Шеврон Ойл Ко» (которая в честь своей «выдвиженки» в ряды высшей власти назвала один из своих крупнейших танкеров — «Райс»).
Таким образом, вместо «неопровержимых доказательств» вины С. Хусейна мир получает все новые неопровержимые (без кавычек) доказательства стремления правящих кругов США к установлению мирового господства.
Агрессия против Ирака является прямым следствием «доктрины Буша» под названием «Национальная стратегия безопасности Соединенных Штатов Америки», опубликованной 17 сентября 2002 года. В этом документе, сознательно замалчиваемом официозными средствами массовой информации (в том числе и в РФ), дается политическое и теоретическое обоснование колоссальной эскалации американского милитаризма. В нем постулируется, что ведущим принципом внешней политики США является их «право» использовать военную мощь в любой точке земного шара, в любой выгодный для них момент против любой страны, которая представляет или может когда-либо представить угрозу для «национальных интересов США». Следует отметить, что ни одна из стран в истории человечества, включая гитлеровскую Германию, не выдвигала подобных претензий на мировое господство.
Для большой шайки грабителей, собравшихся на североамериканском континенте, религия стала удобным подспорьем во всех захватнических войнах. Во всех идеях их привлекала прежде всего возможность их практического, так сказать, применения. Поэтому главная похвала в адрес любой идеологемы (в том числе и религии) в устах американца: «It works!» — «Срабатывает!». Французский историк Токвиль писал в «Американской демократии» в 1840 году, что «религиозное лицемерие» разделяется всеми американцами. И далее там же: «Я не знаю ни одной страны в мире, где бы допускалась такая малая независимость мышления и суждения, как в Соединенных Штатах». Действительно, инакомыслие в США, начиная с «охоты на ведьм», всегда жестоко преследовалось. И здесь также власти всегда находили основную поддержку от религии. Одним из весьма показательных случаев в этом отношении стал процесс над Анной Хиббинс из Бостона, обвиненной в 1848 году в «колдовстве и ереси» на основании того, что она «гораздо умнее, чем все ее соседи»(!), и повешенной на центральной площади города.
Подспорье из религиозных догм хорошо «сработало» и в главном деле, ради которого колонисты приехали в Америку — грабеже. Для того чтобы беспрепятственно грабить на земле, принадлежащей индейцам, надо было уничтожить коренной народ. Тут же их «религия» нашла подходящее оправдание: в деле постройки «Града Божия» надо было очистить «землю обетованную» от «безбожников».
Таким образом, под лицемерным прикрытием религиозных и расистских мифов США провели величайшую в истории Земли «этническую чистку» под названием «охота на индейцев», одной из главных вех которой стала резня, учиненная над племенами сиу при Вундед-Ни. То же самое произошло и в случае с рабством и работорговлей, на которых покоилось благополучие американцев вплоть до конца XIX века.
В итоге «земля обетованная» стала завоеванной землей. Убийства и грабежи не противоречили своеобразным «религиозным убеждениям» американцев, ибо обогащение, как и победа в войне, были для них знаками «божественного благословения».
Основная цель американской внешней политики в том виде, в котором ее формулируют сами власть имущие в США, состоит в защите «демократии» и переходе к «открытым» обществам. Один из известных критиков современного американского империализма, профессор лингвистики Массачусетского технологического университета Н. Хомский, раскрыл эту цель следующим образом: «Внешняя политика Соединенных Штатов предназначена для того, чтобы создать и поддерживать международный порядок, при котором американские компании будут процветать. Понятие «мир открытых обществ» означает открытые для американских инвестиций, благоприятные для экспорта туда американских товаров, для перевода туда американских капиталов с целью эксплуатации людских и сырьевых ресурсов американскими компаниями и их местными филиалами. «Открытые общества», в истинном значении этого термина, это те общества, которые открыты для экономического проникновения и политического контроля со стороны Соединенных Штатов».
Весьма показательно, что понятие «граница» имеет в Америке совершенно иной смысл по сравнению с другими странами: это не узаконенная линия, устанавливающая рамки сопредельных государств, а постоянно продвигающаяся вперед, до тех пор, пока они не выйдут к Тихому океану (потом к Южному полюсу, потом к Северному) и скажут затем: «Все — граница закрыта». Даже в словарях, изданных в США, пишется, что «граница — это пространство, подлежащее изучению и освоению».
К началу XX века американцы настолько осмелели, что стали всерьез говорить о мировой гегемонии. В 1898 году (как будто предчувствуя возвышение Америки на фоне европейской разрухи и страданий Первой мировой войны) сенатор Беверидж выдвинул следующие блестящие перспективы: «Мировая торговля должна стать нашей, и мы сосредоточим ее в наших руках. Моря и океаны будут усеяны нашими торговыми судами; мы построим флот, соответствующий нашему величию. Огромные самоуправляемые колонии, над которыми будет развеваться наш флаг и которые станут работать на нас, будут простираться вдоль наших торговых маршрутов. Наши учреждения внедрятся туда, вслед за нашим флагом, на крыльях нашей торговли. И американский закон, американский порядок, американская цивилизация под нашим флагом достигнут окровавленных и отдаленных берегов, которые по милости Божьей вскоре засияют от благоденствия».
Война 1914–1918 годов подтвердила этот «оптимистический прогноз», залив кровью Европу и засыпав золотом Америку.
США лишь «помогли» добиться победы, прислав свои войска в Европу в июне 1917 года после жесточайших сражений на Восточном фронте, Брусиловского прорыва, Вердена и Соммы, которые лишили германскую армию каких-либо шансов на окончательную победу. И ввел-то Вильсон свои войска в Европу только после того, как немецкий министр иностранных дел Циммерман стал договариваться о военном союзе с Мексикой, предлагая ей взамен вернуть отнятые американцами земли в Техасе, Нью-Мексико и Аризоне.
