Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №2 (2002)
А сколько человеческих жизней он спас в Афганистане, хотя сам не летал там! Когда оказалось, что в результате низкой подготовки военных летчиков — по причине все тех же шор и ограничений — их одного за другим стали сбивать. Другой причиной была перестраховочная специальная заблокированная мощность моторов вертолетов, как в Индии и в Ираке, — в Афганистане они оказались не способными летать в сверхжарких горах, когда нужно было стремительно и буквально вертикально, уходя из-под огня, подниматься на огромную высоту из глубоких ущелий. Он стал руководителем центра подготовки вертолетчиков, отправляющихся в действующую армию в Афганистан (это эпизод его биографии остался за границами книги). Он приказал тогда выбросить все действующие смертельные для летчиков инструкции-ограничения, вызвав очередной всплеск злобы авиачиновников, и стал учить летать по-своему: дерзко, смело, используя все технические возможности лучших в мире боевых вертолетов, и надо ли сейчас повторять, как показали себя в небе Афганистана вертолеты Ми-8 и штурмовые Ми-24, ласково названные “крокодилами”...
Он мечтал облететь вокруг света на вертолете, и не просто вокруг света, а маршрут должен был проходить через Северный полюс. И он сделал бы это, но случилось страшное землетрясение в Армении, куда он для спасения людей без всяких раздумий отдал обе машины, подготовленные специально для кругосветного перелета. Вертолеты в результате многонедельной почти круглосуточной работы сожгли свои моторесурсы, а потом началась перестройка, и ранее обещанных новых моторов вместо изношенных не у кого было спрашивать. Эта несостоявшаяся страница его биографии — несостоявшаяся страница и моей. Я не летчик, не инженер и даже не врач, что мог бы пригодиться в этом перелете, в котором проблематичен каждый лишний килограмм груза, но он вместе с легендарным полярным штурманом В. И. Аккуратовым пригласил меня в эту экспедицию только потому, что я в свое время пытался найти в Арктике следы пропавшего при перелете из СССР в США через Северный полюс С. А. Леваневского. У великого государства на это почему-то не оказалось средств, и вся страна собирала нас тогда в самодеятельную экспедицию: генеральный конструктор КБ Антонова дал нам на месяц военный транспортник Ан-12, командиром которого полетел Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель Ю. В. Курлин, и когда в нашем полете что-нибудь начинало смущать авиадиспетчеров, мы объявляли режим испытательного полета. Где-то услышав о нашей экспедиции, старый полярный радист из теперь самостийной Жмеринки прислал шмат сала, а пионер Коля из Владивостока 6 рублей, которые он собирал на велосипед. Когда же я теперь, поблагодарив Василия Петровича за приглашение лететь на вертолете через два полюса, сказал ему, что не смогу пройти медицинскую комиссию, он сухо ответил: “Тебе что, впервой обманывать медицинские комиссии?!. Найди двойника с бородой...”
Итог его жизни блестящ: он научил летать и довел до совершенства все вертолеты КБ Миля, еще раз доказав, что Советский Союз является великой авиационной, в данном случае вертолетной державой. Итог его жизни горько-печален: у него, украинца по отцу и русского по матери, вместе со страной, разорванной на дикие средневековые княжества, разорвали душу. А в результате так называемой перестройки практически уничтожено или попало в чужие нечистые руки отечественное вертолетостроение. Еще как-то пытается выкарабкаться КБ Камова, работающее, увы, больше на заграницу. И в этой горькой и гордой печали он, может, самый великий в мире вертолетчик, написал книгу воспоминаний: яркую, горькую, гордую, по-писательски талантливую...
При чтении моих заметок у многих, наверное, возникло недоумение: я называю В. П. Колошенко, может быть, самым великим вертолетчиком мира, но в то же время его фамилии нет ни в одной энциклопедии советского времени, кроме, может, специальной авиационной. Хотя он — Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель, рекордсмен мира, почетный полярник и моряк, шеф-испытатель ОКБ М. Л. Миля и Московского вертолетного завода. Он испытывал все вертолеты Миля, от его первенца — крошечного Ми-1, до огромного и не превзойденного до сих пор гиганта Ми-12, на котором В. П. Колошенко из своих 15 мировых рекордов установил 8 и которые не перекрыты до сих пор.
А все дело в том, что Василий Петрович Колошенко своей неординарностью, своим характером, своей бескомпромиссностью, мягко говоря, не очень вписывался в тогдашнюю атмосферу, которая в конце концов и погубила великую страну. Человек чрезвычайной честности и порядочности, обостренной гражданской совести, он не мог позволить себе, чтобы в его присутствии оскорбили, унизили женщину, потому нокаутировал первого секретаря казанского горкома КПСС в его собственном кабинете. Он не мог себе позволить, чтобы в его присутствии оскорбляли одного из лучших летчиков-испытателей страны, и потому в присутствии чуть ли не всех членов Политбюро нокаутировал кремлевского холуя и известного хама начальника охраны Хрущева генерала Иванова. (Разумеется, обо всем этом и строчки нет в его книге. К месту сказать, я сам познакомился с Василием Петровичем в подобной ситуации: только что вернулся с Чукотки, где проверял одну из версий места гибели С. А. Леваневского, неожиданно мне позвонили В. И. Аккуратов с В. П. Захарченко: “Мы в Уфе, в автопробеге самодельных машин через всю страну, комсомольцы подвели нас с жильем”. Вывернув из-за угла к гостинице “Башкирия”, я увидел, как с десяток парней в возрасте 18—20 лет, окружив плотного невысокого человека, пытались сбить его с ног. Я не успел сообразить, что делать, как он одного за другим стал укладывать их короткими кинжальными ударами на асфальт. Вскоре один, постарше, что попытался ударить его чем-то вроде кастета, с ревом и вывороченной челюстью промчался мимо меня в гостиницу и в скором времени вернулся с нарядом милиции. Плотный коренастый человек поправил галстук и предъявил лейтенанту милиции документы: “Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель Колошенко. Мое хобби, где бы я ни был, бить подлецов. Эти молодцы при мне оскорбили девушку. На мое замечание ответили хамством. Я полагаю, что мой урок им будет впрок”.)
За те два нокаута, впрочем, не только за них, его исключат из партии, а потом будут униженно упрашивать, чтобы он написал покаянное заявление, что без КПСС он не может жить, при этом намекнув, что в противном случае его лишат испытательской работы и тем более уж выездов за границу. Но он покаянного заявления не написал. И... несколько лет, счастливый, летал в Арктике. Был в его биографии и такой случай: дизельэлектроход “Лена” с очередной антарктической экспедицией долгое время не отходил от калининградского пирса в ожидании вертолета, который должен был перегнать Колошенко, а Колошенко якобы из-за нелетной погоды, а больше из-за перестраховки не выпускали в небо на одном из промежуточных военных аэродромов. Уже уходили все благоприятные для экспедиции сроки, а без вертолета экспедиция в Антарктиде оказалась бы беспомощной, и В. П. Колошенко, человек долга и чести, не мог подвести зимовщиков, а в их лице и всю страну, и потому, вопреки запрету, обманув охрану вертолета, взлетел, и генералы-перестраховщики, посоветовавшись с кем-то наверху, отдали приказ звену истребителей-перехватчиков сбить вертолет, ибо, меряя на свой аршин, они решили, что Колошенко мог нарушить приказ только по одной причине: собрался бежать на Запад. Но Колошенко ушел от аэродрома сначала в противоположную сторону, на восток, затем на север и только потом, по-прежнему на сверхнизкой высоте, как он пишет, “перепрыгивая” через низко натянутые телефонные провода и проныривая под линиями высоковольтных передач, повернул на запад, зная, что все локаторы ПВО Европейской части страны сейчас ищут его. Буквально за несколько минут до швартовки он посадил вертолет на палубу “Лены”, к трапу которой уже бежали пограничники и особисты, но он сумел обмануть их и сесть в московский поезд, чтобы предстать пред спасительные очи М. Л. Миля, который прикажет ему спрятаться на время где-нибудь в деревенской глуши, пока он все утрясет...
Я знаю, наверное, только еще одного человека такой же бескомпромиссности и обнаженности души — военного летчика-испытателя B. C., которого в предперестроечный период я встретил вдруг в Москве в форме гражданского летчика. На мой недоуменный вопрос он ответил: “Месяц назад, когда командующим ВВС назначили Е. Шапошникова, подал рапорт об увольнении из ВВС. Когда рапорт не подписали, пошел на прием к министру обороны маршалу Язову: “Я не могу служить в авиации, которой командует этот говнюк, я его знаю еще с летного училища, не гнушаясь ничем, по головам других шел к карьере. Он не славой, а дерьмом и позором покроет честь ВВС, а я не хочу делить с ним эту ответственность”. B. C. через какое-то время по возрасту выдвинули на пенсию, а Е. Шапошников, по прозвищу Человек, который всегда смеется, во время ГКЧП готовый по приказу Ельцина бомбить Кремль, а потом вооруживший в Чечне армию Дудаева, дослужился до маршала и до сих пор непотопляемо болтается в советниках Президента. Подозрительно много вокруг нынешнего нашего президента собралось подобных советников.
