Андраник Мигранян - Россия и США: фактор Путина

Вероятно, что за этим последуют призывы прибегнуть еще к каким-то санкциям, хотя я не уверен, что угрозы применения санкций или изоляции России вообще имеют какой-либо смысл в сегодняшнем мире. Как совсем недавно об этом сказал в одной из телевизионных передач американский обозреватель Джордж Уилл, единственное, что мы знаем из истории санкций, — это то, что санкции не работают. Уилл привел наиболее показательный пример: прямо в заднем дворе самой могущественной страны — США, всего в каких-то 80 милях от Флориды, находится Куба, которая изолирована уже более 50 лет, и санкции в отношении этой страны по-прежнему действуют. Но братья Кастро по-прежнему там, и режим, созданный ими, по-прежнему стоит.

Конечно, еще более смешными и неуместными кажутся желания изолировать и наказать все еще ядерную сверхдержаву, каковой является Россия. Тем более сейчас мы уже не в начале 1990-х, когда в мире было безоговорочное доминирование США, а совсем в другом мире, где возможности и влияние США прогрессирующе уменьшаются, а роль и потенциал таких стран, как Китай, Индия, Бразилия, Турция и целый ряд других, резко возрастают. Поэтому если сейчас Запад исчерпает свои возможности санкций, то я затрудняюсь сказать, какие еще санкции могут принять ЕС и США для того, чтобы «наказать» Россию теперь уже за то, что она защищает русских и русскоязычных на Востоке и Юге Украины. Какова будет судьба этих территорий после ввода российских войск, трудно сказать. Вряд ли они могут быть частью России, хотя многое будет зависеть от того, как себя поведут киевские власти, если там вообще будет какая-то власть, и как отреагируют западные партнеры России.

Вот почему мне кажется, чтобы избежать этого второго, весьма рискованного варианта развития событий, нужно, чтобы в Вашингтоне, Москве, Брюсселе, Берлине уже сейчас начали обсуждать реализацию первого — оптимального — варианта, который по своим основным параметрам не так уж сильно отличается от тех предложений, которые были сделаны наиболее трезвомыслящими западными аналитиками. И эти предложения, кстати, были поддержаны даже нынешним премьером Яценюком, который время от времени говорит по-русски и обещает Востоку и Югу больше прав в плане выбора собственных властей, а также в определении, на каком языке говорить.

Уверен, что политикам на Западе именно об этом надо сейчас думать, вместо того чтобы обманывать весь мир и самих себя смешными и несбыточными угрозами об «изоляции» и «наказании» России.

Битва за Украину как этап в борьбе за новый миропорядок

С начала украинского кризиса как на Западе, так и в России, уже несколько раз менялись оценки, кто все-таки выигрывает и кто проигрывает в этой борьбе. Всем очевидно, что на Украине идет серьезное геополитическое противостояние между США вместе с их младшими партнерами из ЕС и Россией, от исхода которого во многом будет зависеть соотношение сил в мире в ближайшие десятилетия.

В феврале, после изгнания Януковича, казалось, что побеждает Запад и прозападные силы, и что фактически возможно формирование антироссийского украинского государства, интегрированного в обозримой перспективе в европейские экономические и западные военно-политические структуры. После объявления о суверенитете, а потом уже и о независимости Крыма и присоединении его к России без применения силы и кровопролития, аналитики стали говорить о том, что чаша весов склоняется в пользу России, что для России Украина является «экзистенциальной проблемой» и Россия будет бороться за нее до конца.

С марта весь западный мир гадал о том, как дальше будет действовать Путин, насколько далеко распространяются его амбиции и притязания, начнется ли вторжение в Восточную и Южную Украину, где преимущественно проживают русские и русскоязычные, особенно после антикиевских выступлений в Харькове, Одессе, Донецке, Луганске, Мариуполе и ряде других городов, или стоит даже ожидать, что Москва будет претендовать на всю Украину. Многие аналитики на Западе стали говорить о том, что Путин и на этом не остановится, что он пойдет на оккупацию Прибалтики и вряд ли НАТО рискнет ему в этом перечить.

Как всегда бывает в таких случаях, многие политики и аналитики дали волю своим фантазиям, притом что цели и задачи, которые ставила перед собой Москва, были давно и внятно изложены.

Стратегическая линия России, опубликованная МИД РФ еще до присоединения Крыма, сводилась к достаточно понятной формуле, поддержанной наиболее разумными политическими аналитиками и стратегами как в США, так и в Европе: Россия выступает за территориальную целостность Украины, ее федерализацию, внеблоковый статус и признание русского языка в качестве второго государственного. В таком виде Украина фактически могла бы выполнять роль буферного образования между Россией и Западом. России важно иметь дружественно настроенную страну в таком чувствительном для нее в военно-политическом и этнокультурном отношении регионе. Если бы эта позиция России был принята Вашингтоном и Киевом, скорее всего, Крым до сих пор оставался бы в составе Украины и там сегодня не разворачивалась бы масштабная гражданская война. Но, как я писал ранее, после свержения Януковича ни Вашингтон, ни Киев не были готовы к компромиссам. И Киев, и Вашингтон играли с Москвой в игру с «нулевой суммой».

Причины эскалации

Мне кажется, что в период после присоединения Крыма инициатива находилась в руках России и многие западные политики и аналитики были даже готовы к тому, что если Россия остановится и вторжение на Восток и Юг Украины не состоится, то Запад мог бы если и не признать официально, то фактически закрыть глаза на присоединение Крыма к России, ограничившись чисто символическими санкциями. Увы, надежды России на то, что американские партнеры смогут повлиять на своих ставленников в Киеве с тем, чтобы они приняли эти условия, не оправдались. Вашингтон принял другую стратегическую линию, и американское руководство фактически подтолкнуло киевские власти к консолидации с целью не допустить усиления влияния России на Украине, нанести ей поражение в этом экзистенциально важном для нее регионе, пытаясь минимизировать потери Киева и Запада в связи с присоединением Крыма к России.

В итоге на Украине началась гражданская война. Если в Одессе и в Харькове пророссийским силам не удалось взять власть в свои руки, то в Луганске и Донецке это получилось, с последующим объявлением независимости этих республик, подтвержденным референдумами, прошедшими в этих новообразованиях. Пророссийские силы рассматривали себя как ядро будущей Новороссии, однако этим их амбиции не ограничивались. Руководство новых республик рассчитывало на присоединение к ним со временем и других регионов исторической Новороссии: Одессы, Харькова, Днепропетровска, Херсона, Николаева, Запорожья — что дало бы возможность выхода к Приднестровью.

Таким образом, возникла реальная угроза формирования никем не признанного государственного образования в центре Европы, что фактически завершило бы раскол Украины.

Понятно, что в этой ситуации, не получив всю Украину, Россия получала бы серьезное влияние над значительной частью ее территории со всем военно-промышленным потенциалом Востока и Юга, который был создан в СССР как неотъемлемая часть российского ВПК, почти половиной населения Украины, русскими и русскоязычными языково, этнически и культурно близкими к России. В результате этого Россия могла бы серьезно изменить собственные геополитические и геостратегические позиции как в Европе, так и в мире. При таком развитии ситуации, несмотря на то что Россия не сохранила бы всю Украину в сфере своего влияния, очевидно, что она ничего и не теряла, наоборот — обретала многое.

При ином развитии ситуации, когда Россия сохраняет Крым, а вся остальная Украина оказывается под властью антироссийски настроенных националистов в Киеве, контролируемых из Вашингтона, очевидно, что такой исход борьбы за Украину стал бы серьезным поражением для России. Легко предположить, что большинство русских в течение недолгого времени оказались бы либо изгнаны из Украины (по данным российских миграционных структур на сегодняшний день российскую границу пересекли уже около двух миллионов человек), а оставшиеся там русские были бы насильственно украинизированы. Ни у кого нет иллюзий по поводу того, какой будет национально-языковая политика нынешних украинских властей в случае их окончательной победы над Востоком и Югом этой страны.

Взятие Крыма стало важным обретением для России, но потеря остальной Украины означала бы возникновение на самых ее границах еще одного оголтело антироссийского государства, стоящего в одном ряду вместе с Польшей и Прибалтийскими странами. А это могло бы иметь очень серьезные негативные последствия для России. Совершенно очевидно, что уже ничего не могло бы остановить Украину с ее нынешними властями и с таким настроем по отношению к России в ее стремлении стать членом НАТО. Такое государство, консолидировав власть в Киеве с помощью Запада и особенно США, стало бы очень серьезным инструментом в руках Вашингтона для давления на Москву.