Журнал современник - Журнал Наш Современник 2008 #9

Вдруг из сугроба я услышал смех. Беспечнейший смех Галочки! Злость просто вскипела во мне. Бестолочь! Клуша! Ладно бы пьяной была. А то ведь нет. Трезва! За весь вечер в гостях рюмок пять рябины на коньяке выпила: для такой-то пышечки - мизер. Вот характер!

Я стоял на тропке, отряхивал себя от снега, а они лежали в сугробе. Игореша что-то мычал, так и не открывая глаз. А Галочка, барахтаясь в снегу, сквозь смех комментировала:

- Что, Игореша, упали? Как мы все втроем-то! Хорошо, хорошо полетели!

Вскоре опять продолжилось "перемещение пьяного тела". И опять "ручки, ножки, шейка мамочки". Наконец-то - калитка, крыльцо, прихожая.

- Давай, Игореша, будем раздеваться… Вот так. Один ботиночек сняли. Теперь - другой, - щебетала Галочка, разувая и раздевая мужа. - Нет, Игореша, сегодня ты пьяненький, так что пошли не в спальню, а на диван. В зал пошли, маленький…

Галочка увела мужа в зал. Через приоткрытую дверь я видел, как она бережно укладывает его на диван, укрывает широким клетчатым пледом.

В прихожей было очень уютно, чисто, прибрано, нигде ничего не валяется, вся обувь на полках, вся одежда в шкафах; за исключением одежды и обуви, только что снятой с Игореши; освещение - лампа в зеленом абажурчике с рюшами, на стене - огромное, в багетовой раме зеркало. В эту минуту, когда я, немного упревший, стоял в прихожей и дожидался Галочку, чтобы проститься, мне даже стало жаль эту Галочку. За всем этим уютом, за всей этой чистотой стоит бабья хлопотливость и труд. С другой стороны, меня подмывало желание сказать Галочке при расставании что-нибудь колкое, язвительное: побереги здоровье-то мужа, вон у вас какое хозяйство.

В зале погас свет, Галочка вышла в прихожую, притворила за собой дверь. Но и сквозь закрытую дверь был слышен нарастающий разомлелый храп хозяина, объятого родным домашним теплом. Я стоял в расстегнутой куртке, мял в руках шапку и чувствовал себя как-то неловко: все же во мне было больше жалости к Галочке, чем обиды за ее сегодняшние страдания…

Галочка остановилась против зеркала, громко выдохнула: по-видимому, умаялась. Затем она встряхнула головой, своими мелкими светлыми завитушками, будто бы освежила себя и поправила прическу. Затем отшагнула от зеркала и негромко выкрикнула:

- Ура! До утра он будет спать как убитый!

Галочка повернулась ко мне, на ее разрумянившемся лице появилась загадочная улыбка, голубые глазенки лукаво прищурились. Она взяла обеими руками концы моего шарфа, который висел у меня на шее, и потянула к себе.

- Да не бойся ты. Я же знаю: до утра он будет спать как убитый.

Я смотрел через плечо Галочки, которая прижалась ко мне пышной грудью, на огромные ботинки размера примерно сорок седьмого. Ботинки косолапо стояли, соединясь тупыми носами, с которых стекали капли растявше-го снега.

Мне почудилось, что поутру Галочка, похмеляя Игорешу первачом, скажет ему с веселостью: "А какие мы тебе рога-то наставили, Игореша! Ого-го какие! Ты теперь у нас просто олень!" - и на закуску поднесет прямо к губам мужа соленый огурчик.

ВАДИМ КОРНЕЕВ

Этот быт я несу, как увечье… Что сегодня дешевле всего? Я отвечу вам: жизнь человечья. Нет дешевле уже ничего.

Ты вот думаешь - власть оступилась, и потом ты получишь своё?… Нет, она отреклась, отступилась от народа, что кормит её.

Забываю заречные тропы, пусть погожим деньком я влеком… Наплевать мне на рифмы и тропы, на стихи ни о чём, ни о ком.

Среди взяток, растрат и разврата, о добре размышляя и зле, верю сердцем - за всё есть расплата, есть на небе и есть на земле.

КОРНЕЕВ Вадим Николаевич родился в Туле в 1948 году. В Курске закончил школу и факультет русского языка и литературы пединститута. Автор шести поэтических сборников, изданных в Курске, Воронеже, Москве. Член Союза писателей России. Лауреат Всероссийской литературной премии "Прохоровское поле". Живёт в Курске

•к ~к ~к

Не прекратился клеветы обвал, на прошлое легко зубами лязгать. А Черчилль перед Сталиным вставал, и Рузвельт встал бы, если б не коляска!

Холмы и рвы - пропала колея.

Дороги нет, да, видно, и не будет.

Вот так, увы, сегодня жизнь моя:

внизу бомжуют, а вверху - иудят.

Бомжи по банкам разливают клей, вонищей прёт от волглых тряпок вшивых, но благодарен им за то, что живы, что новых русских мне они милей.

Что там Чечня! Уже повсюду бойня - в год сотни тысяч выкосят легко, и ложью слов отравленных обойма поднимет ствол и метит далеко.

В живых и в тех, кто не успел с рожденьем. Поберегись! Ведь косят всех подряд и бьют с рассеиваньем, с упрежденьем, как старые уставы говорят.

Подумай, друг, на чьей ты стороне - добра со злом идёт война в стране… Курск за спиной. Вокзал. Холмы и рвы. Как русский князь сказал: "Иду на вы!"

Мирюсь теперь со всякой мразью… Не волк, а тут хоть волком вой. Коль Пушкина облили грязью на юбилей двухвековой.

Любви к нему не стало меньше, но как велик преступный пыл: любил он, дескать, карты, женщин, поэтом между прочим был…

Хулу ввели в свои анналы -

у них такое ремесло -

и многие телеканалы, и радио свой вклад внесло.

Воспользовавшись слепотою и глухотою наших лет, готовы растоптать святое - на них теперь управы нет.

Теперь бы каждому поэту, в расчёт порядочность беря, раздать пора по пистолету, и это было бы не зря.

холокост

Станиславу Куняеву

Спрошу, когда о холокосте взахлёб со всех сторон визжат: не русские ли это кости на всех полях войны лежат?

Спрошу, коль свято в это верю и нарушаю чей-то план: куда бы ехали евреи, не встань с винтовкою Иван?

В пилотке со звездой - конечно, пятиконечной - в этот миг не знал он о шестиконечной, но сохранил её для них.

Да, высшую отмерив меру тевтонской спеси ледяной, он спас евреям жизнь и веру такой немыслимой ценой!

Полвека кланяюсь погостам, где крест в соседстве со звездой… Весь мир мог стать бы холокостом, когда бы не Иван простой.

В небе Бог, а на земле - Россия.

Сербская поговорка

Раньше нам, хвосты поджав, грозили, нынче топчут столько лет подряд. "В небе Бог, а на земле - Россия", - наши братья сербы говорят.

Топчут беззастенчиво и рьяно, топчут в назидание сынам… Вронского Толстой в конце романа честно к братьям сербам посылал.

Лишний раз и объяснять не надо, чтоб понятно было до конца: "точечные" залпы по Белграду били в наши русские сердца.

Как давно в беспочвенной надежде маемся в духовной пустоте… сами мы не те уже, что прежде, и совсем правители не те.

Спущено теперь славянства знамя, гаснет душ славянских горний свет. В небесах единый Бог над нами, только вот России прежней нет.

Но покуда не оставят силы, буду повторять я всем подряд:

"В Небе Бог, а на земле - Россия", -

наши братья сербы говорят!

Поздравляем нашего автора, известного русского поэта, с 60-летием! От всей души желаем Вам, дорогой Вадим Николаевич, доброго здоровья - телесного и духовного! - и новых крепких русских стихов!

ЛЕОНИД ИВАШОВ

генерал-полковник, президент Академии геополитических проблем

Всё сущее имеет свою идею.

Платон

В российском обществе ощущается напряженное состояние неопределенности и тревоги. Казалось бы, плановая рокировка во власти "Путин-Медведев" должна была внести успокоение и стабильность в общественные настроения. Но не тут-то было. Возникли новые силовые поля между двумя командами одного, питерского, клана. При внешней улыбчивости Медведева и Путина, их взаимных комплиментах нельзя не видеть стремления каждой из команд усилить свои позиции во власти, силовых структурах, бизнесе, среди губернаторского корпуса.

Можно ожидать попыток переложить груз ответственности за провалы в экономике, разгул коррупции, развал обороны, стремительный рост цен и инфляцию с премьер-министра на президента и наоборот. В. Путину как непосредственно отвечающему за социально-экономическую ситуацию в стране не удастся, как прежде в ранге президента, сколько-нибудь долго уходить от критики и ограничиваться красивой фразой или нарочито строгим упреком в адрес правительства. Но отвечать за что-либо конкретное он не привык, как не привык и к адресной критике. Потому подконтрольные премьеру и его команде СМИ уже начали вбрасывать информацию, долженствующую убедить нас, что при Путине-президенте было лучше.