Юрий Мухин - Великий главнокомандующий И.В. Сталин
Как видите, ни о каком внезапном ударе по немцам с захватом Европы и речи не шло, игра предусматривала вторжение немцев на территорию СССР до 120 километров, затем их отступление к подготовленным рубежам, причем, на юге эти рубежи немцев уже были в глубине Польши и Румынии. И только после этого начиналась собственно игра — отработка на картах наступления на немцев, засевших в Румынии и Польше в обороне.
Ну и как тут этому Солонину хоть в чем-то верить?..
* * *Теперь, что касается его критики моего расследования Катынского дела. По сути самого расследования Солонина мне писать нечего. В моей книге «Антироссийская подлость» я дал до последней запятой полную версию клеветников на СССР в двух вариантах — польском и Главной военной прокуратуры. Вот Солонин прочитал их и в своей книге повторил, как святую истину, выдав за свои исследования. Но я тщательно разобрал каждый эпизод, каждый факт этой геббельсовской брехни, а вот Солонин из этого моего исследования ничего не дал, просто в некоторых эпизодах вырывал мои слова из контекста того, о чем шла речь, — в этом и заключается его «критика». Негодяй даже не сообщил, что вступление книги посвящено требованию открытого суда по этому делу.
Давайте, все же, я дам пару примеров этой «критики».
Как я уже написал, Солонин в первых главах этой своей книги, выдавая за свои доказательства чужие работы, доказывает читателям, что документы, найденные Назаровым в архиве, являются фальшивкой. А я в своей книге «Антироссийская подлость» тоже доказываю читателям, что некие документы «найденные в архиве» и якобы доказывающие, что поляков расстрелял НКВД, являются крайне глупой фальшивкой. Но смотрите, что Солонин от меня требует.
«Друзья мои, запомните главное— никто не обязан смотреть Мухину в глаза и доказывать ему свою «неверблюдность». Есть государственные архивы, которые приняли на хранение документы. Есть эксперты-криминалисты, которые провели почерковедческую экспертизу. Точка. Мнение инженера-металлурга Ю.И. Мухина (который ни одного дня не провел в архиве и не держал в руках подлинники отвергаемых им документов) о том, как должна выглядеть настоящая подпись Сталина, никому не интересно. Подлог хранящихся в государственном архиве документов — это уголовное преступление.
Не менее тяжким преступлением является и фальсификация результатов экспертизы документов. Бремя доказательства вины. подозреваемого лежит на обвинителе. Если у г-на Мухина и примкнувших к нему «катыно-патриотов» появились подозрения, то они могут пустить шапку по кругу, собрать деньги (благо сейчас Россия пухнет от нефтедолларов) и пригласить других, квалифицированных и авторитетных экспертов. Желательно из стран, не связанных с многовековыми польско-российскими разборками— из Бразилии, Швейцарии, Норвегии… И вот если по результатам повторной экспертизы появятся основания для возбуждения уголовного дела — обратиться в суд. Можно будет и книжку написать. Но сначала — независимая профессиональная экспертиза, а митинговые завывания (если уж без них никак нельзя обойтись) — потом».
Простите, Солонин, а вы наняли экспертов из Бразилии прежде, чем объявили рассмотренные вами в начале этой же книги документы, найденные в архивах Назаровым, фальшивыми?
Еще момент. Я показываю в своей книге, что показания начальника УНКВД по Калининской области Токарева являются бредом, который не подтверждается ни десятками других надежных фактов, ни следственным экспериментом, мало этого, показываю, что Токарев дал эти показания следствию в нарочито идиотской форме, чтобы поиздеваться над подлыми прокурорами. Солонин все это прочел и пишет: «Захоронение было обнаружено именно в том месте, которое назвал в своих показаниях бывший начальник Калининского УНКВД, лично руководивший расстрелом узников Осташковского лагеря, Д.С. Токарев. Это, в частности, означает, что «в конце жизни 89-летний генерал-майор КГБ» сделал совсем не то, о чем пишет потерявший последний стыд г-н Мухин. На пороге встречи с Высшим Судией генерал Токарев не стал брать на душу еще один грех, грех лжесвидетельства, и дал вполне правдивые показания об обстоятельствах совершенного им преступления».
* * *Всю свою книгу Солонин безапелляционно утверждает, что лгут все: Сталин, Берия, Бурденко, Вышинский и т. д. и т. д. Буквально на каждой странице вопит: «…мы убеждаемся, что подозреваемый Сталин постоянно врет». А вот Токарев, уличенный мною во лжи, не врет!
Мы опять видим у Солонина припадок шизофрении — раздвоения сознания, — в одном случае Солонин требует экспертизы подлинности документов в Бразилии, в другом, точно таком же — нет, в одном случае свидетелям нельзя верить, в другом, точно таком же — можно, инженер-металлург не имеет права судить о подлинности документов, а кочегар из котельной — может!
Прошу прощения за еще одну обширную цитату.
«15 апреля 2006 г. в газете появляется статья. Автор — В. Черепахин, публицист. В этой статье все было превосходно— и содержание, и название: «Катынская драма в «театре абсурда». Театр абсурда. Точнее и лучше ТАКОЕ не назовешь:
«…Сейчас в Польше в который раз начинает раскручиваться тема «вины Москвы» в катынской трагедии, разыгравшейся будто бы осенью 1940 года, когда, как считают некоторые историки и исследователи, советским НКВД были расстреляны около 12 тысяч польских офицеров, плененных Красной Армией в сентябре 1939 года… Требования польской стороны подогреваются категоричным и эмоциональным признанием в 1990 году Михаилом Горбачевым, а несколько позже — и Борисом Ельциным вины своей страны в катынской драме. Однако, как отмечают фундаментальные исследователи этого вопроса, в частности Юрий Мухин, жест этот был сделан на волне перестроечной эйфории без достаточных на то оснований.
Многие европейские историки убеждены, что безапелляционная и односторонняя интерпретация поляками этой страницы войны не имеет веского обоснования… Прибывшая после изгнания гитлеровцев комиссия во главе с академиком П. И. Бурденко установила… Веские доказательства вины фашистов в организации и осуществлении массовой казни поляков были представлены советским обвинением Международному трибуналу в Нюрнберге…»
Ай, молодца! «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» Бог с ним, с тысячелетием— какая смелость явлена миру публицистом Черепахиным! Это же надо— назвать «безапелляционной и односторонней интерпретацией» позицию, закрепленную в решениях президентов двух стран! Такая бескомпромиссная решимость охватывает нашу «патриотическую» общественность в одном-единственном случае— когда она уже совершенно уверена в своей полной безнаказанности. Кстати, что за газета решилась опубликовать статью, в которой признанная на высшем государственном уровне вина разоблаченного преступника называется «мнением некоторых историков»? Газета называется красиво: «Красная звезда». Да-да, та самая, главный печатный орган Министерства обороны РФ. Не просто официальная, а суперофициальная газета, печатный орган ведомства, которому доверены «красная» и все прочие кнопки, после нажатия которых следующую газету на Земле напечатают миллиона через два лет».
Еще раз взгляните на эту наглость. Черепахин высказал всего лишь сомнение и, тем не менее, сразу объявлен Солониным трусом, который высказал эти сомнения, дескать, только потому, что безнаказан. Спросить, а сам Солонин какую ответственность несет за то, что поливает дерьмом не только Сталина, а и весь советский народ?
Но, главное, обратите внимание, Солонин тут же, добровольно, даже не получая свой сексотский паек, доносит в Минобороны, чтобы оттуда заткнули рот Черепахину, чтобы наказали его. (Можно догадаться, по чьим доносам в 1937 году фабриковались дела против невиновных?)
А как же свобода слова? А как же столь любимая вами демократия?..
* * *Можно было бы привести еще много примеров того, как все эти «профессиональные историки» насилуют музу своей науки и издеваются над прошлым советского народа, — но хватит, надоело.
Я писал эту книгу не для них, а для тех, кто сохранил способность думать и не запятнал себя подлостью в наше подлое время.
Приложение. В поисках истины
Надо сказать, что хотя я и увлекаюсь историей, но никогда не стремился и не хотел становиться ни историком, ни публицистом. Меня моя работа инженера, а затем заводского руководителя устраивала более чем, и ничего другого мне не требовалось. Правда, историческими исследованиями и публицистикой я занялся, когда работал еще на заводе, но это было не более чем увлечение. Одни увлекаются собиранием марок, вторые увлекаются охотой, третьи бегают по бабам, четвертые увлекаются водкой, ну и чем мое увлечение было хуже прочих? Нет, с завода я уходить никогда не собирался, и когда все же меня оттуда выкидывали, то я изо всех сил упирался и руками, и ногами.
