Герд Бухгайт - Абвер - «щит и меч» III Рейха
Канарис был глубоко озабочен тем, что происходило в Польше, оккупированной немецкими войсками. Однажды он сказал своему сотруднику вице-адмиралу Бюркнеру: «Война, ведущаяся противу всякой морали, не может быть выиграна. На земле существует еще и божественная справедливость». В октябре 1939 г., будучи в ставке генерала фон Рейхенау в Дюссельдорфе, Канарис рассказал генералу Паулюсу о жуткой обстановке в Польше. На что тот возразил, что, мол, все мероприятия фюрера оправданны. После этого Паулюс для Канариса перестал существовать, а когда тот потерпел поражение под Сталинградом, он в узком кругу сказал, что «не питает к нему никакого сочувствия». А когда в ноябре 1939 г. он узнал о похищении айнзатцгруппой СД из нейтральной Голландии двух офицеров-англичан из Сикрет Сервис, он категорически, под страхом серьезного наказания, запретил своим сотрудникам подобные деяния, противоречащие международному праву.
Зверства эсэсовских частей в Польше отрицательно влияли на войска. Молодые офицеры с растущим отвращением наблюдали за тем, что творила эта «организованная банда убийц, грабителей и преступников при попустительстве верхов»[142]. Бесчинства в Польше вызвали широкий отклик возмущения во всем мире, и то, что это эхо было крайне неблагоприятно для Германии, нельзя было пропускать мимо ушей. Канарис постоянно докладывал о реакции мировой общественности Кейтелю и Гальдеру. Но это была борьба с ветряными мельницами. Стрелки путей для Германии были уже переведены.
В конце сентября 1939 г. Канарис, опираясь на собранные абвером данные, проинформировал главкома ВМФ о том, что в британской прессе появились намеки на то, что Англия собирается ввести свои войска в Норвегию. Это сообщение совпало с письменным донесением командующего группой ВМФ «Восток» адмирала Карльса, весьма обеспокоенного той «угрозой», которая может возникнуть для нас в результате выдвижения англичан в Норвегию»[143]. Ситуация была тщательно исследована оперативным руководством войны на море (ОКМ). До тех пор пока Норвегия оставалась нейтральной и союзники ее нейтралитет не нарушали, Германия имела неограниченный доступ к запасам шведской железной руды, несмотря на близость английского флота, наше невоенное судоходство можно было поддерживать. «Нейтралитет Скандинавских стран охраняет нас с севера, — сказал по этому поводу адмирал Редер, — и у нас есть все основания его поддержать». Канарис был согласен с Редером, но встретил план оккупации Норвегии с большим сомнением. Он полагал, что мощный британский флот перекроет норвежские воды с целью разгрома германских ВМС и экспедиционного корпуса. Но тем основательнее абвер стал вести разведку побережья Норвегии, особенно после того, как Гитлер приказал 27 января 1940 г. создать особый штаб при ОКВ, который должен был подготовить оккупацию Дании и Норвегии. Затем ОКВ сформировало 21 ю оперативную группу особого назначения, а Канарис дал своим инстанциям, ответственным за разведку района Скандинавии, т. е. отделению в Гамбурге и ВО в Дании и Норвегии, указание войти в контакт с отделом разведки штаба этой группы (начальник — майор фон Хайдебрек) и выполнять те разведывательные задачи, которые поставит эта группа. Почти тогда же (27 января) майор абвера (впоследствии подполковник) Прук был придан германскому посольству в Осло в качестве руководителя ВО. Его задачей было наблюдение за действиями противника в отношении и на территории Норвегии и отыскать в кратчайший срок необходимые ориентировки для высадки немецких войск[144]. В распоряжение начальника ВО в Осло был направлен в качестве помощника опытный абверовец майор Беннеке, хорошо знавший язык и страну. Был также задействован в роли «уполномоченного по фрахту судов» обер-лейтенант запаса Кирст. С германскими военными атташе Прук прямой связи не поддерживал из боязни выдать себя и скомпрометировать их, а также в немалой степени из-за отрицательного отношения к немецкой оккупации Норвегии со стороны германского посланника доктора Бройера.
Деятельность ВО в Норвегии (ее также наименовали ВОАН — внешнее отделение абвера, Норвегия) позволила собрать много полезных сведений, а также вести постоянную слежку за небольшими отрядами английских и французских солдат, интернированных в Бергене после заключения мира между СССР и Финляндией[145], и оказавшимися здесь по разным причинам гражданами враждебных стран. Удалось также получить точные сведения о географических условиях, особенностях местности, характере портовых сооружений и береговых укреплений. Все эти сведения были переданы созданному 24 февраля 1940 г. «рабочему штабу» 21 й группы генерала Фалькенхорста.
Отвыкшие от войн норвежцы относились к обеспечению безопасности своих военных объектов до удивления беспечно. Во всех телефонных справочниках, «морских» календарях, в библиотеках, в проспектах гостиниц и в прессе можно было найти адреса и телефоны абверштелле. Свободно продавались планы городов, карты районов, фотоснимки портов с воздуха. Единственное, что затрудняло оценку обстановки для 21 й группы, были различные мнения групп абвера и военно-морского атташе. Последний считал норвежские береговые укрепления устаревшими, тогда как обер-лейтенант Кирст установил наличие секретной торпедной батареи в проливе Дрёбак на подходе к Осло. По его мнению, эта батарея могла воспретить проход кораблей. И действительно, 9 апреля, в самом начале операции, эта батарея потопила немецкий крейсер «Блюхер».
Информируя начальника оперативного отдела штаба 21 й группы о состоянии норвежской армии, Прук привел слова одного норвежского штабного офицера о том, что норвежцы постараются упорно оборонять побережье малыми силами с тем, чтобы дать время для мобилизации сил в стране и, сосредоточив их в горном массиве, организовать долговременную оборону. Военная организация абвера в Норвегии еще в марте отметила также некоторую передислокацию норвежских частей, в частности гарнизона Стейнхьера, а также броненосцев береговой охраны «Эйдсволь» и «Норге», о чем и было доложено командованию 21 й группы. Управление «Абвер/Аусланд» на основе собранных им сведений также сообщало о решимости норвежцев оборонять страну. Однако немецкое командование явно недооценивало боеготовность норвежцев, что в значительной мере объяснялось наличием прямой связи (в обход военной) между Берлином и вездесущим представителем министерства Розенберга бригаденфюрером СС Шайдтом, пользовавшимся нереалистичными сведениями Видкуна Квислинга[146]. К этому добавлялось еще и то, что донесения, поступавшие от разных источников, попадали только «в одни руки», т. е. в штаб 21 й группы, но не в назначенные к операции части и соединения других видов вооруженных сил. Следствием этого стало то, что ни один штаб, готовивший высадку десантов, не имел общего представления об операции.
Впоследствии говорили, что это было следствием «слабой работы» абвера. Но верно как раз обратное: немецкие разведчики в Норвегии заблаговременно дали командованию группы точные сведения о состоянии гаваней в Осло, Кристиансанне, Ставангере, Бергене, Тронхейме и Нарвике. Было доложено и об особом значении гавани Ондальснеса, которую абвер советовал занять ввиду того, что здесь начинается Ромдальское шоссе, ведущее в сердце страны. Это не было учтено, и потому именно там позже смогли высадиться англичане. Командование ВВС не учло сообщений абвера о наличии запасных аэродромов, в результате чего налет английской авиации на забитый битком немецкими самолетами аэропорт Форнебю вызвал большие потери.
Поскольку до начала 1940 г. абвер не вел разведку в Дании, Канарис с началом подготовки к вторжению принял меры к скорейшему выявлению дислокации датской армии. Для этого во Фленсбурге силами нескольких офицеров из отделения в Гамбурге была развернута вспомогательная база абвера, быстро наладившая в Дании агентурную сеть. В результате уже к началу марта были выявлены места, где датчане планировали блокировать идущие через границу с Германией дороги, перекрестки шоссе, взорвать мосты, путепроводы и т. п. В ходе операции вместе с передовыми частями войск в Данию вступили и две заранее сформированные и обученные разведкоманды, направившиеся сразу к западному и восточному побережью Ютландии.
Осенью 1939 г. в Гамбурге располагался штаб X авиакорпуса. Его задача состояла в ведении разведки района Северного моря и в создании помех судоходству противника. Это осуществлялось в тесном взаимодействии с отделением абвера в Гамбурге. А последний уже к началу войны за счет откомандирования своих офицеров на рыболовный флот наладил надежную разведывательную сеть, протянувшуюся от Скагена через Готенбург, Осло, Кристиансанн и Ставангер до Бергена[147]. С помощью особого кода абверовцы в Гамбурге каждую ночь получали от этой сети свежие данные о передвижении судов и военных кораблей противника. Используя их, X авиакорпус добивался серьезных успехов в борьбе с судоходством: с октября 1939 г. по апрель 1940 г. в Северном море были потоплены авиацией несколько десятков судов общим тоннажем около 160 000 брт.
