Ксения Соколова - Философия в будуаре
Васильев: Давайте уточним. Стринги – это что?
Соколова: Трусы такие сексуальные. Типа «саморезы».
Васильев: А, на ниточках! Вранье! Я действительно дико не люблю носить вот эти длинные, боксерские и никогда их не ношу. У меня достаточно короткие трусы.
Соколова: Вопрос не праздный. Брутальный мужчина в стрингах – объект нашего с Ксюшей особого интереса. Образно говоря, стринги – обратная сторона брутальности.
Васильев: Не, не мог я. Ну, допустим, я был очень пьян и на мне были стринги. Но я же где-то должен был их взять? Купить – причем в трезвом виде... Нет, не мог!
Собчак: Да вы не смущайтесь. В стрингах нет ничего плохого. Так, интересный фетиш.
Васильев: Нет, такое я бы запомнил.
Собчак: Девушка осталась довольна, не переживайте.
Васильев (гордо): В этом я не сомневаюсь. Может, она так обрадовалась, что домыслила стринги. А может, она меня просто сзади не видела. И что вы пристали ко мне с этими стрингами? Что, спросить больше не о чем?
Соколова: Ну почему же? Просто мужчина в стрингах – очень яркий образ. Феерическое сочетание самовлюбленности и дебилизма.
Васильев: Да я же говорю, не было этого!
Собчак: А может, у мужчины просто ягодицы красивые и он стремится товар, так сказать, лицом показать.
Васильев: Мне однажды девушка сказала: «У тебя нормальная фигура, но отвисшая жопа. Так нельзя». Я так обосрался! Даже упражнения для жопы делал. Хорошо, у нас в качалке станок такой есть. И получше стало.
Соколова: А вы как относитесь к тому, что девушки вас комментируют? Напрягаетесь?
Васильев: Нет.
Соколова: А сами комментируете?
Васильев: Воздерживаюсь.
Соколова: А что должна делать девушка, чтобы вам понравиться?
Васильев: Мне нравится, когда девушка проявляет инициативу. Я же говорю, я не брутальный – скорее на поводу иду.
Соколова: А это все ваша женщина из миманса виновата! Если к вам бодро подсесть и начать с вами флиртовать, вы поведетесь?
Васильев: Могу. Если степень алкогольного опьянения соответствующая. Поскольку мне по работе все время надо е...ать, е...ать и е...ать, когда я отдыхаю, хочется чего-то... приятного.
Соколова: В том смысле, чтобы вас?
Васильев: Инициативные девушки заводят. Но инициатива бывает разная – агрессивная и мягкая, подспудная. Агрессивная мне меньше нравится.
Собчак: А ваши сотрудницы не пользуются вашим состоянием ради карьерного роста? Легкий способ – прийти в «Маяк», поговорить о душе...
Васильев: А я с сотрудницами не связываюсь. Я давно принял такое решение. Раньше у меня бывали случаи, когда я изнывал по году. С секретаршей одной была такая вещь. Причем не девочка, уже взрослая была баба. Я видел, что дико ей нравлюсь. И сам ее безумно хотел. Целый год изнывал. Но потом сошло на нет. Еще помню, помогал одной девушке писать заметку. Вернее, сел и сам за нее все написал. Писал и думал – вот закончу, вот еще два абзаца, и за это все так тебя вы...бу!
Соколова: Хороший секс вообще работать помогает.
Васильев: Удачный секс – это, конечно, прикольно. Когда приходишь на работу со слегка завышенной самооценкой, это всегда хорошо.
Собчак: А с другой стороны, когда приходишь на работу с нереализованной энергией, тоже хорошо.
Соколова: По-моему, мы произносим какие-то банальности. Давайте лучше про любовь. Андрей, когда вы последний раз занимались сексом в трезвом виде?
Васильев: Попробую припомнить. Разве что утром с похмелья...
Соколова: Я не то имею в виду.
Васильев: Может, совсем в юные годы. Вы что, хотите, чтобы я с девушкой сидел и пил чай?
Соколова: Упаси боже! Чай – вредный продукт. Мешает усвоению бурбона. А вы вообще умеете за девушками красиво ухаживать? Сколько процесс длится?
Васильев: Да не важно. Сколько надо, столько и длился. Для меня процесс ухаживания сосредоточивается на том, что мне дают. Недавно целых три дня ухаживал. Каким-то обсосам – ее друзьям – «мохито» покупал.
Соколова: Круто! А потом?
Васильев: Трахнул.
Соколова: И все?
Васильев: А что еще? Я все-таки человек женатый.
Соколова: А ничего, что мы тут вот это вот при живой жене?
Васильев: ПЛОХО!
Собчак: В случае чего скажете, что мы все наврали.
Васильев: Я, серьезно, дико стремаюсь отношений. У меня времени нет на это. А потом, получается, что я жене изменяю.
Соколова: То есть если девушку трахнул один раз, это не измена? А если два...
Васильев: Можно так сказать. В таких ситуациях я любую женщину воспринимаю как ипостась своей жены. Она же в этот момент отсутствует! А второй раз – уже баба другая. Я в этом смысле очень строго.
Соколова: Боюсь, что эта неловкая лесть супруге после всего вышесказанного не спасает положения.
Собчак: Интересно, а жену такая арифметика устраивает?
Васильев: Я не спрашивал.
Собчак: Вот журнал выйдет, и узнаем.
Соколова: Погоди ты. Мне интересно. Значит, первый раз у нас ипостась жены, а второй – уже баба.
Васильев: Да, это отношения.
Соколова: Удивительная логика! Мне вообще нравится наша колонка – мы узнаем о мужчинах много нового и интересного.
Васильев: Ну и молодцы! Поверьте, я не просто так отношений избегаю. У меня было все по-серьезному. Я однажды от жены ушел. Жил в каморке под лестницей, а ей двухэтажную квартиру оставил. И вот у меня под лестницей были длительные отношения с одной актрисой. Очень утомительные!
Соколова: Садомазодрамкружок?
Васильев: Вроде того. Актрису бросил муж, а меня бросила жена. Она мне рассказывала, какие все мужики сволочи, а я ей – какие все бабы суки. Назвать это серьезным сексом я не могу. Е...али друг другу мозг. Еще у меня был серьезный роман с одной светской львицей. Она клевая была. Но там я просто устал. Такое грузилово было. Я испугался. Сбежал, в общем. Кстати, когда у меня со светской львицей этой было, у меня один друг спрашивал: ты что, е...нулся вообще? Ты что делаешь? А я ему: ты знаешь, у меня такое ощущение, что я смотрю сериал и при этом в нем участвую. А он мне: не заметишь, как вляпаешься. А я: нет, я успею. И я успел выключить телевизор.
Собчак: А сейчас какой-нибудь феерической истории не хочется?
Васильев: Сейчас для меня женщина – это приключение. Приключение должно быть в кайф. Это вообще аттракцион короткий.
Соколова: Это в мужском понимании. Большинство женщин по-другому мыслит.
Васильев: Тогда это уже не приключение. Это уже СУДЬБА. Вот судьбы я больше не хочу, это точняк. Хотя зарекаться, конечно, нельзя. Встретить можно кого хочешь. Только это стремно. Не успел выключить – и ты уже внутри телевизора. Но я старенький старичок! У меня есть инстинкт самосохранения.
Соколова: То есть брутальному мужчине Васильеву нужны короткие прекрасные приключения?
Васильев: Да. Но они нужны тогда, когда нужны. Когда охота – это охота. А когда неохота – ну его на хрен.
Бой с тенью
Ксения Собчак и Ксения Соколова решили разнообразить формат интервью и вступили в порочную астральную связь со своим кумиром Владимиром Соловьевым[6].
Пролог
Вечеринка open air в Нахабино. Всенародный любимец Владимир Соловьев наслаждается обществом поклонников. Из-за кустов «домиком» выходят Соколова и Собчак.
Собчак: Какая удача! Это же мой кумир, любовь всей жизни, орденоносец и борец со всем плохим Владимир Соловьев!
Соколова: Почему это твой? Что можешь ты, ведущая пошлых передач, знать о подлинной страсти! Такой, которую я много лет испытываю к Владимиру Рудольфовичу!
Собчак: Ах ты! А впрочем... Пусть наш бог сам рассудит.
Соколова: Да, пусть выберет между моим умом и твоей красотой.
Собчак: Моим горячим любящим сердцем и твоей холодной ледышкой!
Соколова: Моими печальными все понимающими глазами и твоим длинным носом!
Собчак: Пусть выберет!
Соколова: Да свершится суд Париса! (Соловьеву) Владимир Рудольфович!
Соловьев: Чего?
Собчак и Соколова (хором, волнуясь и перебивая друг друга): Вы наш кумир... Глас обездоленных, секс-символ, спаситель Отечества... Мы...
Соловьев: Что такое?! Уберите от меня этих пьяных женщин!
Соколова, Собчак: Нет, вы не поняли! Мы если и пьяны, то от любви. К вам! Мы боготворим вас и хотели бы пригласить как героя в колонку... Прикоснуться, так сказать... Заключить в объятия... (Нежно обвивают руками шею Владимира Соловьева.)
Соловьев: Что такое? Оставьте в покое моей пиджак! Нет!!! (В панике убегает во тьму.)
Две недели спустя. Ресторан «Бон». Пламенеющая готика. Мрачно-торжественные Соколова и Собчак. На золоченом троне – повелительница потустороннего, маг и экстрасенс Алена. Рядом – Владимир Соловьев из картона в натуральную величину. Пахнет бедой.
Маг Алена: Здравствуйте, девушки. Вы меня звали, и я пришла.
Соколова: А вы принесли?
Маг Алена: Да. Вот – это карты Ленорман, щуп, маятник и кинжал, астральный уничтожитель.
Собчак: Уничтожитель не понадобится. Надеюсь. Госпожа Алена, позвольте поблагодарить вас за то, что согласились нам помочь и объяснить вам, в чем дело.
