Анатолий Уткин - Измена генсека. Бегство из Европы

В конечном счете, Содружество Независимых Государств было сформировано в Алма-Ате 21 декабря 1991 г. К вышеупомянутым восьми славянским и мусульманским республикам присоединились Армения, Азербайджан и Молдавия. Отстояла лишь Грузия, которую заволакивал гражданский конфликт. В формальной декларации (принятой незаконным — революционным образом) говорится: «С созданием Содружества независимых государств Союз Советских Социалистических республик прекращает свое существование». В декларации содержится благодарность Горбачеву «за его огромный позитивный вклад»; его информировали, что первое и последнее президентство СССР подошло к концу. Было подписано соглашение о совместном контроле над ядерным оружием. «До решения вопроса о реформировании Вооруженных Сил, командование ими поручается маршалу Е.И. Шапошникову». Пожалуй, наиболее важными являются следующие слова: СНГ «не является ни государством, ни сверхгосударством — для этого у него нет необходимых структур».

25 декабря 1991 г. Горбачев покинул пост президента СССР и передал средства ядерного контроля Ельцину. На следующий день Верховный Совет СССР собрался в последний раз и распустил сам себя. Флаг с серпом и молотом был спущен с Кремля, вместо него взвился российский триколор.

Ельцин начал крушить последние инструменты и символы государственного единства. Теперь этот партиец со строительным уклоном даже не размышлял над судьбой остервенело кромсаемого им государства. Вокруг стояли ошалевшие от карьерных возможностей соратники, щебетом о демократии прикрывавшие свою общественно-политическую пустоту. Бурбулисы и Шахраи русской истории смотрели на государственную арену только с точки зрения козырных поворотов своей судьбы.

Жукову было проще всматриваться в пересекаемый немцами канал Москва — Волга, чем российскому патриоту видеть свое отечество в руках бесстыдных проходимцев.

Своими декретами Ельцин фактически ликвидировал министерства иностранных и внутренних дел Советского Союза. Вот уж теперь Россия трехпалого президента действительно отрезала себя от своих исторических соседей, от своих исторических народов-соратников, от 27 млн. русских, разъехавшихся по огромной родине.

Сумбур в умах устроителей Содружества Независимых Государств вызвал у американцев шок. «Вы говорите, что предусматриваете создание центрального военного командования, — спрашивает Джеймс Бейкер российского министра иностранных дел Андрея Козырева, — но кто будет контролировать отдельные части на отдельных территориях?» Козырев, как утверждает Бейкер, был в замешательстве. Это разозлило госсекретаря: «Мы что, должны проводить десять раундов дискуссий?» Обращаясь к Шеварднадзе, глава американской дипломатии жалуется: «Я обеспокоен тем, что члены нового Содружества не знают, что делают».[162]

Президент Ельцин хотел, чтобы военная система Содружества независимых государств «слилась» с НАТО(!): «Важной частью безопасности России является вступление в ассоциацию с единственным военным союзом в Европе». Беспрецедентным для Бейкера было то, что российский президент объяснил ему, как работают системы запуска стратегических сил: «Руководители Украины, Казахстана и Белоруссии не понимают, как все это работает, вот почему я говорю это вам».[163] Через 30 минут в том же кабинете Горбачев к вящему изумлению Бейкера объявил, что «процесс еще не закончен». Это прозвучало так неубедительно, что госсекретарь стал доставать веламинт, и, видя взгляды Горбачева и Шеварднадзе, дал и им по таблетке. Пожалуй, это было единственное, что они могли получить от американской дипломатии…

Когда президент Горбачев сложил с себя свой титул, президент Буш прервал Рождественские каникулы в Кемп-Дэвиде ради того, чтобы выступить с формальным сообщением из Овального кабинета Белого дома, в котором восславил «неизменную приверженность миру» первого (и последнего) президента СССР. Вот венец последовавшего славословия: «Политика Горбачева позволила народам России и других республик отвергнуть эксплуатацию и установить фундамент свободы. Его наследие гарантирует ему почетное место в истории, оно дает Соединенным Штатам возможность осуществлять конструктивную работу с его наследниками».[164]

Буш приветствовал создание Содружества Независимых Государств, но более всего, создание «свободной, независимой и демократической России, ведомой мужественным президентом Ельциным». Родилась новая Россия.

Послесловие

Какое место занимает новая Россия в современном мире? По меньшей мере, ясно, что это место уменьшилось. «Хотя Россия остается важным государством, — пишет американский генерал Одом, — она уже не способна играть ведущую роль. Она не имеет внутренне связанного правительства, которое могло бы в подлинном смысле говорить от имени страны. Ее вожди редко отражают подлинные интересы Российской Федерации или ее граждан. Большинство из них… просто желает обогатиться. В Заире Мобуту, в Нигерии Абача, как и ряд других вождей, стали богатыми несмотря на то, что их страны нищали. Олигархи и процветающие бизнесмены действуют абсолютно рационально в своих собственных интересах».[165]

Россия, по мнению западных специалистов, поражена синдромом послеколониального слабого государства, общим для государств третьего мира. «Это состояние ни ненормально, ни временно; оно может продлиться десятилетия».[166] Россия вовсе не похожа на межвоенную веймарскую Германию — та, по меньшей мере, имела сильные государственные институты — судебная система, полиция, устоявшаяся бюрократическая система; ее население было молодым, восстановление экономики — быстрым и без иностранной помощи. Россия же — «слабое государство без практически каких-либо институтов, абсолютно обязательных для эффективной рыночной экономики: налоговая система, царство закона, установленного процесса обращения в суд и так далее. Ее население умирает молодым, и общая численность населения сокращается».[167]

Не лучшим образом обстоят дела России и на международной арене. В ответ на роспуск организации Варшавского Договора и вывод войска из Германии и Прибалтики, Североатлантический альянс ответил экспансией на Восток. Стоило ли крушить Организацию Варшавского Договора, Совет Экономической Взаимопомощи, демонтировать СССР — ради того, чтобы получить польские танки развернутыми против России, а аэродромы прибалтийских государств сокращающими критическое подлетное время боевых самолетов и крылатых ракет?

Забота Запада о безопасности абсолютна, забота России — претенциозная нервозность. Даже если в Чехии строят американскую станцию слежения, а в Польше — первые десять ракет-перехватчиков. Столь жестко американцы поставили вопрос перед страной, практически исчезавшей под давлением с Запада, в 1612, 1709, 1812, 1920 и 1941 годах, потерявшей в двадцатом веке треть своего населения.

А что Россия может противопоставить экспансии НАТО? Несмотря на все бодрые заявления российского правительства о возрастании военной мощи Российской Федерации, несмотря на принятие на вооружение новых образцов военной техники (в единичных экземплярах), соотношение сил остается далеко не в нашу пользу (см. таблицу).

Источник: http.kp.ru/daily/23326/30722/

Но строго говоря, когда мы говорим об увеличении мощи Североатлантического альянса, о расширении его на Восток, речь идет не об армейской «добавке» к многомиллионному контингенту НАТО, не о современных аэродромах в часе автомобильной езды от российских границ, и даже не о контроле над территорией, послужившей трамплином для наступлений на Москву Наполеона и Гитлера. Речь идет о неудаче курса, проводившегося демократами-западниками начиная с 1988 г., и речь идет о новой изоляции России.

Печальным фактом является довольно очевидное стремление влиятельных западных сил (и проявивших себя восточноевропейских ненавистников России) оттеснить гигантскую страну подальше от мировых центров, поглубже к вечной мерзлоте северо-восточной Евразии. Самовнушение? Сошлемся на мнение авторитетного и уравновешенного англичанина — Дж. Хэзлема: «Простым фактом является вытеснение России на задворки Европы, чего не может скрыть никакая казуистика».[168]

Еще совсем недавно в международном сообществе царила убежденность в том, что постепенно ход событий выведет на прямую очевидного прогресса, что будущее, в конечном счете, не может не быть лучезарным. История и социология убаюкивали мир баснями о неизбежном прогрессе и неизбывном рае. Это теплое время ушло, конструктивное общее будущее уступает место проекциям гораздо менее гармоничным, гораздо более хаотичным. Наступает время чрезвычайно быстрых перемен, именно они, прежде всего, будут характеризовать близлежащие десятилетия. Вера в благодетельный эффект рационального реформизма, реализуемого не всегда быстро, но в верном направлении, уступает место скептицизму относительно самого направления мировой эволюции. Соответственно, и прогностика стала гораздо более трезвой, если не сказать мрачной.