Война сделана невидимой. Как Америка скрывает человеческие жертвы своей военной машины - Норман Соломон
В ВОЕННЫХ СИЛАХ культура войны особенно опасна для женщин. "На каждом шагу на пути к интеграции в армию, - отмечает писательница Барбара Эренрайх, - женщины встречают грубое, женоненавистническое сопротивление - издевательства, дедовщину и, прежде всего, сексуальные нападения и домогательства, призванные напомнить им, что в самых примитивных расчетах женщины все еще не хищницы, а жертвы". Эренрайх написала эти слова в конце 1990-х годов. Двадцать пять лет спустя они ничуть не устарели.
"На протяжении десятилетий сексуальное насилие и домогательства проникали в ряды вооруженных сил, а военные лидеры неоднократно обещали провести реформы, но так и не выполнили своих обещаний", - писала газета New York Times в 2021 году. "Женщины остаются явным меньшинством, составляя лишь 16,5 процента военнослужащих, однако почти каждая четвертая военнослужащая-женщина сообщает о сексуальном насилии в армии, а более половины - о домогательствах, согласно мета-анализу 69 исследований, опубликованному в 2018 году в журнале Trauma, Violence & Abuse". За годы непрерывных военных действий последствия сексуального насилия в рядах военнослужащих заметно ухудшились. "С 2007 по 2017 год уровень самоубийств среди женщин-ветеранов с поправкой на возраст вырос на 73 %; по данным Министерства обороны, в 2019 году на долю женщин приходился 31 % всех попыток самоубийств среди военнослужащих, находящихся на действительной военной службе."
"Сексуальное насилие в армии - это эпидемия, - заявила сенатор Кирстен Гиллибранд в 2021 году, - и совершенно очевидно, что существующая система не работает в интересах пострадавших. Несмотря на неоднократные усилия по защите наших женщин и мужчин в военной форме, уровень домогательств и нападений продолжает расти, а количество возбужденных дел сокращается". Спустя несколько месяцев, в декабре, явно разгневанная, Гиллибранд выступила с заявлением, в котором говорилось, что "руководство Палаты представителей и Сената по делам вооруженных сил за закрытыми дверями потрошит наши двухпартийные реформы военной юстиции, оказывая тем самым вред нашим военнослужащим и нашей демократии". Она обвинила председателей комитета (коллег-демократов) в том, что они заблокировали положения о защите жертв сексуального насилия "в угоду Пентагону" - заявление, которое может заставить нас задаться вопросом, почему "угода Пентагону" включает в себя блокирование защиты жертв сексуального насилия в вооруженных силах.
Гиллибранд проголосовала против смягчения законодательства, заявив, что "этот законопроект не реформирует систему военного правосудия таким образом, чтобы действительно помочь пострадавшим добиться справедливости" после сексуального нападения. В начале 2022 года после подписания законопроекта президент Байден издал указ, как того требует новый закон, который сделал сексуальные домогательства "правонарушением, наказуемым" в соответствии с Единым кодексом военной юстиции. "Этот шаг произошел всего через несколько недель после того, как законодатели одобрили радикальные изменения в порядке преследования преступлений сексуального характера в армии", - пишет Military Times. Но Гиллибранд, главный борец с сексуальным насилием в армии в Сенате, была непреклонна в том, что "радикальные изменения" не были достаточно радикальными.
На протяжении десятилетий представители Пентагона заявляли о строгой политике борьбы с сексуальным насилием, так же как и о строгой политике предотвращения гибели гражданских лиц в результате военных операций. В обоих случаях преуменьшение и сокрытие фактов - это стандартные операционные процедуры, призванные уменьшить видимость жертв военной системы. Сексуальное насилие остается эпидемией в армии, в том числе и потому, что оно соответствует военному делу нации. Использование подавляющей силы для достижения желаемых целей - это этика приказов, которые исходят с самого верха, независимо от того, насколько эта оперативная этика приукрашена формальным авторитетом официальных лиц или помпой и обстоятельствами. Объективация "другого" - часть обучения. Вряд ли можно ожидать, что страна, ведущая безостановочную войну, будет поощрять чуткость в рядах личного состава.
"Первый раз я позвонила в службу 911 по поводу насилия со стороны мужа, когда это случилось во второй раз", - вспоминает Стейси Баннерман. Ее муж был ветераном боевых действий с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). Перед тем как он вернулся из Ирака, мне дали военную брошюру, в которой предупреждали о раздражительности и повышенной бдительности и советовали приспособиться к "новой норме". О том, что мне нужно приспособиться к "новой норме", твердили сотрудники VA и телевизионные программы. Никто из них не упомянул, что жены ветеранов с посттравматическим стрессовым расстройством подвергаются более высокому риску жестокого обращения в семье и потенциально смертельного насилия со стороны интимных партнеров, чем почти любая другая демографическая группа в стране, особенно если у ветерана также есть травматическое повреждение головного мозга."
Баннерман едва не погибла от рук мужа, который душил ее до потери сознания и угрожал ей автоматом M4 carbine. Чтобы спасти свою жизнь, она сбежала из брака и впоследствии успешно добилась проведения беспрецедентных слушаний в Конгрессе по поводу домашнего насилия в домах вернувшихся ветеранов войны, а затем дала показания. По мере того как шли годы американской войны, побочные эффекты насилия за рубежом распространялись на родину с большей силой и размахом. То, что распространялось на Афганистан, Ирак и другие зоны военных действий, распространялось и на домашнюю жизнь.
"За последние шестнадцать лет катастрофически выросли показатели домашнего насилия, убийств, жестокого обращения с детьми и отсутствия заботы о них в семьях ветеранов после 11 сентября, о чем свидетельствуют данные Министерства юстиции, Министерства по делам ветеранов и Министерства обороны", - писал Баннерман в 2017 году. "До 11 сентября армия получала примерно тридцать пять-пятьдесят случаев домашнего насилия в месяц. К 2005 году они получали около 143 случаев в неделю, что в двенадцать раз больше". Пентагон сообщил, что в период с 2001 по 2005 год также наблюдалась очевидная эскалация насилия. Количество звонков на Национальную горячую линию по борьбе с домашним насилием от людей, связанных с вооруженными силами, увеличилось более чем в три раза с 2006 по 2014 год."
В 2022 году Администрация ветеранов признавала наличие проблемы, но преуменьшала ее, давая такие оценки: "Хотя IPV [насилие со стороны интимного партнера] затрагивает представителей всех полов, одна треть женщин-ветеранов сталкивается с IPV в своей жизни по сравнению с менее чем четвертью гражданских женщин". Неофициальные источники предоставляют гораздо более тревожные данные, чего и следовало ожидать; аудит, проведенный в 2021 году Управлением правительственной отчетности, пришел к выводу, что Министерство обороны небрежно собирает информацию о домашнем насилии. Цифры, которые Пентагон все же представил, указывают на то, что физическое насилие было наиболее распространенной проблемой среди ветеранов; случаи домашнего насилия были классифицированы как 74 % физических, 22 % эмоциональных и 4 % сексуальных.
Некоммерческая организация Theresa's Fund, управляющая сайтом DomesticShelters. org как крупнейшим в Северной Америке каталогом программ и приютов
