Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета - Евгения Волункова
Я настаивала, чтобы Пелагея прошла медицинское обследование. Она отмахивалась: на это нет ни времени, ни денег, надо работать. Когда с финансами стало полегче, Пелагея все-таки обратилась к врачам. У нее нашли саркому и прооперировали. Обнаружились и другие проблемы. Но сразу после операции пенсионерка снова села за руль. «Болею не болею, если у меня руки и ноги целые, почему я не должна работать? Ничего, справимся! Я быстрее умру, если буду лежать», — говорила Пелагея Александровна.
Через год я узнала, что Пелагею пригласили участвовать в передаче «Россия рулит» на НТВ. Она звонила и рассказывала, как управляет какими-то невероятными автомобилями, и что ей помогли «сделать все зубы». Я открыла фотографию Пелагеи со съемок и обалдела: на снимке был другой человек, не бабушка, а женщина.
Пелагея чувствует себя намного лучше и продолжает работать. Про нее много снимали и писали. Она говорит, что счастлива и намерена жить и крутить баранку еще очень долго.
Главное во всей этой истории не количество денег, которые получила Пелагея, а поддержка. Когда человек, привыкший рассчитывать в жизни только на себя, вдруг понимает, что он не один, это придает сил. А силы Пелагее, которая последний раз была в отпуске 26 лет назад, были очень нужны. Конечно, это не решило всех ее проблем. Остались долги, маленькая пенсия, проблемы со здоровьем и куча бытовых неурядиц. Но она смогла немного выдохнуть и поверить, что чудеса случаются, когда их совсем не ждешь.
Путешествие седьмое. Не конец света
Место: село Шуерецкое, Карелия
Время: сентябрь 2019 года
Сюжет: Людмила с мужем работали смотрителями маяка в Белом море. Маяк закрыли, муж умер, и Людмила стала присматривать за жителями села на краю земли.
Летом 2010 года на острове Большой Жужмуй в Белом море затрещала рация. Николай Агеев, начальник маяка, услышал: «Принято решение о сокращении численности маяков, ваша служба окончена». Для Николая и Людмилы, которые на тот момент работали смотрителями жужмуйского маяка семь лет, это сообщение стало ударом.
До сокращения на Белом море было несколько десятков маяков, принадлежавших военно-морскому флоту. Жужмуйский освещал судам путь с 1871 года. Сначала деревянный, позже — железный. У каждого маяка свой позывной и своя частота мигания. Позывной жужмуйского маяка — «фужер». Он горел сериями из четырех вспышек по четыре секунды и был виден за тридцать километров.
Николай Агеев был смотрителем маяка в третьем поколении вслед за отцом и дедом. Он и родился на маяке, но из-за того, что родители не смогли сразу уехать на землю, чтобы зарегистрировать сына, в его документах датой рождения значится 13 января 1958 вместо 13 декабря 1957.
Николай закончил на Жужмуе школу, работал техником маяка. После уехал на Большую землю. Приезжал навестить родителей и сходить на кладбище — все династии смотрителей похоронены на острове, это единственное на севере России полностью сохранившееся кладбище маячников.
Людмила Рынцина жила в селе Шуерецкое в Беломорском районе Карелии. Как председатель комиссии по выборам летала на Жужмуй. В 90-х на острове все еще жили маячники, работники метеостанции, всем надо было дать возможность проголосовать. Смотрители маяка покидали остров только в случае крайней нужды, поэтому родители Николая попросили Людмилу получать за них пенсию и передавать сыну в Беломорск (город недалеко от Шуерецкого), написали на нее доверенность. Так, во время передачи денег, Людмила с Николаем и познакомились. Рынцина тогда уже развелась с мужем и осталась одна с шестью детьми (пять дочерей и сын). Николай приехал в гости, осмотрелся. Худая печь, белье сушится на проводке — сразу видно, тяжело женщине одной. Заявил: «Я тут останусь жить». Людмила опешила: «Коль, ты видишь, что у меня тут? Шестеро!» Он ответил: «Ну и что». И остался.
ВДВОЕМ НА ОСТРОВЕ
Когда родители Николая умерли, начальником маяка на Жужмуе назначили постороннего человека. Он запил, запустил маяк и хозяйство. Его уволили и предложили место Николаю. В Шуерецком с работой было никак, Людмила с Николаем посовещались и согласились уехать на остров.
Добраться до Большого Жужмуя можно только по воде — пятьдесят километров, от пяти до десяти часов ходу на лодке под мотором (зависит от погоды). Остров огромный, валуны, песок, лес. Зимой непролазные сугробы и ледяной ветер. От берега до маяка и казенного домика, где Людмиле с Николаем предстояло жить, — километр. Связь с землей только по рации. Ни медицины, ни магазинов — дичь.
Супруги перевезли на остров все хозяйство, даже коз и кур. Построили сауну, облагородили дом, везде навели порядок. Начальство хвалило. Летом на Жужмуе еще жили сезонные рабочие, собирали водоросли. А зимой остров пустел, и смотрители оставались вдвоем.
Рабочие обязанности растягивались на весь день. Утром и днем — обязательно выйти на связь по рации с соседними маяками, сообщить, что все в штатном режиме. Потом заряжать батареи, заниматься ремонтом, включать и выключать маяк по расписанию. Каждый день вести вахтенный журнал. «Днем производилась зарядка батареи сб:2 (10 часов)». «Днем занимались подвозкой дров в агрегатную». «Связь в 9.00, “Звезда” на связь не вышла». «Включен огонь маяка, горит без замечаний».
«Вечерами мы с Колей стояли на вершине маяка, смотрели в море и звездное небо — красота, — вспоминает Людмила. — Наблюдали, как суда подходили к маяку и шли по фарватеру. Нам не было одиноко или страшно, нам было хорошо». Зимой вдоль берега на льдинах плавали морские котики, а в лесу мелькали лисьи хвосты. Летом смотрители собирали ягоды, бесконечно косили траву. Николай круглый год рыбачил. И ходили, ходили, ходили на маяк. 110 ступенек, вверх-вниз, вверх-вниз. Зимой на острове жили безвылазно. А летом изредка на лодке отправлялись на землю — навестить родных и пополнить запасы продуктов. Пайка, который маячникам на остров завозили раз в год (консервы, крупы, сахар, чай), не хватало.
Каждая вылазка в море — риск и, как говорит Людмила, «седые
