Збигнев Херберт - Варвар в саду
Результат: Филипп Август прекращает участие в походе. Но хуже всего, что, несмотря на ходатайство Саладина, переданное при посредничестве ордена (потом на подобных фактах будет состряпано обвинение, будто тамплиеры поддерживали добрые отношения и даже вступали в сговор с мусульманами), он приказывает перебить две тысячи семьсот пленных мусульман, что вызывает ответное избиение франкских пленников. Невзирая на все это, тамплиеры составляют авангард неудачного похода, из участников которого внезапно выходит также и Ричард Львиное Сердце, получивший известие, что его младший брат принц Джон (будущий Иоанн Безземельный{187}) захватил английский трон. Ричард покидает Палестину в орденском плаще тамплиеров и на их корабле.
Во втором десятилетии XIII века скверная ситуация Иерусалимского королевства еще более ухудшается из-за нашествия монголов. Папа Гонорий III{188} склоняет немецкого императора Фридриха II к браку с наследницей иерусалимского трона Изабеллой, дочерью Иоанна де Бриенна{189}. Император с алчностью хватает брошенное ему яблоко, принуждает короля бежать, сам же заключает соглашение с египетским султаном{190}, за что папа отлучает его от Церкви.
Кстати, отметим, что традиционная политика тамплиеров основывалась на совершенно противоположных предпосылках, а именно на сохранении возможно более добрых отношений с султаном Дамаска, что давало неплохие результаты и являло собой реализацию разумного принципа использования разногласий в лагере противников. На основании договора императора с султаном удается вернуть Иерусалим, в котором Фридрих беззаконно и самозванно провозглашает себя королем. Столица наконец-то снова в руках христиан; казалось бы, есть повод для радости и гордости. Но оказывается — между императором и султаном на этот счет был тайный договор, — Иерусалим нельзя ни укреплять, ни защищать. Весь квартал, занятый тамплиерами, которые с самого начала были противниками отлученного от Церкви государя, перешел к мусульманам, и вдобавок император подарил им то, чем не владел, а именно крепости ордена — Сафет, Торон, Газу, Дарум, Крак и Монреаль. Но и это не все. Сам Фридрих занял орденский замок Шато-Пелерин.
Нет ничего удивительного, Высокий суд, в том, что тамплиеры пришли в ярость. Они дали знать императору, что, если он не уберется из Палестины, «они его запрут в таком месте, откуда ему уже никогда не выйти». Встревоженный восстанием гвельфов, Фридрих отправляется в Европу, передав власть и попечение над королевством хорошо нам известным рыцарям-крестоносцам, которые чрезвычайно враждебно относились к тамплиерам. И уже из Европы Фридрих начинает клеветническую кампанию против ордена, посмевшего противиться его воле. Повторяется старое и уже опробованное обвинение, дискредитирующее тамплиеров в глазах христиан: они-де вступают в сговор с иноверцами. Однако сам император с присущим ему цинизмом перенимает восточные обычаи и остается в хороших отношениях с султаном Дамаска. При своем дворе Фридрих принимает послов египетского султана и даже представителя исмаилитской секты ассасинов{191}, которые, вероятней всего, по его наущению предательски убили его противника — герцога Людвига Баварского.
И наконец, крестовый поход Людовика IX в 1248 году. На сей раз была надежда на сотрудничество крестоносцев с местным рыцарством. В пользу этого говорили беспристрастность предводителя похода и его многообразные и добрые отношения с тамплиерами. Но, увы, военные планы разрабатывались в Европе без всякого учета местных условий. Опять вопреки советам тамплиеров был предпринят безнадежный поход на Египет. И хотя орден был против этого, его рыцари составляют авангард крестоносного войска. Командует им королевский брат Робер д’Артуа{192}. Нил разделил армию на две части. Вопреки настояниям опытных тамплиеров Робер д’Артуа не ждет подхода остальных сил и после блистательной и стремительной победы над турками движется в глубь страны. Однако в узких улочках города Мансура крестоносцев поджидает со своими мамелюками{193} эмир Бейбарс. С крыш и из-за баррикад сыплются стрелы и камни. Запертые в ловушке, нашпигованные, как ежи, стрелами, крестоносцы понесли сокрушительное поражение. Контратака эмира ставит королевскую армию в безнадежное положение; цинга, голод, рвы, полные трупов, вынуждают Людовика сложить оружие. Потом последует плен, из которого больной глава крестового похода будет выкуплен за фантастическую сумму в пятьсот тысяч фунтов.
Тамплиеры, прекрасно отдавая себе отчет в совершенных политических ошибках, в которых не было их вины, вступили в переговоры с Дамаском. Узнав об этом, Людовик IX применяет суровые дисциплинарные меры, в частности смещает Великого магистра ордена и приговаривает к изгнанию тех, кто пытался без его ведома договориться с султаном Дамаска.
Высокий суд, эти три обособленных, но весьма существенных эпизода ярко иллюстрируют состояние постоянной угрозы, висящей над тамплиерами, растущее непонимание, многочисленные унижения и непрестанно плетущуюся паутину интриг, в которой они все безнадежней запутываются.
Единственным утешением была неизменная благосклонность пап, которые в многочисленных спорах всегда выступали на их стороне. Но в конце концов они утрачивают и эту поддержку.
В 1263 году маршал тамплиеров Этьен де Сиссе был вызван в Рим и там лишен своих полномочий. Если верить хронисту Жерару де Монреалю, причиной тому был нашумевший любовный скандал — ставшее явным соперничество за благосклонность некой прекрасной дамы из Акры.
Последний акт драмы начался 5 апреля 1291 года в этом же городе. Акра — порт и уже два с половиной месяца обороняется от мусульман. Ситуация для крестоносцев складывается безнадежная. Тамплиеры легко могли покинуть крепость, однако часть монахов-рыцарей вместе с Великим магистром ордена Гийомом де Божё остаются в ней и сражаются до конца. Мусульмане идут на штурм и овладевают Акрой. Королевства крестоносцев больше не существует.
* * *Высокий суд, после этого несколько затянувшегося, но необходимого вступления защита переходит к сути дела, а именно к процессу, возбужденному против тамплиеров (во главе которых стоял Великий магистр Жак де Моле) внуком Людовика Святого, французским королем Филиппом IV Красивым{194}. Его правлению твердой руки свойствен прямо-таки современный этатизм, и у историков он совершенно справедливо считается прототипом европейского абсолютного монарха. Многочисленные войны, которые он вел, истощили государственную казну. Царствование его отмечено рядом глубоких экономических кризисов. Он пребывает в острейшем конфликте с папством чуть ли не с первых дней своего правления, и закончился этот конфликт, как известно, авиньонским пленением пап. Все эти элементы политики Филиппа Красивого сыграли решающую роль в процессе тамплиеров.
Процесс этот, Высокий суд, был возбужден, чтобы убрать из государства не зависящую от него автономную силу. Он был возбужден, чтобы — и мы без колебаний употребляем это слово — ограбить орден, присвоить его богатства. И, наконец, он был возбужден, чтобы тамплиеры, представляющие собой третью и притом международную силу, не сыграли в борьбе короля с папством роль союзника римского понтифика. Мы постараемся доказать, что обвинения, выдвинутые против ордена, обвинения религиозного, морального и идеологического характера, были всего лишь дымовой завесой, которая скрывала политические мотивы этой операции.
Несмотря на утрату владений в Иерусалимском королевстве, орден представлял собой силу, с которой вынужден был считаться каждый разумно мыслящий суверен. Двадцать тысяч вооруженных тамплиеров могли решить исход не только сражения, но и войны.
Их владения и замки находились как во Франции, так и в Италии, на Сицилии, в Португалии, Кастилии, Арагоне, Англии, Германии, Чехии, Венгрии и даже в Польше, где у них имелись два командорства и где они оружием поддержали Хенрика Благочестивого{195} в битве под Легницей. Особенно важное значение имели Кипр как стратегический центр и плацдарм для экспедиций на Восток и Париж как политический центр.
В столице Франции окруженный стенами квартал тамплиеров был поистине городом в городе с особой юрисдикцией, администрацией и правом убежища. Отношение Филиппа Красивого к папству совершенно ясно и лишено каких бы то ни было тонкостей. На буллы, которые пролетают над головой «нашего возлюбленного сына», на все эти убеждающие «Ausculta fili»{196} он смотрит как на диковинных птиц из давно ушедшей эпохи. Ультиматум Римского собора 1302 года имел следствием лишь созыв королем Генеральных Штатов, которые «от имени нации» будут одобрять его политику. Что значит теория двух мечей{197} для того, кто верит только в один — в тот, который он держит в руке? В ответ на отлучение его Бонифацием VIII от Церкви Филипп посылает в Италию своего приспешника Ногаре{198} с приказом силой доставить папу во Францию.
