Час волка. Введение в хронополитику - Владимир Семенович Овчинский
Уже вот более 50 лет как выполняется закон Мура, а Intel готовит нам новые техпроцессы и новые подходы. Разрабатываются параллельно квантовые компьютеры, ДНК-компьютеры, нейронные сети… Все это произошло буквально за 30 лет. Все неизбежно указывает на дальнейшее ускорение прогресса и движение к некой точке – технологической сингулярности. После этого начнется вертикальный процесс, а люди превратятся в киборгов».
Сингулярность, как будущее человечества, сегодня широко пропагандируется в мире и в России. Собираются конгрессы, открываются университеты, проводятся конференции. Многие ведущие корпорации спешат стать под знамена технологической сингулярности. Однако, чем дальше, тем больше накапливаются аргументы, заставляющие серьезно сомневаться в концепции технологической сингулярности и вертикального прогресса.
Мало кому известный не только в мире, но и в нынешней России, Игорь Михайлович Дьяконов в книге «Пути истории» и публичных выступлениях высказывал иной взгляд на будущее. С дотошностью, свойственной профессиональным историкам классической школы, и с тщательностью, присущей российской математической традиции, он проанализировал данные о развитии различных цивилизаций и обществ. На основе анализа данных он разработал теорию исторических последовательностей.
Согласно теории исторических последовательностей динамику развития определяют три процесса: темпы роста численности населения; изменения энерговооруженности; и интенсивность контактов одной цивилизации, либо общества, с другими. В зависимости от конфигурации этих процессов и складывается историческая динамика. Свою работу И. М. Дьяконов писал в тесном взаимодействии с С. П. Капицей. В буквальном смысле вычисление или моделирование С. П. Капицей демографического поворота – перехода от все ускорявшегося роста населения в глобальном масштабе к снижению темпов его прироста – стимулировало И. М. Дьяконова к созданию в последние годы жизни теории исторических последовательностей.
Чтобы понять значение происходящего на наших глазах демографического перехода, процитируем одну из последних публикаций С. Капицы: «С рубежа 2000 года население нашей планеты росло со все увеличивающейся скоростью. Тогда многим казалось, что демографический взрыв, перенаселение и неминуемое исчерпание ресурсов и резервов природы приведут человечество к катастрофе. Однако, в 2000 году, когда население мира достигло 6 млрд., а темпы прироста населения достигли своего максимума в 87 млн. в год или 240 тыс. человек в сутки, скорость роста начала уменьшаться. Более того, и расчеты демографов, и общая теория роста населения Земли указывают, что в самом ближайшем будущем рост практически прекратится. Таким образом, население нашей планеты в первом приближении стабилизируется на уровне 10–12 млрд. и даже не удвоится по сравнению с тем, что уже есть. Переход от взрывного роста к стабилизации происходит в исторически ничтожно короткий срок – меньше ста лет, и этим завершится глобальный демографический переход. Само явление демографического перехода, когда расширенное воспроизводство населения сменяется ограниченным воспроизводством и стабилизацией населения, было открыто для Франции французским демографом Ландри. Изучая эту критическую эпоху для развития народонаселения, он справедливо полагал, что, принимая во внимание глубину и значение последствий, ее следует рассматривать как революцию. Тем не менее, демографы ограничивали свои исследования динамикой населения отдельных стран и видели свою задачу в том, чтобы объяснить происходящее через конкретные социальные и экономические условия. Такой подход давал возможность сформулировать рекомендации по демографической политике, однако таким образом исключалось понимание более широких, глобальных аспектов этой проблемы. Рассмотрение населения мира как единого целого, как системы отрицалось в демографии, поскольку не позволяло определить общие для человечества причины перехода. Следует подчеркнуть, что большинство крупных историков, таких как: Фернан Бродель, Карл Ясперс, Иммануил Валлерстайн, Николай Конрад, Игорь Дьяконов утверждали, что существенное понимание развития человечества возможно только на глобальном уровне. Именно в нашу эпоху, когда глобализация стала знаком времени, такой подход открывает новые возможности в анализе как нынешнего состояния мирового сообщества, так и факторов роста в прошлом, и путей развития в обозримом будущем».
В конце 1980-х годов примерно такую же закономерность, как С. Капица установил для демографии, Л. Макгрегор обнаружил для энерговооруженности. И там и там период линейного роста сменился на экспоненциальный, а затем экспоненциальный перешел сначала в режим стабилизации темпов прироста, а в перспективе, возможно, перейдет к их затуханию. В середине 1980-х годов выдающийся американский экономист Д. Гэлбрейт, проанализировав долговременные данные в капиталистических, социалистических (в то время) и развивающихся странах, сделал прогноз о неизбежности тенденции понижающихся темпов динамики эффективности производства и производительности труда. Забегая вперед, отметим, так же, как прогнозы С. Капицы и Л. Макгрегора, выводы Д. Гэлбрейта подтвердились в последующую треть века.
И. Дьяконов в теории исторических последовательностей сформулировал три принципа, обязательных для прогнозистов.
Во-первых, нельзя прогнозировать на основе экстраполяции. Будущее чем дальше, тем больше, это – не продолженное прошлое, а нечто иное. Будущее всегда содержится в прошлом. Однако, как правило, на периферии. И потому до определенного времени не определяет динамику процессов. Экстраполяция является главным врагом не только прогнозистов, но и политиков, предпринимателей и обычных людей.
Во-вторых, настоящим история не заканчивается. Если с экстраполяцией все более-менее понятно, то второй принцип теории исторических последовательностей вызывает у людей, как правило, резкое психологическое отторжение. Каждому свойственно преувеличивать свою роль. Любому из нас вольно или невольно кажется, что мир вращается вокруг нашей особы. Соответственно подавляющая часть исторических и прогнозных работ подгоняет прошлое и будущее под настоящее. Поскольку будущего человек не знает, то он вольно или невольно рассматривает события прошлого через призму настоящего. События и процессы прошлого выстраиваются в такой логической последовательности, чтобы нынешний день выглядел их закономерным итогом. При этом забывается, что день нынешний – это миг исторического процесса, и соответственно буквально завтра станет прошлым. Втискивание же прошлого в прокрустово ложе настоящего не дает возможность понять его многовариантность и разглядеть в нем тенденции и процессы, порождающие ветвящееся нелинейное будущее.
Наконец, в-третьих, прогнозируя будущее всегда надо помнить, что речь идет о людях и группах, сообществах и обществах. Главное же свойство человека, отличающего его от животных, это, – как установили антропологи и психологи, способность к прогнозированию. Ни один вид живых
