С писателя спрос особый. И за молчание – тоже - Михаил Павлович Шишкин
Белгород, Россия, 9 мая 2023 г.
Русские не рождаются холопами – такими их делает система
И вот мы опять живем в Золотой орде. У нас есть хан, а все остальные – его рабы. Нет ни конституции, ни законов. Есть только воля верховного начальства. Кто недоволен – должен или молчать и подчиняться, или бежать из страны. Нет никакой частной собственности. Тебе что-то принадлежит, пока ты предан своему начальству. Как только ты теряешь лояльность – теряешь все, что не успел спрятать на Западе.
Миллионы людей покинули за путинские годы Россию и нашли применение своим талантам на Западе, вписались в демократическое устройство общества. Русские не рождаются холопами – такими их делает система. Вот как изменить систему? Над этим вопросом мучатся поколения русских "умников". Эта гражданская война идет уже третий век, и мы всегда проигрываем. Вот опять проиграли.
– В главе о Пушкине вы фиксируете момент разрыва, когда сложилась странная социальная конфигурация – общество о двух головах. Одна, на тонкой шейке, – европейская головушка; и вторая – буйная государева секир-башка. Голова европейская так и осталась дичком, не пошла в рост – за двести с чем-то лет. Будет ли шанс вырастить эту головушку?
– Я вообще оптимист. Я убежден, что все страны и народы рано или поздно придут к правовому государству. Демократия рано или поздно победит уже потому, что намного приятнее жить в государстве, где охраняются права слабого. Другое дело, что некоторые народы идут по этому пути скорее, чем другие. Моему народу предстоит еще долгий путь к демократии, тем более что мы ходим кругами.
В закупоренной стране развитие культуры, гуманитарных идей замораживается. Холопская покорность не способствует научным и техническим достижениям. Ведь не ради культуры Петр прорубал свое окно в Европу – ему нужны были западные военные технологии для войны с тем же Западом. Но технологии не живут отдельно от людей. Вот и хлынули из-за кордона все эти гастарбайтеры из европейского просвещенного XVIII века и прихватили с собой слова и идеи – свои liberté, égalité, fraternité. Так в России появились "русские европейцы", которые объявили войну патриархальному монгольскому режиму. Для большинства населения мы, "русские европейцы", – подлые изменники, которых только СМЕРШ исправит.
Дважды в этом противостоянии мы побеждали. В феврале 1917 года была объявлена парламентская республика, но ее тотчас же смела другая Россия. Русская история использовала марксистов "втемную", чтобы восстановить с их помощью привычный поколениям порядок. Сталин всех марксистов расстрелял и восстановил ордынскую пирамиду власти, закрыв страну, как банку с консервами.
Крышку с закупоренной страны приоткрыл уже при нас Горбачев, и в 1990-е история повторилась. Свежий воздух фатален для режима. Но попытка построить демократию в России опять обернулась для широкого населения отсутствием порядка и крепкой власти, "дерьмократией". Недавно я посмотрел интервью, которое немецкое телевидение снимало на улицах Москвы в августе 1991 года, когда путч только что провалился, и я там увидел себя в толпе "победителей" – юного, тридцатилетнего, с черными волосами. Я сказал тогда в камеру: "Я счастлив, что мой сын Миша, ему три года, будет жить в свободной демократической стране". Так и получилось в конце концов, Миша вырос, но живет он теперь в Германии.
Оптимист скажет: в 1917 году свобода продлилась несколько месяцев, в 1990-е – несколько лет, и когда-нибудь, через поколение или через десять поколений, но обязательно, страну "раскупорят" в очередной раз, и тогда попытка построить правовое государство на брегах Невы и Колымы продлится еще подольше.
– В той же главе вы замечаете, что из инструментов свободы у нас есть только слова, но и они способны совершить революцию в умах. Пропаганда, однако, при помощи слов произвела нового коллективного убийцу. "Мы – нация слов": нет ли тут, кроме прочего, какого-то изъяна: может быть, это неправильно – быть так центрированными на слове? Так верить ему?
– Слова везде, не только на нашей исторической родине, способны творить что угодно. Слова – это тела идей. Высокие идеи сменяют одна другую – природа не терпит пустоты. Natura abhorret vacuum. Блез Паскаль был одним из самых важных авторов для Толстого, он постоянно цитирует его в "Круге чтения". Паскаль писал о пустоте в человеческой душе, что этот вакуум "богоподобен". Эта космическая дыра в каждом из нас настолько велика, что ее нельзя заполнить ничем, по Паскалю, кроме самого Бога.
в России не осталось ни одной, даже самой прекрасной идеи, которая не была бы оклеветана и изнасилована
В земной природе нет идей. Подобно инопланетным существам из horror-блокбастеров, они появляются из космической пустоты Паскаля и вторгаются в человеческие души. Великие идеи живут в людях и размножаются с помощью самых красивых слов, но питаются они, увы, ненавистью, кровью и смертью. Я боюсь, что в России не осталось ни одной, даже самой прекрасной идеи, которая не была бы оклеветана и изнасилована, которая не превратились бы в России во зло. Конечно, не только в России. Но призрак коммунизма убил больше людей по всему миру, чем религиозные конфликты. Какие замечательные слова приходили в Россию с Запада, но при переводе заражались какой-то особой гнилью и начинали означать что-то совсем другое. В начале ГУЛАГа были красивые слова об освобождении человечества, о светлом социалистическом будущем, о братстве всех людей всех стран. В начале путинской диктатуры были красивые слова о демократии, о правовом государстве. Идеи каждый
