Время героев: рассказы, эссе - Минаев Сергей Сергеевич
Выслушав наставления, пацаны стали расходиться. Почти все в метро, а Вадик с Малым пешком пошли к зданию СЭВ Новом Арбате. Матеря погоду и главаря Миху.
Подавали и впрямь хорошо. Часа через два насобирали рублей 300, попеременно бегали греться в подземный переход, потому как варежки были одни на двоих. Потом Малой задубел окончательно и побежал греться в аптеку. А Вадим остался. Люди в праздничном подпитии почти перестали появляться на улице. Лишь какая-то девчонка, кутаясь в воротник шубки, расхаживала по пандусу перед зданием. Понаблюдав за ней минут двадцать, Вадим поправил все время съезжавшую на глаза вязаную шапку и решительно подошел.
– Чо, не забрали с «елки»? – шмыгнув носом, нагло спросил Вадим. – Замерзла, небось?
Девчонка бесстрашно оглядела его и, хлопнув глазами с длиннющими ресницами, бросила:
– Ну да. Родаки чо-то задерживаются. А может, разминулись со мной. Домой, короче, пойду, устала я тут стоять, да и холодно.
Опьянев оттого, что его сразу не послали, как это обычно делали все девчонки, завидев молодого бомжонка, Вадим набрался смелости и предложил:
– А может, тебя проводить? Чо одна-то… это… поздно уже. Ты где живешь?
– Давай. Я тут, недалеко, рядом с метро «1905 года», может, знаешь? – без тени сомнения ответила она.
– Знаю, ясен пень… я ж местный… центровой. Ща коротким путем доведу, минут десять займет. – Не веря в то, что удача есть на свете, сказал Вадим. – Пошли, короче!
– А тебя как хоть зовут-то? – спросила девчонка, улыбнувшись.
– Вадимом.
– Здорово. А меня Ольгой. Ну, Олей в общем. Пошли, что ли?
Дорогой болтали о всяких разных вещах и вышли дворами к Макдональдсу, окруженному елками и с призывно горящими огнями.
– Пойдем, сожрем чо-нибудь? Так есть охота! – предложила Оля. – Ты как?
– Чо, внутрь? Ты чо, нафиг надо! Я ща метнусь, насобираю, тут знаешь, скока не дожирают? Чо деньги-то зря тратить?
– Насобираешь? – слегка отстранилась Ольга. – Давай лучше так. Ты же меня проводил почти? А мне предки 500 рублей дали, вот я тебя и угощу, давай?
– У меня у самого бабок до фига, – гордо отвернулся Вадим. – Не надо меня угощать. Сам могу тебя угостить.
– Да нет, ну что ты. Ну, ты меня проводил, а я тебя угощу. Все по-честному. Идет?
И, взяв за руку, Оля потащила его к входу.
Внутри набрали два подноса еды и сели в углу, у окна. Стали есть. Оля скинула шубку и осталась в ослепительном голубом платье, расшитом по случаю новогодней мишурой.
Вадим, первый раз сидевший в Макдональдсе, разомлел от еды, тепла, Ольгиного щебета и тупо пялился на ее платье. Такого он тоже ни разу не видел. Освоившись, он начал рассказывать ей свои боевые истории про то, как они с пацанами нюхали клей, воровали на рынках и убегали от ментов. Болтали долго, смеялись, Оля рассказывала про свою глупую учительницу. В общем, Вадим, наверное, впервые в жизни почувствовал то состояние, которое в умных книжках называется любовью.
– Интересно ты живешь. Столько приключений всяких. – Оля посмотрела на часы и встрепенулась. – Ой, родаки уж разволновались, наверно. Пойдем?
– Пошли… – нехотя протянул Вадим.
Дошли до дома. Остановились перед подъездом.
– Ну, спасибо, что проводил, – сказала Оля. – Ты… это… давай завтра в пять приходи к подъезду, погуляем. Сможешь?
– Ну, у меня дела, в общем, были, ну ладно, приду, – пробурчал Вадим.
– Вот и здорово. До завтра. Пока.
– Постой! – Вадим подошел к ней, чмокнул в щеку и опрометью бросился бежать.
До подвала, где ночевали пацаны, он добежал очень быстро. Там все сидели и ели – кто что достал за день.
– Чо, охуел, так поздно? Бабки принес? – с ходу спросил Миха. – Где шлялся?
– Принес, не сцы, я вам ща такое расскажу, вы ахуеете, – сказал Вадим.
Целый час Вадим рассказывал свою сегодняшнюю историю. Пацаны сидели с открытыми ртами. Даже есть перестали. Только изредка рассказ прерывался криками слушателей – «пиздишь!», «во блядь!» и ответами Вадима – «бля буду» и «не знаешь баб, не пизди».
Охуев от услышанного, ребята разбрелись спать на картонки. А Вадим еще долго ворочался, перебирая в памяти все моменты сегодняшнего вечера.
*
На следующий день Вадим стал собираться с двух часов дня. Ганджик дал ему норковую шапку, спизженную у пьяного. Леха дал свой синий свитер.
В половине пятого в телогрейке, зимних сапогах не по размеру и норковой шапке, Вадька выдвинулся на встречу.
Проходя перед обменным пунктом у метро «Улица 1905 года», Вадим увидел, как несколько малолеток кидают сосульками в небольшой светящийся рекламный щит с Дедом Морозом и надписью «С Новым годом!».
– Нахуя кидаетесь? Ща разобьете, а люди делали, старались, Новый год ведь! – крикнул им Вадим.
Ребята убежали, а он, улыбнувшись, пошел дальше, и, свернув за угол, оказался во дворе Ольги.
Минут пятнадцать он ходил, пиная ботинками ледышки, и смотрел на светящиеся окна, пытаясь угадать, где ЕЕ окно. Сердце колотилось, и на душе было как-то по-особенному хорошо.
– Вадим? – окликнул его подошедший, дорого одетый мужик. – Ты Вадим?
– Ну?
Удар в нос сбил Вадима с ног. Он кувыркнулся и упал в сугроб.
– Если я тебя, блядюгу, еще раз здесь увижу, пиздец тебе будет, оборванец! Секи поляну, не по Сеньке шапка! – сказал мужик и пошел к подъезду. Потом развернулся, подошел к Вадиму и бросил ему сторублевую купюру.
– На вот, водки себе на Новый год купишь, шпана!
Вадим поднялся, подобрал свою шапку и поплелся назад.
Проходя мимо того самого обменного пункта, он остановился, подобрал у палатки с хот-догами камень, подошел к рекламному щиту с Дедом Морозом и расхуячил его вдребезги.
*
Войдя в подвал, он с ходу подошел к картонной коробке из-под телевизора, заменявшей стол, и протянул Ганджику шапку.
– Держи. Спасибо за шапку. Тока она неудобно на башке сидит.
– Чо, телка обломила? – заржал Ганжик.
– Каво? Меня? Да не, хули с ней говорить, тупая она, да и ебать ее рано. Малолетка. Так, попиздил децл и ушел, – ответил Вадим.
– А нос чо распух? – спросил его Малой. – Ебнул кто?
– Да… это… ну…
– Ладно мужики, – веско сказал Миха. – Не хочет и не говорит. Завтра расскажет, если захочет. Вадька, клей будешь?
– Давай. – Вадим взял целофановый пакет и глубоко вдохнул. От сладковатых паров привычно повело.
– Ты вот што. От своих не отбивайся по жизни. Мы тока вместе сила, а по одному пиздец будет, – приобнял его Миха. – Не сцы, прорвемся.
– Я знаю, – тихо ответил Вадим. – Я знаю, Мих.
– С Новым годом, мужики! – крикнул Миха. – С Новым щастьем, бля! Заебись!
– С Новым годом! – загалдели все.
Вадим закрыл глаза и откинулся спиной к стене. Его волокло в сон.
А Ольга так и не заснула в ту ночь. Сидела на подоконнике, тихо всхлипывала и выводила пальцем на окне три слова:
«Вадим» и «Новый год».
Снежанна
Михаил Филиппович, как всегда в пятницу, отпросился с работы часа в три, отвез жену с дочкой на дачу, а сам, сославшись на важную встречу с коллегами по кафедре, отправился в Москву.
Конечно, встреча была блефом, как и все подобные истории, которые якобы происходили строго два раза в месяц, только в летний период.
Открыв окна немолодой, но ухоженной «шестерки» «Жигулей», Михаил Филиппович выставил руку, окунув ее в поток теплого июньского воздуха.
Миновав Химки, привычно перестроился в правый ряд и сбросил скорость.
Наступал долгожданный момент выбора и предвкушения, тот самый момент, который составляет истинную ценность покупки проститутки на горячем асфальте Ленинградского шоссе. Момент, от которого сводит скулы, появляется дрожь в низу живота и перманентная эрекция.
Придирчиво разглядывая товар, он миновал несколько «точек», как заправский профессионал, ничего не покупая ни на первых, ни тем более на последних.
