Публикации на портале Rara Avis 2018-2019 - Владимир Сергеевич Березин
Но, в принципе, осилить можно.
Только вот всё это ухарство имеет оборотную сторону. Много и долго пьющие люди обидчивы и тяжелы. И всё та же цитата Гроссмана продолжается так: «А иногда пьёшь, пьёшь и становишься всё угрюмей, словно наполняешься битым, колючим стеклом, тяжелеешь, какая-то ленивая дурость охватывает мозг и сердце, вяжет руки, ноги. Вот в таких случаях и дерутся ножами шофера и слесаря, охваченные жуткой злобой, ползущей из желудка, из охваченной тошнотой души, из тоскующих рук и ног. И вот в таких случаях пьешь много, всё хочешь прорваться в рай, выбраться из лап тоски, из жгучей обиды к самым близким людям, из беспричинной тревоги, из предчувствия беды… А уж когда человек понимает, что в рай ему не попасть, он снова пьёт. Теперь уже для того, чтобы одуреть, заснуть, дойти до того состояния, которое дамы определяют словами: „Нажрался, как свинья“»[5]…
И с героем бывает то же самое, из искусственной пьянки он выходит всё таким же, как и был, ничуть не улучшенным.
15.01.2018
Список (о списках вещей и действий в литературе)
Сумка, лядунка, манерка, лафет…
Господин поручик, кес-ке ву фет?..
Козьма Прутков. «Военные афоризмы»
А в походной сумке —
спички и табак,
Тихонов,
Сельвинский,
Пастернак…
Эдуард Багрицкий. «Разговор с комсомольцем Н. Дементьевым»
Среди немногих великих романов, что получило зачем-то человечество, особое место занимает книга под названием «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего 28 лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами; написанные им самим».
Дефо написал удивительную по-настоящему религиозную книгу. Проповедь, растянутую на четыреста страниц, протестантский пафос. Герой её — Иона и Иов в одном лице.
Но в ней есть одна особая черта — Дефо одарил нас поэтикой списка вещей. Гомер перечислял корабли, а Дефо — вещи: «Рис, сухари, три круга голландского сыру, пять больших кусков вяленой козлятины, служившей нам на корабле главной мясной пищей, и остатки ячменя, который мы везли из Европы для бывших на судне кур; кур мы давно уже съели, а немного зерна осталось. Этот ячмень был перемешан с пшеницей; он очень пригодился бы мне, но, к сожалению, как потом оказалось, был сильно попорчен крысами. Кроме того, я нашёл несколько ящиков вина и до шести галлонов рисовой водки, принадлежавших нашему капитану». Герой Дефо, спасает материальный мир, будто Ной, спасавший каждой твари — пару. Человек раз за разом отправляется в прошлую жизнь и обретает ящик корабельного плотника. Он запасается оружием и зарядами, вот они — два хороших охотничьих ружья и два пистолета, вместе с пороховницей, мешочком дроби и двумя старыми, заржавленными шпагами. Вот три бочонка пороху, среди которых один подмоченный. Два или три мешка с гвоздями (большими и мелкими), отвертку, дюжины две топоров, а главное — такую полезную вещь, как точило. Три железных лома, два бочонка с ружейными пулями и немного пороху. Ворох всевозможного платья, запасный парус, гамак, несколько тюфяков и подушек. Три бритвы, ножницы и около дюжины хороших вилок и ножей[6].
Наконец, он берёт деньги, хотя издевается над ними. Деньги завёрнуты в кусок парусины и ждут своего часа. Они потускнеют, но потом вернутся в оборот.
Роман Дефо вышел в 1719 году, а «Гулливер» вышел в 1726-м. Свифт уже тогда глумился над морской романтикой[7], но нам нет до этого дела — речь о списках.
Через сто лет этот список возвращается фарсом. Герои «Таинственного острова» чудовищно деятельны. Они хлопотливы, как муравьи, и действуют так, будто кто-то пустил плёнку их жизни с увеличенной скоростью. Но за последние годы привыкаешь к тому, что заброшенные на необитаемые острова стремятся выжить, но тут они и создают цивилизацию. Жюль Верн со временем вызывает у меня всё большую и большую оторопь: меня удивляет феномен нехудожественности его прозы. Понятно, что это познавательная проза, вслед за блесной сюжета тянущая острый крючок образовательного процесса, но всё же, всё же…
Кажется, что в детстве все нормальные люди пролистывали эти перечни, а потом выросли и научились получать от них ностальгическое удовольствие. Француз, в отличие от англичанина, писал не философскую книгу. Он занимался беллетризацией курса физики и плотницкого дела, поэтизацией производства поташа и выработки электричества.
У Золя списки предметов принадлежит к живописи, это радость и изобилие натюрморта, список Верна апеллирует к ощущению запаса, как хорошо сданные карты героям.
Есть эмоции другой природы, вообще вне литературы. То есть рисунок на картах может быть хоть кисти Рубенса, а может быть химическим карандашом безвестного зека. Это игра другая, не в живопись — а что-то вне картинки и текста.
Француз обращается не к любителям стиля, а к любителям запаса, примеряющим абстрактные топоры и пилы к собственному участку. Или к их детям с набором игрушек сходного свойства. Только золотым веком доверия к прогрессу можно объяснить любовное чтение жюльверновских описей: «Вот точный перечень его содержимого, записанный в блокноте Гедеона Спилета: „Инструменты 3 ножа с несколькими лезвиями, 2 топора для рубки дров, 2 топора плотничьих, 3 рубанка, 2 тесла, 1 топор обоюдоострый, 6 стамесок, 2 подпилка, 3 молотка, 3 бурава, 2 сверла, 10 мешков винтов и гвоздей, 3 ручные пилы, 2 коробки иголок. Приборы: 1 секстант, 1 бинокль, 1 подзорная труба, 1 готовальня карманный, 1 компас, 1 термометр Фаренгейта, 1 барометр металлический, 1 коробка с фотографическим аппаратом и набором принадлежностей — пластинок, химикалий и т. д. Одежда: 2 дюжины рубашек из особой ткани, похожей на шерсть, но, видимо, растительного происхождения, 3 дюжины чулок из такой же ткани. Оружие: 2 ружья кремневых, 2 пистонных ружья, 2 карабина центрального боя, 2 капсюльных ружья, 4 ножей охотничьих, 2 пороха фунтов по 25 каждый, 12 коробок пистонов. Книги: 1 Библия (Ветхий и Новый Завет) 1 географический атлас, 1 естественно-исторический словарь в 6 томах, 1 словарь полинезийских наречий, 3 стопы писчей
