Интервью Такеру Карлсону - Такер Карлсон
Действительно, кое-что надо менять, потому что баланс сил изменился, это правда, но не таким образом. Да, кстати, сразу Ельцина начали обливать грязью, указывать на то, что он алкоголик, ничего не понимает, не смыслит. Всё он понимал и всё смыслил, я Вас уверяю.
Ну хорошо. Я стал Президентом в 2000 году. Думал: ладно, всё, югославская тема прошла, надо попробовать восстановить отношения, всё-таки открыть вот эту дверь, в которую Россия пыталась пройти. И больше того, я же публично говорил об этом, могу повторить, на встрече здесь, в Кремле, с уходящим от власти Биллом Клинтоном — вот здесь рядышком, в соседнем помещении — я ему сказал, задал вопрос: слушай, Билл, а как ты думаешь, если бы Россия поставила вопрос о вступлении в НАТО, как ты думаешь, это возможно? Вдруг он сказал: ты знаешь, это интересно, я думаю, что да. А вечером, когда мы с ним встретились уже на ужине, он говорит: ты знаешь, я разговаривал со своими, со своей командой — нет, сейчас это невозможно. Можете спросить у него, я думаю, он наше интервью услышит — подтвердит. Я бы никогда не стал ничего подобного говорить, если бы этого не было. Ну ладно, сейчас невозможно.
Т.Карлсон: Вы были искренни тогда? Вы бы присоединились к НАТО?
В.Путин: Послушайте, я задал вопрос: возможно это или нет? И получил ответ: нет. Если я был неискренним в своём желании выяснить позицию руководства…
Т.Карлсон: А если бы он сказал «да», Вы бы присоединились к НАТО?
В.Путин: Если бы он сказал «да», начался бы процесс сближения, и в конечном итоге это могло бы состояться, если бы мы увидели искреннее желание партнёров сделать это. Но этим не закончилось. Ну нет так нет, ладно, хорошо.
Т.Карлсон: Как Вы думаете, почему? Каковы мотивы этого? Я чувствую, что Вы испытываете горечь по этому поводу, я понимаю. Но почему, как Вы думаете, Запад тогда так вас оттолкнул? Откуда эта враждебность? Почему не удалось улучшить отношения? Каковы были мотивы этого, с Вашей точки зрения?
В.Путин: Вы сказали, что я испытываю горечь от ответа. Нет, это не горечь, это просто констатация факта. Мы же не жених и невеста, горечь, обиды — это не те субстанции, которые в таких случаях имеют место быть. Просто мы поняли, что нас там не ждут, вот и всё. Хорошо, ладно. Но давайте будем выстраивать отношения по-другому, будем искать точки соприкосновения. Почему мы получили такой негативный ответ, это Вы спросите у своих руководителей. Я могу только догадываться почему: слишком большая страна со своим мнением и так далее. А Соединённые Штаты — я же видел, как решаются вопросы в НАТО…
Я ещё один из примеров сейчас приведу, касающийся Украины. Руководство США «нажало» — и все члены НАТО послушно голосуют, даже если им чего-то не нравится. Сейчас я скажу в этой связи, что происходило с Украиной в 2008 году, хотя это обсуждается, уже здесь ничего нового я Вам не скажу.
Тем не менее потом, после этого, мы пытались по-разному выстроить отношения. Например, события были на Ближнем Востоке, в Ираке, мы очень мягко, спокойно выстраивали отношения со Штатами.
Я многократно ставил вопрос о том, чтобы Соединённые Штаты не поддерживали ни сепаратизм, ни терроризм на Северном Кавказе. Но всё равно продолжали это делать. И политическая поддержка, информационная поддержка, финансовая поддержка, даже военная поддержка шла со стороны Соединённых Штатов и их сателлитов в отношении террористических формирований на Кавказе.
Я однажды со своим коллегой, тоже Президентом США, поднял этот вопрос. Он говорит: не может быть, у тебя есть доказательства? Я говорю: да. Я был готов к этой беседе и дал ему эти доказательства. Он посмотрел и знаете, что сказал? Я прошу прощения, но так было, я процитирую, он сказал: ну я им надеру жопу. Мы ждали-ждали ответа — ответа не было.
Я говорю директору ФСБ: ты в ЦРУ-то напиши, результат-то какой-то есть разговора с Президентом? Написал раз, два, а потом получили ответ. У нас лежит ответ в архиве. Из ЦРУ пришел ответ: мы работали с оппозицией в России; считаем, что это правильно и будем дальше продолжать работать с оппозицией. Смешно. Ну ладно. Мы поняли, что разговора не будет.
Т.Карлсон: Оппозиция вам?
В.Путин: Конечно, имелись в виду в данном случае сепаратисты, террористы, которые воевали с нами на Кавказе. Вот о ком шла речь. Они это называли оппозицией. Это второй момент.
Третий момент, очень важный, — момент создания системы ПРО США, начало. Мы долго уговаривали Соединённые Штаты не делать это. Больше того, после того как меня пригласил отец Буша-младшего, Буш-старший, к себе на океан в гости, там состоялась очень серьёзная беседа с Президентом Бушем, с его командой. Я предложил, чтобы США, Россия и Европа создавали совместно систему ПРО, которая, как мы считаем, создаваемая в одностороннем порядке, угрожает нашей безопасности, несмотря на то что официально говорилось Соединёнными Штатами, что она создаётся против ракетных угроз со стороны Ирана. Этим же обосновывалось создание ПРО. Я предложил им работать втроём — Россия, США, Европа. Они сказали, что это очень интересно. Меня спросили: ты серьёзно? Я говорю: абсолютно.
Т.Карлсон: Когда это было, в каком году?
В.Путин: Я не помню. Это легко узнать в интернете, когда я был в США по приглашению Буша-старшего. Это ещё легче узнать сейчас я Вам скажу от кого.
Мне сказали: это очень интересно. Я говорю: только представьте, если мы вместе будем решать такую глобальную стратегическую задачу в области безопасности. Мир изменится. Наверное, у нас будут споры, наверное, экономические и даже политические, но мы кардинально поменяем ситуацию в мире. Говорит [в ответ]: да. Меня спросили: это ты серьёзно? Я говорю: конечно. Нам надо подумать, мне сказали. Я говорю: пожалуйста.
Потом сюда, в этот кабинет, где мы сейчас с Вами беседуем, приехал Министр обороны Гейтс, бывший директор ЦРУ, и Госсекретарь Райс. Вот сюда, за этот стол, напротив, Вы видите этот стол, они сели с этой стороны. Я, Министр иностранных дел, Министр обороны России — с той стороны. Они мне сказали: да, мы подумали, мы согласны. Я говорю: слава богу, отлично. — «Но за некоторым исключением».
Т.Карлсон: То есть Вы дважды описывали, как американские президенты принимали какие-то решения, а потом их команды эти решения пускали под откос?
В.Путин: Именно так. В конечно итоге нас послали подальше. Я не буду детали рассказывать, потому что считаю это некорректным, всё-таки это был конфиденциальный разговор. Но то, что наше предложение было отклонено, — это факт.
Тогда, именно тогда я сказал: послушайте, но мы тогда будем вынуждены заниматься ответными мерами. Мы будем создавать
