Спасти цивилизацию - Владимир Борисович Пастухов
Изворотливость, адаптивность, инициативность русского торгового класса даже сегодня, пятьсот лет спустя, производит впечатление.
Сейчас, когда пространство для силовой экспансии русской цивилизации стало крайне ограниченным и любые попытки вернуться на эту стезю лишь приводят к катастрофическому и бесперспективному изничтожению ресурсов, обращение к доселе недоиспользованному альтернативному методу, к той другой составляющей русской культуры, которую реформы Ивана Грозного и Петра Первого маргинализировали, видится почти единственным шансом на продление исторического бытия русского мира.
Если русские хотят сохранить свое единое культурное и политическое пространство, они должны продемонстрировать такую же выдающуюся способность торговать (в широком смысле — взаимодействовать) с другими мирами, которую до этого они демонстрировали в основном только в умении завоевывать иные миры. Но это совершенно другой тип цивилизации, чем тот, к которому они привыкли; принципы его организации не просто отличаются от принципов организации русского мира за последние 500 лет, но и прямо противоположны ему. Россия будущего либо будет неузнаваемой, либо ее не будет.
VII. Сказка о потерянном времени для затерянного мира
Итак, допустим, русские переосмыслили все, что с ними произошло, причем не за последние 40, а за последние 400 лет, увидели себя в историческом зеркале в полный рост, ужаснулись, отшатнулись и решили «стать ежиками». Что дальше?
Если вбить в поисковик вопрос о том, во сколько России уже обошлась военная кампания в Украине, то заслуживающим доверие выглядит ответ: 167 млрд долларов США. Думаю, что расходы даже выше, но возьмем эти цифры за базовые. Запомнив эту цифру, посмотрим на проблему с другой стороны. Тоннель под Беринговым проливом, соединяющий Россию с Америкой, обошелся бы в 65 млрд долларов. Мост, связывающий материк с Сахалином, стоил бы 30 млрд долларов, а следующий, связывающий Сахалин с Японией, — еще 50 млрд долларов. Железнодорожная ветка, связывающая существующие магистрали с Беринговым проливом, обошлась бы еще в 30 млрд долларов. То есть все вместе как раз столько, сколько режим уже отдал на военные цели, у которой конца-края не видно. И это я еще молчу о тех трехстах миллиардах долларов, замороженных на западных счетах, которые, как я считаю, в Россию, скорее всего, не вернутся.
Мало того что эти проекты изменили бы не только облик Сибири и Дальнего Востока, но и всей России, они-то как раз и дали бы русской цивилизации шанс на выживание даже в условиях демографического кризиса. Как нетрудно понять — это ее единственный шанс: быть цивилизацией-посредником. И да, в этом качестве Россия — прямой конкурент Китая, который выстраивает свой «один путь». Ведь потому и один только путь, что все другие Китай уничтожит. И поэтому, когда
Си обнимает Путина в Пекине, он таким образом душит будущее России как цивилизации в своих объятиях.
Пекин. Президент РФ Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин. Фото: Сергей Савостьянов / POOL / ТАСС
Тут необходимо уточнить, что я собираюсь писать не о том, что русские на самом деле будут делать (это мы как раз, к сожалению, неплохо представляем), а о том, что они могли бы сделать теоретически, чтобы сохраниться как цивилизация. Даже на этот вопрос ответить непросто, потому что положение России сейчас очень сложное, и, чтобы реализовать запрос на спасение, русским придется пройти сквозь очень узкое историческое сито, которое до этого многих и не таких «великих» оставило за бортом.
Таким образом, первое условие самосохранения русской цивилизации — перестать сжигать себя в топке военных действий. Остальные условия должны быть надстройкой над этим базисом.
VIII. Инструкция по восстановлению цивилизаций
Русский мир сегодня, как поврежденный файл, — он где-то существует, но доступ к нему утрачен. Я бы свел «необходимое и достаточное» для восстановления доступа к русской цивилизации к пяти простым шагам:
Во-первых, придется прекратить гражданскую войну и устроить всеобщее «прощеное воскресенье», потому что «ежиками» можно стать либо всем вместе, либо никак. Военных преступников вроде тех, что убили семью в Волновахе, будут, конечно, судить, но в целом и бывшие ветераны боевых действий, и бывшие борцы с режимом должны будут научиться жить в одной норе. Единственное условие — все принимают новые правила игры. И, конечно, так выйдет, что очень многие последние станут первыми, как это ни противно. С этим придется жить.
NB2: Я хорошо понимаю, какое отторжение этот первый шаг вызывает у обеих сторон противостояния, и поэтому готов здесь сделать еще одну паузу в изложении, чтобы прояснить свою позицию. Все войны заканчиваются, кроме гражданских. Эти могут продолжаться бесконечно. И главная причина в том, что победа одной стороны в гражданском противостоянии означает не его прекращение, а его развитие. Просто доминанты меняются местами.
И чем оглушительней победа, тем глубже становится гражданский конфликт и тем больше насилия требуется со стороны государства для его подавления. Это замкнутый круг, выход из которого один — компромисс между идеологическими врагами. Но не беспринципный компромисс, а компромисс на основе признания определенных принципов как незыблемых. В конце концов, и Лени Рифеншталь продолжала снимать фильмы о природе после поражения нацизма, и Карл Шмитт продолжал преподавать конституционное право, несколько сотен тысяч членов творческих союзов нацистской Германии тоже не улетели на Луну, а продолжили заниматься своим делом. Для меня достаточно того, чтобы Соловьев не мог заниматься пропагандой в том виде, в котором
