Полоний на завтрак Шпионские тайны XX века - Соколов Борис Вадимович

Петр Ильич утверждал, что «был дан приказ — закрыть бесконтрольный выход иностранных судов и иностранных самолетов из морских портов и с аэродромов Прибалтийских республик… 23 июня 1940 года два наших экипажа во главе с командиром полка полковником Ш.Б. Бедзинашвили вылетели в разведку в северо-западную часть Балтийского моря… Километрах в 3–4 от Таллина я заметил, как с аэродрома Лагсберг (на самом деле — с гражданского аэродрома «Юлемистэ». — Б.С.) взлетел самолет. Он берет курс в сторону Хельсинки… Сближаемся с самолетом Ю-52 без каких-либо опознавательных знаков (неужели не заметили синюю финскую свастику? — Б. С.). Я открыл астролюк своей кабины, приподнялся и рукой показал пилоту, чтобы разворачивал машину в сторону аэродрома. Но «юнкере» летит прежним курсом да еще увеличивает скорость… Несколько трассирующих очередей проходят впереди кабины «юнкерса», но и это не меняет дела. Мы так близко от преследуемого самолета, что видим через его иллюминаторы пассажиров… их самодовольные физиономии. Нам показывают кулаки, грозят пистолетами (опознавательные знаки не заметили, а самодовольные лица и кулаки разглядели! — Б.С.). После этого самолет-нарушитель (непонятно, что нарушивший. — Б.С.) был сбит.

Мы сделали все по правилам, по инструкции. И все же возвращались на аэродром с сожалением о случившемся. В рапортах подробно изложили все обстоятельства, однако были нам упреки: дескать, не сумели принудить «юнкере» к приземлению. Все встало на свои места, когда в поднятом со дна залива фюзеляже обнаружили не только множество материальных ценностей, но и большое количество документов, составляющих государственную тайну… Мы поняли, почему экипаж Ю-52 отказался подчиниться требованию о возвращении на аэродром: ему пришлось бы расплачиваться за шпионаж».

Чувствуется, что Хохлов и его товарищи никаких мук совести за 9 безвинно загубленных жизней не испытывали: приказ есть приказ. Мемуарист, случайно ли, намеренно ли, сдвинул события на 9 дней вперед, к тому времени, когда Эстония была полностью оккупирована советскими войсками, и там уже было просоветское правительство. Хохлов пытался представить дело так, будто на «Калеве» эстонские «бывшие» пытались спастись от справедливого народного гнева, да еще прихватив с собой секретные государственные документы. По его словам, «эксплуататорские классы» «пытались переправить за океан награбленные капиталы» (правда, Балтийское море — не океан). Однако в действительности самолет сбили 14 июня — как раз в день, когда немцы вошли в Париж. Возможно, Петр Ильич за давностью лет перепутал падение Парижа с капитуляцией Франции, последовавшей 22 июня, и поэтому назвал неправильную дату гибели «Калевы». На самом деле главной целью преступления были находившиеся на борту «Калевы» дипкурьеры» — два французских, прибывших к отлету регулярного рейса в Таллин поездом из Риги, и американский дипкурьер и шифровальщик посольства в Москве Генри Антейл, имя которого 4 мая 2007 года было увековечено Госдепартаментом США на мраморной плите, куда занесены инициалы всех американских дипломатов, погибших на службе (http://lenta.ru/news/2008/06/04/ kaleva/). Но дело, думаю, было не в американце, поскольку ничего такого критически важного для Москвы в диппочте американской, равно как и других миссий в Таллине, не содержалось, чтобы ради этого сбивать пассажирский самолет. А вот два французских дипкурьера, Фредерик Марти и Поль Лонге, точно были из Москвы. В справке, выданной 31 октября 2007 года дирекцией Латвийского государственного архива эстонскому историку Тойво Калласу и подписанной директором Н. Ризовым и главой департамента В. Бернане, говорится: «Архивные документы — списки иностранцев, прибывших и выбывших из страны 12 и 14 июня 1940 года, содержат информацию о том, что два французских гражданина, дипломата (так написано в документах) Поль Лонге и Фредерик Марту (даты рождения упомянутых лиц не указаны) прибыли в Латвию 12 июня 1940 года поездом № 5 через пограничный пункт Индра (откуда, не указано) и выехали из Латвии 14 июня 1940 года через пограничный пункт на станции Валка поездом № 2 (фонд 3234, опись 7, дело 228)». Дипкурьеры прибыли из Москвы, поскольку погранпункт Индра расположен на латвийско-советской границе. А убыли они в Эстонию, поскольку погранпункт Валка находится на границе между Латвией и Эстонией. Из Москвы французские дипкурьеры, скорее всего, отбыли 11 июня. Не исключено, что они везли в своих сумках секретное послание советского руководства в Париж, смысл которого сводился к призыву: продержитесь еще немного, очень скоро мы нападем на Гитлера и поможем вам. Дело в том, что Сталин действительно всерьез рассматривал возможность летом 1940 года напасть на Германию, рассчитывая, что вермахт завязнет на линии Мажино. Еще в конце февраля 1940 года, в разгар финской войны, Красная Армия и флот получили приказ считать главными вероятными противникам не поддерживавшие Финляндию Англию и Францию, а Германию и ее союзников. Ради грядущего нападения на Германию демобилизацию после «зимней войны» отложили до 1 июля, ради этого расстреляли польских офицеров в Катыни. Но уже 13 июня Париж был объявлен «открытым городом», и на следующий день в него вступили немецкие войска. Советские предложения, возможно, сделанные французской стороне 11 июня или одним-двумя днями ранее, не только потеряли смысл, но и стали смертельно опасной уликой, если бы о них узнали немцы. Стало ясно, что французы сопротивляться не будут, а компрометирующий Сталина документ очень скоро может попасть в руки немцев. Поэтому было решено уничтожить самолет с дипкурьерами и диппочтой. В тот день, 14 июня, советские войска начали блокаду Эстонии. Поэтому «Калева» мог взлететь из аэропорта Таллина только с разрешения советских военных. Конечно, можно было бы задержать самолет и арестовать дипкурьеров, но это вызвало бы грандиозный международный скандал, о котором стало бы известно немцам. Поэтому «Калеве» дали взлететь, чтобы уничтожить самолет в 10 минутах лета от Таллина над Финским заливом. Чтоб концы в воду.

21 мая 1943 года во время боя с немецкими противолодочными катерами к немцам перебежал трюмный старшина подлодки Щ-303 Борис Галкин — один из немногих перебежчиков во всем советском флоте за войну. На допросе, проводившемся финскими представителями в Таллине, он показал, что в июне 1940 года служил на подводной лодке Щ-301, которой командовал капитан-лейтенант Григорий Гольдберг. 14 июня Щ-301 находилась западнее острова Кери. Ее экипаж видел, как советские самолеты сбили пассажирский самолет, летевший из Эстонии на север. Он упал в районе маяка Кери. Подлодка направилась к месту падения. На воде плавали обломки самолета. Вализы с американской дипломатической почтой и чемодан с французской дипломатической почтой подняли на борт подлодки. Над местом падения появился финский самолет, по которому моряки попытались открыть огонь, но из-за отказа зенитного пулемета не смогли это сделать. Диппочту высушили и передали на подошедший эсминец, который ушел с ней в Кронштадт. Эти показания совпадали с данными финской радиоразведки.

По злой иронии судьбы, год спустя Щ-301 погибла почти в том же месте, где упал «Калева». 28 августа 1941 года в районе острова Кери она подорвалась на финском минном заграждении. Спастись удалось 14 морякам из 36. Их подобрали советские сторожевые катера.

В 2000 году я направлял запрос в архив ФСБ, нет ли у них каких-либо материалов по поводу гибели «Калевы». Мне пришел официальный ответ, что никакими материалами на сей счет архив не располагает. Тут возможны два варианта. Либо соответствующие документы до сих пор не рассекречены, и чекисты вынуждены отрицать их наличие. Либо эти документы были изъяты еще тогда, в 40-м, и либо уничтожены из-за их взрывоопасного характера, либо до сих пор хранятся в еще более секретном Президентском архиве. Неудачи же американских поисков объясняются тем, что точное место падения «Калевы» до сих пор неизвестно. К тому же обломки могло унести течением. Кроме того, позднее советские корабли могли сбросить здесь глубинные бомбы, чтобы замести следы. Может быть, России стоило бы сегодня официально признать вину за советское преступление 1940 года и принести извинения и выплатить компенсацию родственникам погибших. А также рассекретить все относящиеся к этому делу документы, в том числе судовой журнал Щ-301, которые помогли бы найти останки жертв катастрофы. Кроме уже названных, это — финские граждане пилот Бо фон Виллебранд и радист Тауно Лаунис, эстонский гражданин Гунвор-Мария Лутс, германские подданные бизнесмены Рудольф Келлен и Фридрих Офферманн и шведский подданный Макс Хеттингер.