Рейс - Роман Редисов
08.09.
Днем на «Семенов» отвозили на катере супервайзера по технике безопасности Володю с короткой инспекцией. У штурманов витала мысль оставить его там, сославшись на непогоду и плохую связь, и когда тот закончит проверку и захочет вернуться обратно, кричать ему в трубку «Але, вас не слышно!» и шуршать целлофаном в ответ.
09.09.
Сегодня получил письмо с темой «моему тренеру». Письмо начиналось так:
«Привет тренер)
без твоих наставлений совсем потерял навык по пинг понгу)..»
С Денисом, приславшим письмо, мы не виделись пять лет. Собственно и познакомились мы в подобной экспедиции, только судно было буржуйским и работали в Карском море у Новой Земли. Команда была там интернациональная, и рабочее общение предполагалось на английском языке. Это была моя первая экспедиция на сейсмическом судне (да сразу – иностранном!), и английский я начал учить как раз перед ней (в школе и универе у меня был французский). На компе удалось найти запись того времени:
«Экспедиция. Мое общение на английском крайне затруднено. Если формулировать немудреный вопрос мне еще удается, то понять ответ – почти никогда. На судне человек 60. Из них три тетки и один субъект неопознанного пола (мой сосед Леня, утверждает, что это мужик, но у меня остаются сомнения), много филиппинцев, бритишей и поляков (среди них – капитан). Поляки многое понимают из нормального человеческого языка, и это заметно облегчает общение (что особенно важно в отношении капитана). Русскоязычных здесь восемь (шесть русских и два хохла). Из молодежи нас трое – человек-коммуникатор Денис, биолог Леонид (незаменимый в море специалист по ежам и кротам) и я (человек-айсберг, как меня называет Денис). По вечерам мы играем в теннис, иногда смотрим фильмы, пи*дим о том о сем, много злословим и ржем. Работа моя складывается из напряженной переписки с институтом относительно информации, запрашиваемой капитаном, и бдений на мостике на предмет состоянья погоды и обнаружения коварных айсбергов, только и ждущих, когда мы расслабимся, чтобы предстать на горизонте во всем своем апокалиптическом величии».
Сейчас Денис пишет, что работает опять в Карском море, но уже не в роле «офицера по каммуникации», как тогда, а старпомом – вернулся в штурманы, значит. Пишет, в рейсе уже больше месяца, и месяц еще впереди. Пожелали друг другу удачи.
10.09.
В этот день когда-то родился поэт-музыкант Егор Летов. Кто-то считает его отцом-основателем русского панка, кто-то, наоборот, называет его хиппаном. Мне нравятся два его альбома – «Прыг-скок» и «Сто лет одиночества». Все мы, конечно, в юности рычали, что «всё идет по плану», и выли про «всё как у людей», но Летов никогда не был для меня гениальным поэтом, близким по мировоззрению или тем, на кого хотелось походить. Да и в музыкальном плане сейчас мне ближе Егора его брат Сергей. Но Летов Егор и сейчас является для меня одним из немногих примеров настоящего художника. Этого у него уже не отнять, он прожил всю свою жизнь как художник. Приходилось слышать и читать, что кого-то смущает некая идеологическая метаморфоза в творчестве Летова: как он сумел от антитоталитарных хитов 80-х, клеймивших советскую реальность и полных жесткой антикоммунистической сатиры, эволюционировать до участия в большевистских акциях с искренним исполнением на митингах 90-х таких революционно-ленинских гимнов как «Вновь продолжается бой» и т.д. Кто-то искал для себя объяснение этого в летовском кредо «я всегда буду против», кто-то презрительно отвернулся, возможно, вспоминая лозунг «не стоит прогибаться под изменчивый мир» небезызвестного песенника, в советское время благоразумно предпочетшего государственную эстрадную филармонию жизненной неустроенности андеграунда.. Мне же кажется, что все это объясняется тем, что просто Летов – художник. А чем отличается настоящий художник от «повара, который еще и поёт»? Тем, что настоящий художник вольно или невольно (бывает, даже не осознавая) всегда стремится к гармонии. Здесь вероятно есть творческий парадокс: быть свободным в художественных приемах, в методах выражения, но быть зависимым в векторе, направленном всегда согласно неведомой высшей силе – гармонии. И если окружающая действительность в какой-либо сфере, например, социальной (на самом деле – в любой, но важной для конкретного художника), упорно выводит на полотне жизни опостылевший тренд, то истинный долг художника, руководствуясь законом искусства, жирно перечеркнуть этот тренд своим творчеством. Так рождается великая русская буква Х.
«Это знает моя свобода, это знает моя свобода, это знает мое поражение, это знает мое торжество».
11.09.
Нашего матроса-бедолагу Серегу переправили на «Семенов», которому дали задание доставить парня в Певек – ближайший порт и самый северный город страны. Идти до Певека от нас трое суток. Там есть больница, и можно цивильно решить зубную проблему. Серегу снабдили многочисленными поручениями – купить сигарет, зубную пасту, бухла. Я скинул денег на гитарные струны – шансов, конечно, немного, шесть лет назад, когда я был в Певеке, там не было ничего, напоминающего о музыкальных аксессуарах, но мало ли.
13.09.
На днях наконец-то наладили гитару. Предварительно порвав третью струну и подведя инструмент к родному стандарту – трехструнному. Но затем была найдена леска двух видов, пошедшая на первые две струны, и металлический тросик для удлинения порванной третьей. Старпом, принимавший участие в возрождении инструмента, вырезал из подходящей пластмассы медиатор. Гитару настроили, и, в целом, получилось недурно. Саша придумал интересный сёрф-риф для хита «Первый приход Семенова». Я предложил концепцию песни – в куплетах под Сашин риф бесстрастным голосом зачитывать метеосводку, а припев сделать более мелодичным и лиричным. И придумал для припева четверостишие:
Скажи, Семенов, что ты видишь там
Кроме серого моря и серого неба
Ты пришел по ветрам, ты ушел по волнам
Я не знаю уже, был ли ты или не был
Для пущей романтики предложили спеть припев Насте. Она тоже бренчит на гитаре, и уже через час отрапортовала, что придумала для припева мотив.
Композицию «Семенов потерял ориентацию» предполагается сделать инструментальной с наложением обрывков радио-переговоров (типа «Семенов, это Лихачев.. приём.. назовите ваши координаты.. Семенов, ответьте Лихачеву.. вас не слышно.. где вы?.. Семенов, как меня слышно? Приём..»), а также различных шумов машинного и природного происхождения.
Сегодня я многое понял: я все еще хочу быть рок-звездой.
14.09.
Вечером выяснилось, что днем, играя «Stairway to Heaven», Настя порвала многострадальную третью струну. А я вот знал, что от старых хиппанов можно
