- Семанов Сергей Николаевич
Станция (полустанок) Нагутская мною обнаружена в самом-самом подробном железнодорожном справочнике, это на полпути между Минеральными Водами и Невинномыс-ской; местность там сухая, пустынная, хотя движение по дороге весьма напряженное. Видимо, на такой станции Андропов-старший мог быть только каким-нибудь мелким служащим, а детство Юры проведено в домике с маленькими окнами.
Дальше с ним что-то случилось. Очень рано, не получив образования или специальности, ушел из дома на заработки. Было это в том самом тридцатом году, когда по всей стране рушились судьбы огромного множества людей. (И опять угадал Гоголь: "Отец, больной человек.") Сперва работал в сравнительно недалеком от родных мест Моздоке (один из справочников уточняет: "рабочий телеграфа"), затем какое-то время - матрос на Волге. (Почему там, а не на близком Каспии или в Азовско-Донском бассейне? Знать, что-то уводило его от родных мест.)
Осел двадцатилетний Андропов в крепком верхневолжском городе Рыбинске (население в ту пору - около ста пятидесяти тысяч), здесь был, однако, крупный речной порт. Юрий поступил в техникум водного транспорта и окончил его. Кратко отметим тут только одно вроде бы привходящее обстоятельство. Из опыта своего обучения в техникуме юный Андропов четко усвоил, что надо иметь хорошие взаимоотношения с комсомолом. Путевку для поступления в Рыбинский техникум ему выдал далекий от Волги Моздокский райком комсомола. По приезде в Рыбинск Андропов подал заявление руководству техникума: "Прошу обеспечить меня общежитием и стипендией, так как средств к дальнейшему существованию не имею". Шла весна 1932 года, время было суровое и бедное. Андропов просимое получил, явно тут помогла комсомольская рекомендация.
.Некоторые мемуаристы рассказывали, что Андропов уже в зрелые годы часто вспоминал своего боцмана с волжского судна, который учил его, молодого: "Жизнь, Юра, как мокрая палуба. И чтобы на ней не поскользнуться, передвигайся не спеша. И обязательно каждый раз выбирай место, куда поставить ногу!" Не знаем, чему научился Андропов у своих педагогов в техникуме, но боцманский урок он усвоил твердо. И следовал ему всю
Semandropov
жизнь. С ранней юности он стал заниматься общественной работой, достоверных сведений о том, впрочем, мало. Вступил в комсомол (когда, где - неизвестно). И все это тихо и не спеша.
По окончании техникума Андропов получил назначение в Рыбинскую судоверфь, которая тогда быстро развивалось, как и все народное хозяйство Советского Союза. И тут произошло, как теперь выражаются, "знаковое явление": молодой специалист под днищем строившихся судов не корпел, а сразу стал освобожденным секретарем комсомольской организации. То есть маленьким, мельчайшим, но "ответственным работником". И в этой ипостаси ему довелось провести всю свою жизнь - ни судов он не водил, ни стройками не руководил, ни даже вражеских шпионов не ловил. Только руководил.
Для всякого руководящего деятеля немаловажное значение имеет его семья, облик и судьба близких, это как бы дополнительная характеристика его самого, порой довольно выразительная. Когда Андропов взлетел в кремлевские верхи, а потом и вошел во всесильное Политбюро, о его семье стало кое-что известно. Разумеется, строгая советская этика не допускала тут подробных описаний и суждений, даже публиковать такое было почти невозможно, однако основные черты тут знали, в общем-то, все. Ну, кто уж очень желал...
Так вот, все знали, что у Андропова есть сын и дочь, а жена нигде не показывается и вроде бы нездорова. Но и тут оказалась тайна, причем в масштабах отдельного человека весьма серьезная. В своей первой книге об Андропове мне удалось опубликовать весьма любопытные сведения, это было впервые. Воспроизведем их теперь, ибо несколько лет назад такие новости стали весьма неожиданными, но лишь недавно получены тут точные подробности.
"О жизни молодого Андропова в Рыбинске мы знаем одну лишь достоверную подробность. Писатель Аркадий Савеличев, родившийся и выросший в тех же примерно краях, рассказал мне осенью 1983 года: его тетка Нина была первой женой Андропова, жили они в одной комнате рабочего общежития, имели сына и дочь, он уже стал комсомольским работником; когда его позже перевели в Петрозаводск, они с Ниной расстались, а там он вновь женился на учительнице; судьба детей неизвестна. (Ну, о тех детях Андропова писали в "желтой" прессе первых дней перестройки, судьба их сложилась не очень удачно, отец вроде бы о них не заботился, но это опять-таки сплетни.)".
Так было сказано в нашей книге "Юрий Владимирович. Зарисовки из тени", написанной и изданной в 1995 году. Через несколько лет появились новые достоверные публикации, где картина жизни первой семьи Андропова и двух его старших детей уточнялась и дополнялась доподлинными подробностями. Наилучшую публикацию на этот счет журналистки Юлии Жбановой мы воспроизводим ниже с некоторыми сокращениями за счет общих мест, столь характерных для газетной публицистики ("Слово", 10 июня 1999, № 43).
".Родители жили в Ленинграде. Мать Володи - Нина Ивановна Енгалычева училась в институте. Г отовилась стать следователем. И когда ее мужа Юрия Андропова направили в Карелию секретарем ЦК комсомола, за ним не последовала.
Двое детей - трехлетняя дочка Евгения и годовалый Володя - остались с ней.
В Карелии тем временем назревали серьезные события. Финляндия вынашивала захватнические планы в отношении Карельского полуострова. ЦК ВЛКСМ прислал депешу, где говорилось о необходимости создавать группы диверсантов для работы в тылу врага. Среди них были и девушки. Одна из них - Таня, Татьяна Филипповна, невысокого росточка девушка - будущий диверсант - запала молодому секретарю ЦК в душу. Он смертельно боялся потерять ее. Все чаще стал отстранять ее от опасной работы - засылки в тыл врага. Вскоре она стала его второй женой. Первая, Нина Ивановна, уже работала следователем, когда до нее дошли слухи о переменах в личной жизни мужа. Она собралась, было, "сигнализировать" об этом начальству. Но тут последовал развод. Нина Ивановна вскоре уехала с детьми на родину в Ярославль, где вторично вышла замуж.
.В молдавском городе Тирасполе случай свел меня с Марией, невесткой Ю.В. Андропова. Здесь я и услышала рассказ о жизни ее семьи. А пачка писем от Татьяны Филиппов-
Semandropov
ны из Москвы дополнили трагическую судьбу старшего сына председателя КГБ Юрия Владимировича Андропова.
Владимир прилетел в Кишинев впервые осенью 1962 года. Ему шел двадцать третий год. А за плечами уже давили две судимости: первая по малолетству условно, вторая с отсрочкой приговора. И незаконченное среднее образование. С таким "багажом" найти работу самому было очень трудно. В те времена Ю.В. Андропов был лишь заведующим отделом ЦК КПСС. Фигура на партийном небосклоне не знаковая. И Володя Андропов стал работать механиком-наладчиком в конструкторском бюро Тираспольской швейной фабрики. Со своей будущей женой Марией там и познакомился.
На свадьбу приехало много Машиных родственников. Со стороны жениха не было никого. Молодожены сняли квартиру. А когда родилась дочка Евгения, им дали в общежитии комнату. Она имела одно "удобство" - маленькую кухоньку, закуток. Жизнь молодых Андроповых шла своим чередом. Володя учился и работал. Мария растила малышку и нежно любила мужа. Он впервые почувствовал, что нужен семье.
В 1967 году Юрий Владимирович Андропов стал председателем Комитета госбезопасности. По этому случаю Владимир ездил навестить отца. Он его по-мужски любил и очень в нем нуждался. Советам отца следовал всегда беспрекословно уже потому, что рано лишился отцовской заботы. Однако вернулся из Москвы через два дня. Мария не спрашивала ни о чем. Ей было и так понятно.
