Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6394 ( № 47 2012)
Начнём с политической составляющей. У неё две стороны. Первая. Как показывают исследования, "новые" граждане гораздо лояльнее относятся к российской власти, чем коренные россияне, срабатывает своего рода "гостевой синдром". Так пополнится тающий электорат "партии власти". Другая сторона. Сторонники упрощения процедуры принятия гражданства РФ приводят демографические резоны - страна, по их словам, вымирает. Это полуправда. Наряду с опустением небольших городов, сёл Центральной России и Сибири видим характерный для стран с переходной экономикой лавинообразный рост населения мегаполисов и соседних агломераций, перенаселение и острейшую нехватку свободной земли в южных, самых плодородных регионах. Там активно происходит так называемая замещающая миграция, когда на глазах одного поколения регион меняет свой этнический состав, причём коренное население правдами и неправдами выдавливается. Вчерашние мигранты начинают чувствовать себя хозяевами жизни и устанавливать свои порядки.
Предвидят ли разработчики поправок, как скажется результат их творчества на и без того взрывоопасной ситуации в Краснодарском и Ставропольском краях? И какую мину они закладывают под их будущее? В мегаполисах, той же Москве, давно работает своего рода миграционная "игла" по аналогии с нефтегазовой. Без этой почти наркотической зависимости от приезжих город уже не выживет, а сами москвичи всё больше отучаются делать черновую и не самую высокооплачиваемую работу. А ведь б[?]льшая часть "новых граждан" будет стремиться осесть именно здесь.
Если бы такой закон был принят лет двадцать назад, его разработчиков ещё можно было бы понять. Мы все тогда были выходцами из одной страны, богатство которой создавалось общими усилиями. Но теперь в бывших республиках СССР выросли новые поколения, сориентированные на иные культурные и государственные ценности. Русскоязычное население этих республик? Ускоренную выдачу им наших паспортов можно было бы приветствовать, но за минувшие десятилетия б[?]льшая их часть сама устроилась в жизни, и их доля среди "новых граждан" едва ли превысит 5-7%. Конечно, законопроект, если он будет принят, решит часть проблем, связанных со статусом и правовой сферой. Но лишь часть, а остальные никуда не денутся, так как их корни лежат в иной плоскости.
Решать проблему замещающей миграции не научились ни в России, ни на современном Западе. Модель постепенной адаптации, плавильного котла цивилизаций перестала работать. Многие считают эту проблему роковой для судеб современной западной цивилизации. Тут нет и не может быть простых решений. Поток мигрантов не остановить, что бы нам ни говорили национал-радикалы, но и отказываться от всяких механизмов его регулирования мы не вправе. Попытки не развязывать - вдумчиво и системно - узел проблем и противоречий, а на скорую руку его разрубить, проигнорировав и настроения в обществе, и мнения экспертов, ничего, кроме новых неприятностей и кризисов, всем нам не принесут.
Опрос подготовил
Владимир СУХОМЛИНОВ
Интеллигенция. Свидетельство о смерти
Интеллигенция. Свидетельство о смерти
ПОЛИТПРОСВЕТ
Недавно поэт и деятель оппозиции Дмитрий Быков вновь уличил соотечественников в нелюбви к самому умному и совестливому российскому сословию - мол, стоит русскому общественному движению получить по носу, все дружно начинают ругать интеллигенцию. Это всё от страха и низкопоклонства перед начальством.
Успешный литератор заверил аудиторию в том, что в России "кроме интеллигенции, давно уже ничего действующего, мыслящего, шевелящегося попросту нет". Именно поэтому её делают козлом отпущения. Между тем интеллигенция - "самая умная часть народа", считает Быков, и если эта часть "далека" от целого, то виновато целое, то есть народ.
"Скрипач не нужен"
Декларируя этот интеллигентский символ веры, Быков картинно обижается на авторов исторического сборника "Вехи", чей антиинтеллигентский пафос считает позорным. Не потому, что пафос этот несправедлив, а потому, что несвоевременен. Вот подождали бы господа хорошие, пока победит революция, а потом бы и критиковали. Революция, как известно, победила через восемь лет. После чего критикам пришлось уплыть на пресловутом философском пароходе. Словно спохватываясь на этот счёт, Быков добавляет в свой мессидж публицистического пара и стремится ещё более неистово, чем только что от "веховцев", откреститься от В.И. Ленина, который, как известно, авторов "Вех" тоже не жаловал.
"Нет, я не Ленин, я другой!" - застыв в этой поэтической позе, Дмитрий Быков так и пребывает до последних строк своего памфлета.
Странно то, что Быков поднял интеллигентскую (и по содержанию, и по принадлежности) тему именно сейчас. Логичнее было это сделать весной двенадцатого года, когда на "болотные" митинги в одной компании с вождями оппозиции собирались граждане поэты. Когда маршем шли по Москве писатели, а актуальные художники готовились к взятию амвона в храме Христа Спасителя.
Хороша ложка к обеду. Тогда, в эти несколько месяцев, разговор о судьбах российской интеллигенции был кстати. Но Быков выбрал другое время. Сегодня об интеллигенции молчат. Почему же мыслящее сообщество безмолвствует?
Мне кажется, сегодня уже можно уверенно ответить на этот вопрос. Судя по всему, это не просто неподходящий момент для разговора. Это навсегда. Общественный ландшафт изменился настолько, что интеллигенция как социальное единство, во-первых, распалась, во-вторых, перестала играть какую-либо роль в общественных процессах.
Постсоветская либерализация большевизма запустила процесс расслоения интеллигенции. Ещё при Ельцине этот советский монолит начал трагически распадаться на взвесь и осадок. Отдельные представители бывшего "мыслящего сословия" стали статусными и гламурными, остальные слились с массой бюджетников, презираемых "реальными пацанами" новорусской эпохи. Те, кого власть взяла на службу, предали в беде тех, кто остался за бортом "рыночных преобразований".
О советской интеллигенции стоит сказать особо. Провозглашая оппозицию советской власти устами наиболее привилегированных своих представителей, она и не подозревала, что рубит сук, на котором сидит. Да, советская власть давила идеологией и репрессиями, но интеллигенция, иногда ручная, иногда фрондирующая, была ей нужна. Режиссёры-писатели-актёры считались украшением государственного здания, чем-то вроде химер на соборах. С ними носились, их обхаживали.
А вот в условиях диктатуры рынка нет никакой необходимости в существовании этой чудаковатой прослойки, которая вечно "вписывается" за мировую культуру и хочет просвещать массы. Зачем она нужна?
Но дело в том, что этот самый "миркульт" - трудноусваиваемая пища для мозгов постсоветского обывателя. А просвещать его, как при старом советском режиме, сегодня некому. Наоборот, образовательный стандарт сокращают, общество оглупляют реформой образования, подгоняют остатки знаний под ЕГЭ-тесты. При этом бывшие интеллигенты зачастую искренне аплодируют. Но, несмотря на все прежние и нынешние овации новому режиму, интеллигенции пришлось сойти с исторической сцены. Как было сказано в известном фильме Георгия Данелии: "Скрипач не нужен".
Новое общество, которое строится сегодня, - это общество сырьевых магнатов, клерков и мойщиков окон. Разумеется, интеллигенции в нём нет места. Культур- и политтехнологи - те пока ещё нужны, им поручено обслуживать многочисленные культы этого "дивного нового мира". Но речь при этом идёт о весьма небольшой группе людей, которые знают друг друга по именам и составляют маленькую секту. Отнюдь не о классе и не о сословии.
Ген смерти
Именно сейчас, когда интеллигенция уходит в прошлое, многое в её судьбе стало яснее. Само понятие "российская интеллигенция" обнаружило свою местечковость и тавтологичность. Интеллигенция потому, кстати, и потерпела историческое поражение, что была явлением глубоко почвенным и провинциальным - вопреки своим зачастую ультразападническим взглядам. Почему?
В Европе, как известно, термин "интеллигенция" указывает просто на образованных людей, интеллектуалов, и ничего более не означает. В России же он долго обозначал замкнутое в себе сословие с амбициями учителей нации и подателей благ мировой культуры. Между прочим, последнее обстоятельство решительно опровергает тезис самих интеллигентских вождей об интеллигенции как творческом сословии. Всё ровно наоборот. Европейские интеллектуалы именно что создавали пресловутую "духовку", каждый на свой национальный лад. Российская же интеллигенция жила тем, что пыталась продавать на внутреннем рынке ценности, созданные этими интеллектуалами, но даже не умела их как следует усвоить. То есть никакой интеллектуальной самостоятельностью она не обладала и приобретать её не собиралась. Она попросту гнала контрафакт. Творческая вторичность - вот её главная черта.
