Артур Прокопчук - БЕЛАРУСЬ ЛИТОВСКАЯ или почему Минск не отмечает 1000-летие своей истории
Национальности русский человек не научился различать до сих пор. Чего только стоит "лицо кавказской национальности" — общепринятое выражение для всех народностей Кавказа в современной России. Что же касается путаницы в терминах, часто преднамеренной, и сопоставления сегодняшней Литвы с Литвой беларуской, то это находится на совести историков всех сторон, отстаивающих именно свою точку зрения.
Древние Аукштайты и Жамойты никак не могут претендовать на исключительное право именоваться Литвой, Литовской республикой, а точнее, имеют к понятию древняя Литва, или как пишут некоторые, "Литва Миндовга", очень отдаленное отношение. Ну, это примерно так, как если бы канадский Квебек объявил себя "истинной" Францией, хотя на это у него больше оснований, там все-таки живут французы, а на территории древней Литвы проживало преимущественно население, объединенное славянской речью, как его ни называй. По разным оценкам, до 95 процентов населения общались на этом древнем языке, ставшим родоначальником беларуского, украинского и русского языков.
К общему стыду, надо сказать, что и после 1991 года, процесс русификации Беларуси продолжился уже стихийно, но по старым калькам, новой властью республики Беларусь, не отдающей отчета в своих антибеларуских, антинародных действиях. Нация все более утрачивает один из самых главных элементов самоидентификации — свой родной язык, основу своей древней культуры.
Беларуский язык — древнейший из славянских языков. На этом языке, "старобелорусском", как его сегодня называют филологи, лингвисты, (словенский, "руский" в документах тех лет — не путать с современным русским языком), впервые были напечатаны Псалтырь и Библия великим полочанином, славянским первопечатником, Францышком (Георгием) Скарыной в 1517–1519 годах. На нем создавались документы Великого Княжества Литовского с ХIII по ХVIII века, которые под общим названием "Литовские метрики", намертво были погребены сначала в архивах царской России, потом в советских, а теперь уже и в архивах новой России, и под предлогом отсутствия специалистов в "тех диалектах", закрыты для исследователей и историков.
Исторических памятников написанных или напечатанных на старобеларуском языке, сохранилось очень много. Главнейшие из них: "Статут Казимера Ягеллона" 1492 г.; уже упоминавшиеся "Литовские статуты" 1521–1529–1564–1566 и 1588 гг., "Трибунал вел. кн. литовского" 1581 г.; "Библия" Ф. Скорины 1517–1519 г., его же "Апостол" 1515 г., его же "Псалтирь" и "Акафисты" изд. 1517–1522 г.; "Хроника" Быховца, изд. Нарбутом в 1846 г.; "Летописец литовский и русский," изд. Даниловича 1827 г.; "Летописец" Феодора Евлашевского 1546–1604 гг.; "Устав на волоки" Сигизмунда Августа 1557 г.; "Катехизис" Симона Будного и его "Оправдание грешнаго человека" 1562 г.; "Евангелие" Тяпинского 1580 г.; "Казание на осмы артыкул веры и о Антыхристу" Стефана Зизания; "Апокризис альбо отповедь на книжки о Соборе Берестейском именем людей старожитной религеи греческой" 1597 г. и др. Многочисленная литература на эту тему указана в "Энциклопедическом словаре" Брокгауза и Ефрона и в "Большой Советской Энциклопедии".
Эпохой расцвета деловой письменности на старобеларуском языке являлся XVI в., когда на нем стали публиковать "Статуты Великого княжества Литовского", трижды — в 1529, 1566 и 1588 гг., из которых последний "Статут" был уже и "друкован в доме Мамонича" (так написано на титульном листе), то есть, напечатан нашим соотечественником Мамоничем в Вильне.
Беларуское книгопечатание было начато Францыском (Георгий) Скарыной в 1517 году, когда в Праге, вышла его первое печатное произведение — Псалтырь, переведенный им самим на язык, близкий к народному ("повелел Псалтирю тиснути"). Это дело было продолжено и Сымоном Будным уже в его собственной типографии в Несвиже, где в 1562 году была напечатана на бумаге собственного производства первая книга — "Катехисис". Да, была при типографии Сымона создана собственная бумажная мастерская, по беларуски, — "паперня". А позже, около 1580 года, в типографии Василя Тяпинского было напечатано в два столбца, на церковно-славянском и беларуском языках Евангелие (село Чашники, сегодня Витебская область).
На старобеларуском языке в это время писались декреты сеймов и главного литовского трибунала, акты "копных", городских, земских и подкоморских судов, акты и приходно-расходные книги городских управ, магистратов и магдебургий. В частности, документы свободного, пользующегося магдебургским правом с 1499 года, города Минска. Производились реестры, "фундуши", и "инвентари" имений, фольварков и деревень, писались завещания, частные письма и другие документы. Корни языка, письменность на беларуском языке уходят в глубокую древность.
Можно было бы, в связи с краткой оценкой некоторых документов и экскурса в культурные основы народа, отдельно рассказать о первой женщине — просветительнице в нашем крае, Ефросинье Полоцкой (в миру Предславе, 1104–1167 гг.), основавшей в Полоцке мастерские-скриптории по переписке книг (1104-1167 гг.), или о знаменитом писателе двенадцатого века — Кирилле Туровском, с чьим именем связывают самую древнюю из известных науке славянских книг — "Туровское евангелие". До наших дней сохранились восемь "Слов-проповедей" и около трех десятков стихотворений Кирилла Туровского.
Или обратить внимание историков на княжну Марию Васильковну (1120-1194), дочь полоцкого князя Василька Святославича, правнучку князя Всеслава "Чародея", разными исследователями, считающими княжну Марию возможным автором "Слова о полку Игореве" или, по крайней мере, причастной к появлению этого шедевра древней Руси, Киевской Руси.
(Г. Сумаруков, "Затаенное имя: Тайнопись в Слове о полку Игореве", Изд-во МГУ, 1997, А. И. Судник, "Полоцкая княжна Мария Васильковна — автор Слова о полку Игореве", 2008, Наследие Полоцкой земли; вып. 6.
Н. С. Серегина, "Мария Васильковна, сестра Изяслава, и "Слово о полку Игореве", " Полоцкая княжна Мария Васильковна — автор "Слова о полку Игореве": исследования тайнописи" ([email protected]). И многие другие).
Но такая версия была"крамолой" для советских, и остается такой же для русских филологов и историков. Книги, рукописи в древней Литве-Беларуси создавали основу национальной культуры, намного опередившей своих соседей. Это было дальнейшее развитие общеевропейской культуры, соединительное звено с бурно развивающимся восточнославянским государством, чему способствовали и возникающие родственные связи..
Необходимо отдельно упомянуть о наставнике детей русского царя, Алексея Михайловича, о беларусе — Симеоне Полоцком (1629–1680 гг.), подлинное имя которого Самойла (Самусь) Ситнянович-Петровский. Он был, к тому же, и сторонником объединения христианских церквей, одним из самых образованных людей своего времени. Симеон Полоцкий был первым профессиональным писателем, владеющим и пишущим на четырех языках, создателем русских переводов Библии и стихотворного перевода Псалтыря, одним из организаторов первого на Руси театра, автором проекта первого российского высшего учебного заведения, по которому потом создавалась в Москве Славяно-греко-латинская академия. Так знания, письменность, литература из одной ветви славянства трудами наших земляков перетекала в другую.
Ломоносов в этой академии постигал искусство стихосложения по учебникам, книгам нашего замечательного писателя и поэта — "Рифмологион или стихослов" и "Вертоград многоцветный".
Весь этот исторический, культурный пласт, вся древнейшая история моей Беларуси, имена почти всех ее выдающихся ученых и литераторов, лучших представителей всего славянства, были вычеркнуты из школьных учебников моего времени советскими цензорами, исповедующими великодержавный русский шовинизм. А до этого, еще в царское время, уж постаралась и ортодоксальная московская церковь, которая предавала анафеме и попросту сжигала, например, книги Симеона Полоцкого (Петровского-Ситняновича), и запрещала даже упоминать его произведения, как еретические, не забыв воспользоваться плодами его усилий — Славяно-Греко-Латинской академией в Москве, первым в России всесословным учебным заведение (1687 год). Московские патриархи, как и католические "отцы", благословляли на сожжение не только беларуские книги, но и отправляли на костер "вольнодумцев" и "вероотступников" (Казимира Лышчинского в 1688 году — варшавские католики, а в 1738 году православные священники сожгли флотского капитан-поручика Александра Возницина и еврея Боруха Лейбова). Это разрушение национальной беларуской культуры занимает почти два столетия и длилось до 1917 года.
Только несколько лет, в 20-годы ХХ столетия, уже после большевистской революции, после разгрома руководства независимой "Белорусской Народной Республики" и очередного присоединения ее к России, уже не имперской, но федеративной, Беларуси дали вздохнуть московские цензоры. Но убоявшись возрастающего патриотического подъема нации, объявили этот духовный подъём "нацдемовщиной", и стали планомерно уничтожать его лучших представителей.