Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6465 ( № 22 2014)
Имя одного такого русского города – Боровск, Калужская область.
Когда-то Боровск был одним из заметных городов России. Первые дома здесь возвели на излёте жизни Киевской Руси, перед монгольским нашествием. Сам город отмечен в летописях в 1358 году. Далее беглый баскак Пафнутий основал монастырь, взявший его имя. Боярыню Морозову умучили тут и здесь же держали под стражей неистового протопопа Аввакума. От последнего осталась община старообрядцев, державших в руках торговлю. Французы в 1812 году спалили Боровск и вырезали часть горожан, но зажиточное купечество выжило. С отменой Николаем II гонений на старообрядцев город заметно поднялся: выросли ткацкие фабрики, построен Старообрядческий собор, господствующий в панораме города...
Но с крушением царизма на город как будто пал синдром серой провинциальности. Репутацию Боровска поддерживали разве люди известные, осевшие надолго в нём. Таким был Константин Циолковский.
Достоверный факт из средневековой истории Боровска и окрестностей – множество народа вымерло от эпидемии чумы. Как итог – власти заселили опустевшую землю переселенцами со Смоленщины. В годы СССР тысячи украинцев осели в районе: первые бежали от голода, другие приехали работать по распределению.
Говорят, этот город переменил судьбу, когда отказался от железной дороги Москва–Киев. Якобы тогда местные купцы, а они были весьма сильны и, понятно, диктовали местную политику, собрались и сказали своё нет дороге, не захотели Боровск "портить". Так в двадцати километрах появилась станция Балабаново, ныне разросшаяся до формата города, а Боровск остался симбиозом деревни с городом, попав в список «Исторические города России».
В Боровске немало зданий с историческими картинами художника В. Овчинникова
(фото ИТАР-ТАСС)
Заводы в городе появились лишь с конца 60-х годов, но до сих пор половина города живёт без канализации. Хрущёвки соседствуют с деревянным сектором, среди которого мелькают и завалившиеся набок дома. Газификация Боровска грянула аж в 70-е. Центр города заметно благоустроен – плитка, декоративный ремонт. Как говорят жители – за последние годы. Но памятники архитектуры разваливаются, например, легендарный «Наполеоновский особняк». В прошлом году, закрыв мелкий тряпичный рынок, на его месте воздвигли монумент адмиралу Сенявину – он родился в родовом поместье под Боровском. Но стоит отойти за пределы центра – глаза режут разбитые дороги и тротуары, закрытые фабрики и натуральные трущобы. В городе царит симбиоз из немногочисленных оставшихся зданий Российской империи, огороженного заборами от чужого глаза частного сектора и разностилевого новостроя.
Сегодня Боровск населяет где-то 12–15 тысяч жителей, а всего в районе прописано 85 тысяч, четверть из них – мигранты из Средней Азии и Закавказья. Этим обстоятельством коренные жители весьма недовольны.
Так чем же живёт нынче исторический город? От былого купечества не осталось и следа. Их богатые некогда особняки превратили в невзрачные коммуналки. Купцам Боровска посвящён один из городских музеев, но особой популярностью у населения он не пользуется. Кстати, Боровск обладает десятью музеями и выставочными залами, в которых по крупинкам собраны его артефакты. Заслуга местных краеведов. Пользуются ли они популярностью у местных? Скорее нет, чем да. Население довольствуется тарелками НТВ, на стенах домов торчит их огромное количество. Книжный магазин закрылся лет десять назад.
Жизнь в Боровске, по разговорам с жителями, скучноватая и не очень обеспеченная. Молодёжь старается уехать в Москву или соседний Обнинск, носивший в СССР имя «города советского мирного атома и науки». В начале 1960-х под Боровском создали Научно-исследовательский институт биохимии и физиологии сельскохозяйственных животных. Учёные приучили горожан к таким новшествам, как теплицы. В институте были удачные разработки, но перестройка и рынок роковым образом сказались на его судьбе. Теперь там в основном сдают этажи в аренду.
В самом Боровске экономика всё-таки дышит, по сравнению с соседним Малоярославцем город довольно-таки обеспечен работой. Хотя фабрики ветшают, военный завод «Вега» умирать не собирается. Администрация в 2012 году достроила новую водоочистительную станцию, и город обеспечен чистой водой. Рыжая вода в многоэтажках и уличных колонках осталась в прошлом. На всё ушло 130 миллионов, хотя бюджет города 30 млн. рублей. Основные деньги пришли из областного и федерального бюджетов.
Проведя в Боровске несколько дней, начинаешь понимать, как влияет всё-таки Москва на провинцию. Зажиточные москвичи имеют несколько тысяч дач в районе – постоянный источник сбыта для доморощенной строительной промышленности и торговли. Да и рабочие руки требуются. По просёлочным дорогам регулярно снуют грузовики, набитые тем, что идёт на постройку. Десятки километров забора, местами 5-метрового, изолируют нагромождение элитных коттеджей под названием «Солнечная долина». А теперь ещё кое-где и просто огорожены и проплешины бывших полей. Устроившиеся там мигранты вешают вдоль дороги объявления на картонках – « Прадама сена». «Охраны ».
Боровск числится в Золотом кольце России. Попытки развить туризм на тамошних землях предпринимаются. Весьма посещаем ритуальными паломниками Пафнутьевский монастырь, но прибыль от этого проходит мимо бюджета города. Зато причудливый комплекс «Этномир», рядом с селом Совьяки, принимает в иной день несколько сотен экскурсантов, в основном из Москвы. Проходят там огромные фестивали этно-рока – например «Дикая Мята». На фоне такого, скажем, успеха впечатляет незаинтересованность владельцев «Этномира» нанимать на работу окрестных жителей, комплекс буквально кишит плохо говорящими по-русски мигрантами, они даже в роли охранников. Хотя безработных селян вокруг хватает.
Здесь повествование плавно переходит на тему многострадальной русской деревни. Наша страна издревле с сельским креном больше не крестьянская, и Боровск не исключение. Деревенские уголки района в лучшем случае превратились в дачные места, где человеческая жизнь шумит лишь в летний сезон. А ведь в «застойные» брежневские времена местное село мощно поднялось. Теперь же в некоторые деревни ведут десятки километров разбитых и утопающих в грязи по весне и осени дорог, рейсовые автобусы почти не ходят. Магазины торгуют только летом. Жители нынешней деревни – немного пенсионеров, фермеров и сторожа дач. К счастью, волков в районе нет, их истребили после Второй мировой войны, когда звери люто задирали людей.
Кстати о дорогах: Боровский район приходится на стыке Калужской и Московской областей, но вот прямая дорога в столичный регион одна.
В Боровске всё привычно, как везде теперь в коренной России. Политически город тих, голосует за власть, парламентская оппозиция не набирала на выборах больше 30 процентов. Правда, раньше были нацболы. Напротив здания городской администрации огромный плакат «Измени Россию – начни с Москвы. Навальный». Говорят, это приезжие радикалы разукрасили Боровск агитацией «Русского социалистического движения». В общем-то, единственное гражданское выступление в Боровске случилось в сентябре 2012-го – нелегал-таджик пытался изнасиловать малолетнюю школьницу. Сотня человек пришла на сход и потребовала депортации мигрантов и запрета предпринимателям нанимать гастарбайтеров. Но это всё: приезжие остались, а подозреваемого позже освободил суд.
P.S. Такой вот он, нынешний Боровск, вошедший в учебники истории: в чём-то типичный, в общем, город из тех, которые стоят на земле колыбели России, что раскинулась от Пскова до Урала. Выйдет ли он из овладевшей им дрёмы? А может, богиня истории Клио взяла от Боровска всё, что ему выпало на дорогах веков, когда происходило становление России, может, своё предназначение город выполнил?..
Не берусь судить.
Согласитесь, обидно думать так. Но как древний город сегодня может отойти от формата своего рода автобусной остановки по пути в «Этномир» и Пафнутьевский монастырь? У Боровска, да и других похожих городов, собственных сил переменить судьбу не хватит. Но должно же нам найти какой-то выход, чтобы возрождение пришло туда, откуда пошла Россия.
Теги: Россия , региональное развитие
Особые связи
Недавно в немецком "Шпигеле" появилась статья «Германия - это Запад? Российский кризис порождает конфликт идентичности».
Автор Кристина Хоффман ясно обозначила, что Украина – это часть российского мира в историческом смысле. И продолжает: «Многие немцы чувствуют особую связь с Россией. Это делает нынешний кризис особенно опасным для Берлина, ведь он поднимает насущные вопросы о немецкой идентичности. Настолько ли мы глубоко укоренены в Запад, как это многим кажется?»
