Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6493 ( № 51 2014)
– Советник президента России, академик РАН Сергей Глазьев, недавно заметил: «Главное противоречие текущего момента заключается уже не в полемике сторонников той или иной экономической концепции, а в удивительном разрыве между требованиями реального сектора экономики, руководителей регионов и федерального правительства, с одной стороны, и полным отсутствием реакции на эти требования со стороны финансовых властей, прежде всего Центробанка и Минфина, которые должны эти требования выполнять, с другой стороны». То есть речь идёт о саботаже финансовых властей...
– Если исходить из нынешней ситуации, то Сергей Юрьевич во многом прав. Весь мир пытается удовлетворить денежный спрос производителей и содействовать расширению покупательной способности потребителей. Неслучайно процентные ставки по кредитам снижаются. В некоторых странах они чуть ли не нулевые. Экономику всеми способами накачивают деньгами, чтобы создать спрос. А наши финансовые власти – Центральный банк России и Министерство финансов – до сих проводят жёсткую монетаристскую политику сдерживания денежного предложения. Источник инфляции они по-прежнему видят в увеличении денежного предложения.
Хотя в любом западном учебнике можно прочитать, что инфляция имеет два источника. Один источник – избыток денежных средств. Другой источник – рост издержек. Ведь издержки могут расти по причине вздутия цен. Сегодня рост инфляции во многом является следствием обесценения рубля и повышения курса доллара. А Россия огромное количество продовольствия и потребительских товаров покупает за доллары. Близоруко считать, что с инфляцией можно справиться путём сжатия денежной массы в экономике.
– Что стоит за позицией экономических властей? Безграмотность? Злонамеренность? Или что-то ещё?
– В первую очередь желание сохранить мундир.
– Шкурный интерес?
– Если хотите, то да. Я согласен с Глазьевым в том, что нам жизненно необходимо изменить финансовую и кредитную политику. Нельзя забывать и о том, что целый ряд отечественных предприятий не загружен. Если дать им деньги и повысить потребительский спрос, это импульс их развитию.
– Многие серьёзные экономисты говорят об этих прописных истинах много лет. Каковы контраргументы министров-монетаристов?
– Так они уже почти не возражают.
– Кот Васька слушает да и ест? Вы говорите и пишите, что хотите, а мы будем делать то, что считаем правильным?
– Судите сами. Доклад Счётной палаты по приватизации, который был подписан её прежним руководителем, поначалу хотели опубликовать. Документ давал основания для принятия серьёзных мер в вопросах приватизации. Однако в СМИ доклад так и не появился, а его выводы замяли. Давно говорится и о необходимости введения прогрессивной шкалы налогообложения, которая существует во всех странах. У нас же – регрессивная шкала. Олигархи и другие состоятельные люди живут за счёт дивидендов. С них они платят налог в 9 процентов. Хотя вся страна платит 13 процентов. И это в то время, когда во многих западных странах прогрессивная шкала доходит до 50 процентов. Почему министры экономического блока не берут в этом вопросе с них пример?
– Они и в вопросах планирования идут своим путём. Такие государства БРИКС, как Китай, Индия и Бразилия, широко практикуют макроэкономическое плановое регулирование. Министры экономического блока не делают этого, считая себя умнее коллег по БРИКСу, что не подтверждается результатами их работы... Номыслимо ли развитие страны без планирования?
– Сегодня не только Индия, Бразилия и Китай, но и Франция, и многие западные государства составляют программы развития экономики, определяя, что и в каком объёме надо финансировать. Это не директивный план советского образца, а индикативный план, дающий ориентиры. Регулирование осуществляется методами кредитной политики и другими экономическими методами. В любом западном государстве перспективные направления развития так или иначе стимулируются.
– Административные методы регулирования на Западе используются?
– Конечно. Снятие министров экономического блока – мера административная. Кроме того, существует государственный сектор экономики, которым можно командовать. А у нас вместо индикативного планирования одни прогнозы, которые регулярно пересматриваются. В наших условиях прогнозы заранее обречены на провал.
– Ошибки в прогнозе всегда можно списать на изменившуюся конъюнктуру мирового рынка и прочие стихийные бедствия[?]
– Так и есть. Сегодня во всём мире идёт дискуссия о том, каким должно быть соотношение между рыночными механизмами саморегулирования и государственным регулированием. У нас же всё пока ограничивается разработкой балансов. Впрочем, чтобы разрабатывать планы социально-экономического развития, должна быть картина будущего. А у нас она отсутствует.
– Из-за наложенных на Россию санкций в повестку дня стал вопрос об импортозамещении. Каковы шансы на то, что курс на него станет стратегической линией в развитии экономики? Каковы источники для финансирования программ импортозамещения и расширения производства?
– Сам термин «импортозамещение» мне не кажется удачным. Получается, что нас прижали санкциями, и только тогда мы задумались о том, что мы можем делать сами.
– Но ведь так оно и есть!
– Увы... Президент прав, когда говорит, что мы вводим со своей стороны целый ряд ограничений на импорт той или иной продукции не потому, что хотим наказать инициаторов санкций против России, а потому, что это соответствует нашим интересам.
Существуют две концепции развития. Первая предполагает экспортную экспансию, чтобы за счёт доходов от экспорта покупать всё необходимое. Маленькие страны, вроде Южной Кореи, у которых отсутствует большой внутренний рынок для производства, скажем, автомобилей, придерживаются концепции экспортной экспансии. Устойчивый рост своей экономики они стремятся обеспечить за счёт экспорта.
Есть показатель, позволяющий определить степень вовлечённости страны в процесс глобализации, – это отношение экспорта к ВВП. По нему видно, что если небольшие страны в значительной мере работают на экспорт, то экономика США, напротив, ориентирована на внутренний рынок.
Вторая концепция состоит в том, что крупная страна, способная обеспечить эффективное массовое производство, должна стремиться углубить разделение труда в своей экономике. Развитие крупного государства должно быть ориентировано на внутренний рынок, а не на экспорт.
Мировая экономика может подвести. Нас она уже не раз подводила. Я – сторонник второй концепции. Нам надо, не отгораживаясь от мирового рынка, снизить удельный вес экспорта и озаботиться созданием внутреннего продукта. Это будет способствовать появлению новых рабочих мест и более равномерному распределению производительных сил по территории России, что в конечном итоге повысит уровень жизни населения.
Государство, импортирующее 40 процентов продовольствия, ставит под угрозу национальную безопасность. Крупные города России живут за счёт импорта. Мы только сейчас спохватились, поняв, что надо развивать собственное сельское хозяйство, чтобы оно могло прокормить население страны. Дошли до того, что импортируем зубные щётки и скрепки. Разве мы сами их сделать не можем? Можем сделать и их, и более сложные вещи. Но не делаем. Сегодня у нас и тостеры, и телевизоры, и бытовая техника – всё импортное. У нас для развития имеются большие возможности…
– …которые наши экономические власти упорно игнорируют.
– Они их не поняли.
– Вот в это не верю. Министры-монетаристы давно уже не дети пятилетние. Просто не хотят имеющиеся возможности использовать. Есть и ещё одно обстоятельство. По словам известного публициста Юрия Болдырева, если все дебаты об импортозамещении и далее будут вестись «в условиях ВТО», то «с таким же успехом можно вести и дебаты о близких полётах на Марс в условиях безусловной приверженности исключительно угольно-паровой тяге». Вы согласны с такой оценкой?
– Юрий Юрьевич во многом прав. Санкции, которые под давлением Соединённых Штатов ввели европейские государства, опрокинули многие подписанные договорённости о правилах торговли. Если мы будем их соблюдать, то окажемся в дураках. Поэтому в ответ и мы начинаем нарушать правила ВТО. Вступив в эту международную организацию и согласившись с установленными в ней правилами, Россия поставила некоторые свои отрасли в очень сложное положение. Яркий пример – наше сельское хозяйство. В Норвегии, Швеции и Финляндии дотации в стоимости продукции сельского хозяйства достигают 70 процентов. В России дотации почти нулевые. И это при далеко не лучших, мягко говоря, климатических условиях! И как здесь можно рассчитывать на конкурентоспособность? Правда, сейчас, после введения ограничений на импорт продукции сельского хозяйства из Европы, произведённые в России продукты получили дополнительные возможности сбыта...
