М Урнов - Конан Дойл, Шерлок Холмс и профессор Челленджер
"Железный Киплинг", также склонный мыслить государственно, - и тот предпочитал иногда остаться в стороне. Конан Дойл же все время здесь, в центре событий. Он убеждал и разубеждал в чем-то правительство, спорил с генералами, воевал с судьями, писал в газеты, конфликтовал с собратьями по перу, и тем не менее он оставался с ними. В то же время в своих демократических симпатиях Конан Дойл был осторожен, предпочитая не переходить известной грани. Сословный дух жил в нем так же неистребимо. Однако когда речь шла о солдатской или хотя бы спортсменской спайке, тут Конан Дойл оставался "обыкновенным человеком", готовым разделить общую участь.
В нем жил решительный, органичный, проникающий всю его натуру оптимизм, и символично, что после его смерти был найден конверт с записями, где говорилось: "Я не страшусь того зла, которое способен мне причинить человек".
Книги Конан Дойла определенно складываются в несколько циклов. Каждый из этих циклов соединен тематически или судьбами одних и тех же героев, или одного и того же героя. Так следуют одна за другой книги о бригадире Жераре, книги, где действует Шерлок Холмс или профессор Челленджер.
Приключения Шерлока Холмса занимают четыре романа (как называл их автор, но точнее сказать, повести); "Этюд в багровых тонах", "Знак четырех", "Собака Баскервилей", "Долина ужаса" - и пять сборников рассказов.
Шерлок Холмс - артист, исследователь в своем роде, но только не чиновник сыска и не "ангел-хранитель" буржуазной собственности, каким был Лекок у Эмиля Габорио или позднее американский "король сыщиков" Нат Пинкертон. Обитатель кабинета на Бейкер-стрит в Лондоне - одинокий мастер; ни денежное вознаграждение, ни интересы какого бы то ни было дела или фирмы не составляют мотивов его деятельности. И о восстановлении справедливости он риторически почти не рассуждает (этой фальши было довольно в "пинкертоновских" выпусках). Шерлок Холмс занят логической сложностью задачи. И как раз его исследовательский артистизм, свободный от слащаво-мещанской добродетели, делает его привлекательным героем, заставляя верить на слово в его правоту. В лучших вещах, конечно.
И не первая повесть Конан Дойла "Этюд в багровых тонах" создала Шерлоку Холмсу и его создателю имя. Шерлок Холмс раскрылся по-настоящему в циклах рассказов: в его "Приключениях" (1892) и "Записках" о нем (1894), составленных доктором Уотсоном. "Союз рыжих", "Человек с рассеченной губой", "Голубой карбункул", "Пять апельсиновых зернышек", а также "Пляшущие человечки" из сборника "Возвращение Шерлока Холмса" (1905) - вот образцы. Именно после этих рассказов Шерлок Холмс заставляет помнить о себе как о живой, цельной и незаурядной личности.
У Конан Дойла также часто спрашивали, кто он сам: Шерлок Холмс или доктор Уотсон? И писатель опять в недоумении разводил руками. Ни тот, ни другой отдельно, в нем содержались оба, как и вообще жизнь связывает противоположности, "лед и пламень", безумные фантазии и здравый смысл, проницательность и простоватость. Друг без друга эти крайности даже менее интересны.
Все же Конан Дойл гораздо большее значение придавал своим историческим романам.
Три эпохи из прошлого Англии и Европы особенно интересовали его. Это, во-первых, времена Столетней войны XIV - XV веков. Затем XVII столетие, пора Английской буржуазной революции. Наконец, наполеоновские войны, от Трафальгара до Ватерлоо. Им писатель посвятил несколько произведений, в том числе "Подвиги" и "Приключения" бригадира Жерара. К этому циклу примыкает "Родни Стоун" (1896); время действия романа относится к первым десятилетиям прошлого века, те же имена Наполеона и Нельсона встречаются на его страницах. Однако исторические события, государственные персоны проходят в нем бледным фоном, больше всего внимания уделено спортивным нравам и лицам, главным образом боксу, атмосфере, окружавшей "ринг", колоритным фигурам боксеров, кодексу спортивной чести. В жанровом отношении это роман переходный - от исторического к социально-бытовому. Впрочем, ему предшествовал социально-бытовой роман Конан Дойла "Торговый дом Гердлстон" (1890).
К историческим романам Конан Дойла примыкает небольшой цикл рассказов о далеком прошлом. Среди них рассказы из истории Рима и римского владычества в Англии последних его дней. Писателя, как можно видеть, интересовали узловые этапы английской истории.
К прошлому Конан Дойл обращался с воодушевлением исследователя и тщанием реставратора: он добивался максимальной бытовой достоверности в картинах ушедших времен. Каждому историческому роману Конан Дойла предпослан список книг, специальных и популярных, которыми он пользовался, восстанавливая картину той или иной эпохи. Например, приступая к роману "Родни Стоун", Конан Дойл читал "Историю флота", "Историю бокса", "Историю скачек", "Времена кучеров". Он перечислял эти книги не только потому, что в Англии строго соблюдается авторское право и даже частичный плагиат может повлечь за собой судебное дело, но потому также, что писатель хотел подчеркнуть основательность повествования. Будет преувеличением сказать, что он и сам занимался исследованием. Нет, он лишь умело и талантливо компилировал, цепко выбирая выразительные детали, черты обихода, приметы нравов, манер, особенности речи. В каком-то смысле Конан Дойл действовал теперь так же, как поступал он еще в ученические годы: пересказывал, преображая прочитанное.
Однако сверх живой детали, бытовой достоверности есть еще другая, гораздо более принципиальная "правда истории" - собственно правда, представление о которой зависит от угла зрения на прошлое, от авторской тенденции. И здесь дело обстоит сложнее.
Конан Дойл откровенно тенденциозен в своем подходе к истории. И здесь он ищет людей родственной ему среды, следя за тем, как от прошлого к настоящему совершалось их продвижение. На этот счет у писателя существует своя, так сказать, правда, свой пафос истории. И в этом продолжают действовать ранние его пристрастия. Конан Дойл по-прежнему сохраняет привязанность к Т. Б. Маколею, ибо по-своему оправдывает повороты и жертвы истории там и тогда, где торжествует среднебуржуазная прослойка.
Конан Дойла привлекают цельные, жизнелюбивые и волевые характеры, героями его исторических романов выступают люди, чуждые религиозного фанатизма и сословной ограниченности, проникнутые свободолюбивым духом, наделенные чувством личного достоинства. Обращаясь от прошлого к современности, он духу наживы и буржуазному хищничеству стремится противопоставить дух бескорыстия и благовидной деятельности, дельцам-живоглотам - деловых людей иного склада. Вместе с тем он невольно обнажает зависимость неприглядных и преступных явлений, злобных характеров и зловещих замыслов от условий жизни, как, например, в "Торговом доме Гердлстон".
Хотя исторические романы Конан Дойла, а также "Торговый дом Гердлстон" имели успех, все же им не была суждена столь долгая и постоянная жизнь в читательской памяти, какая была у книг о Шерлоке Холмсе.
Научно-фантастические повести Конан Дойла оказались в этом смысле много удачливее. Их читают с интересом и увлечением. Интерес возбуждают научно-фантастические предположения и догадки, причудливые характеры, занимательность остро событийных сюжетов и необычность изображаемого. К жанру научной фантастики Конан Дойл обратился уже в XX веке, почти два десятилетия после того, как вышли и стали знамениты романы Герберта Уэллса "Машина времени" (1895) и "Человек-невидимка" (1897). Профессор Челленджер появился вслед за Шерлоком Холмсом и бригадиром Жераром.
"Затерянный мир" (1912), "Отравленный пояс" (1913), "Маракотова бездна" (1929) - именно фантастические свои произведения, и прежде всего "Затерянный мир", Конан Дойл посвятил "мальчику, наполовину ставшему мужчиной, или мужчине, наполовину оставшемуся мальчиком", то есть читателю, готовому отправиться в страну вымысла. Впрочем, фантазируя, Конан Дойл также стремился к достоверности.
Работая над повестью "Затерянный мир", населяя плато на Амазонке разными доисторическими животными, Конан Дойл консультировался со специалистами. Замысел повести возник у него под влиянием английского ученого Фосетта, который рассказывал писателю о своем путешествии в южноамериканские джунгли. Впоследствии на той же территории он пропал без вести. По утверждению французского профессора зоолога Бернара Эйвельманса, высказанному им в книге "По следам неизвестных животных", место действия "Затерянного мира" - горы Рикардо-Франко Хиллс, где Фосетт был со своей экспедицией в 1908 году и о которых он писал: "Время и человек оставили эти вершины в неприкосновенности. Они возвышались здесь, покрытые лесами, словно потерянный мир, и воображение смело могло населить их существами, уцелевшими от давно прошедших веков. За оградой из неприступных скал, избавленных от борьбы с новыми условиями изменяющейся природы, чудовища зари рода человеческого, может быть, продолжали владычествовать здесь... словно в естественном заповеднике. Так думал, во всяком случае, Конан Дойл, когда впоследствии в Лондоне я рассказал ему об этих возвышенностях и показывал сделанные мною снимки. Он мечтал написать роман с местом действия в центре Южной Америки и расспрашивал меня о многом. В результате появился его "Затерянный мир", который заслужил столь громкий успех". Бернар Эйвельманс писал в свою очередь: "Даже некоторые малопригодные для большинства животных местности могут оказаться надежным убежищем для приспособившихся к этим условиям. Какой-нибудь участок девственного леса, болото, высокая гора, подземная пещера - всюду могут объявиться "затерянные миры". Впереди еще много удивительнейших зоологических открытий".
