Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

были отданы татарам в полон. Но когда одни поляки брали

русские местечки, русские платили за то другим полякам: козацкие

ватаги нападали на жолнеров, расположенных на квартирах около

Остра, и беспрестанно тревожили их.

Обогатившись яссыром, татары оставляли поляков и уходили4

прочь с толпами малороссийских пленников; напрасно король

силился подарками удержать их салтанов. <Мы уже и так довольно

помогли вам> - отвечали салтаны. В утешение полякам один

мурза именем своего хана обещал королю, что скоро снова придет

на помощь полякам свежая орда. Утрата союзников побудила

короля потребовать к войску козацкого гетмана Тетерю с тем ко-

зацким войском, которое оставалось на правом берегу Днепра. В

то же время послано было приказание литовскому войску

приблизиться к королевскому для совместного действия против

неприятеля. После рождественских праздников король решился не

терять больше времени и идти прямо в границы Московского

Государства.

В первых числах января 1664 года король Ян Казимир

выступил из Остра; затем и все его войско оставило зимние

помещения. Поляки обогнули Нежин, не отважившись нападать на

него, потому что этот город был и укреплен, и снабжен

значительным гарнизоном; поляки пришли на Олишевку.

Богун,’ между тем, взял Борзну, где находился тогда лубенский

полковник; город Борзна сдался без сопротивления; сам лубенский

полковник изъявлял готовность покориться королю. Гетман Тетеря, получив приказание присоединиться к королевскому войску, проходил через Прилуки и Ичню.

На пути королевскому войску стояло на берегу Десны

местечко Солтыкова-Девица. По известию польского летописца, это

местечко было притоном всякого рода бродяг, живших грабежом; награбив в разных местах чужое добро, они свозили награбленное

в эго местечко и торговали, то продавая, то променивая добычу.

Так изображают это местечко польские источники. Местечко это

было укреплено палисадом и валами; к нему примыкал замок в

виде полумесяца; его обтекала с трех сторон река, не замерзавшая

в жестокую стужу, потому что в глубине ее на дне струилось

17

множество родников. Замком и местечком начальствовал какой-то

донской козак, по прозвищу Трикач. Жители решились упорно

защищаться, но на случай, если уж никак невозможно будет

удержаться, приготовили себе меры к спасению. Они затопили в воде

паромы в противоположной стороне от той, откуда приходило

польское войско, надеясь приподнять эти паромы, когда нужно

будет - и ускользнуть на них. Эта предосторожность им же во

вред обратилась. Королевский трубач, подъехавши к валу городка, закричал:

<Солтыкова-Девица должна сдаться его величеству королю, своему законному государю>.

Ему отвечали с вала:

<Солтыкова-Девица принадлежит не королю, а его царскому

величеству>.

После того в другой раз с тем же предложением послал король

трубача.

Козаки на этот раз ответили выстрелами из смиговниц (род

старинных стенных пушек).

Тогда поляки острили: <упрямая Девица! она достойна того, чтобы быть изнасилованною!>

Король приказал идти на приступ.

Зимний день склонялся к вечеру. Раздались пушечные

выстрелы^ дым поднялся тучею, помрачившею дневной свет; ядра

и гранаты полетели в местечко; пехота полезла на валы. Козаки

мужественно отбивались, пехота подалась назад; затем козаки

сами сделали три вылазки одну за другою. Уже стало смеркаться.

Пехота еще раз попыталась начать приступ и катила перед собою

заставы из бревен для защиты от выстрелов. Но козаки и теперь

отбили наступающих с прежнею храбростью.

Ночь уже покрыла землю. Бой продолжался! Но в то время, когда козаки бились на вылазке, польская войсковая прислуга

толпою отправилась на противоположную сторону местечка -

искать брода, и случайно открыла затопленные в воде паромы.

Поняла прислуга, в чем дело; тотчас принялись копать плотину: вода ринулась через прокоп, паромы поднялись, бросились на

них жолнеры, достигли дубового палисада, составлявшего стену

замка, и принялись топорами рубить палисадные бревна. Отпора

не было: в замке были только женщины и дети, которых оставили

там козаки, вышедшие на вылазку. Они надеялись, что их семьи

вполне будут безопасны в этом замке, пристроенном к местечку.

Но польская войсковая прислуга, открывши убежище козацких

семей, дала знать в польское войско; жолнеры массою бросились

туда и подвезли тараны для скорейшего разрушения стен. Тут

козаки, бывшие на вылазке, бросились назад, но спасения их

семьям уже не было: в палисаде сделано было несколько проломов.

18

<Згода! милосердия!> - кричали козаки.

Поляки обещали им милосердие, если сдадутся, и русские

отворили им ворота, покидали оружие.

- Нет вам милосердия! - запели им тогда поляки.

Рассвирепевшие жолнеры, опьяневшие от торжества победы, темною

ночью неистово истребили и старых и малых, и мужчин и

женщин, сами не видя впотьмах, кого бьют. <Мстим за наших

погибших братии! - кричали они. Упрямая Девица, потанцуй-ка

теперь с нами военный танец! Пропала твоя краса, пропали твои

наряды! Вместо свадьбы, погребение твое празднуется!>

Невозможно было остановить одуревших от крови жолнеров.

Какой-то капитан вздумал было чересчур энергически удерживать

ярость жолнеров, и те его искалечили. До десяти тысяч народа

обоего пола, всякого возраста, погибло в этой свирепой резне.

Начальник Трикоч найден мертвым с простреленным горлом.

Украинский летописец иначе описывает покорение поляками этого

местечка: он говорит, что поляки вытеснили русских из местечка

в замок, потом брали их там приступом несколько дней: русские, дошедши до крайности, увидали, что нет им спасения, - просили

пощады; поляки им пощаду обещали* но не сдержали обещания.

После взятия Солтыковой-Девицы войско двинулось к Соснице; на доросе пойманные языки наговорили, что в Соснице находятся

московские посланники, что они привезли с собою от своего

государя тридцать больших возов, нагруженных деньгами, чтоб раздать

эти деньги в жалованье козакам. Поверивши этой басне, поляки

подступили к сотенному городу Соснице. По принятому поляками

обычаю, прежде всяких военных действий послали они

приглашение сдаться. В Соснице не было сотника, он находился в Березной; козаки сосницкие сообразили, что при своем малолюдстве не в

силах будут отстоять себя, и согласились. Поляки более всего

старались добраться до московских людей с денежными возами, о

которых им наболтали языки. Жители Сосницы выдали ехавших через

их город московских людей. Последние уверяли, что никаких денег

у них не было; они, напротив, ехали в Киев - забрать там

сложенную казну, составившуюся из податей, собираемых х украинских

жителей в пользу царя. Московских людей подвергли пытке огнем, но они ничего не сказали под огнем более того, что прежде говорили, а только прибавили, видно, в утешение полякам, что вторжение

польских войск в царские владения произвело большой переполох

в самой Москве. Поляки заковали московских людей и держали под

караулом; козацких же посланцев, из Батурина от Бруховецкого

ехавших к царю в Москву и пойманных, казнили смертью как

изменников. Так поступлено было с ними потому, что поляки

признавали всех малороссиян вообще польскими мятежными подданными, а не иноземными неприятелями.

19

По взятии Сосницы король с войском двинулся к Новым Мли-

нам. Местечко было не укреплено, а потому вовсе не

сопротивлялось; польское войско прошло через него и расположилось

станом за его пределами, разбивая шатры и разводя огонь. Канцлер

Пражмовский, ехавший с важными бумагами и со множеством

дорогих вещей, расположился ночевать в самом местечке. Про

это проведал конотопский сотник Нужный, и со своими козаками

ворвался в местечко, пользуясь продолжительностью зимней ночи.

Канцлер едва успел выскочить и уйти от полона, но козаки

захватили много ценных вещей, серебряную посуду королевского

буфета, все бумаги канцлера и ддже взяли канцлерскую

серебряную чернильницу.

Сначала у короля была мысль идти на Батурин, где, как

доносили языки, остановился тогда гетман Бруховецкий с главными