Дмитрий Табачник - Украина: политика упущенных возможностей

Надеюсь только, что раздуваемый Ющенко с присными огонь книгоуничтожения не станет погребальным костром для Украины, у которой достанет воли и сил затушить убийственное пламя и дать по рукам поджигателям…

Варфоломеевский сезон Виктора Ющенко

Я уже неоднократно говорил и писал о параноидальных попытках президентской «бригады» создать фантасмагорическую «единую национальную поместную Церковь». В условиях заботливо организованного Банковой перманентного политического кризиса это безумие становится особенно опасным.

Единственная, пусть и сугубо теоретическая, возможность сохранить Ющенко кресло и уйти от ответственности за многочисленные нарушения закона заключается в максимальном обострении ситуации в стране.

Воспользовавшись любым предлогом (точнее, создав его), он хочет прибегнуть к введению режима ЧП, силовому подавлению оппозиции и бывших союзников по коалиции, после чего установить прямую диктатуру. На наших глазах прошло несколько подобных попыток. Успех каждой из них означал бы кровопролитие и, более чем вероятное, начало неприкрытого гражданского конфликта. Наиболее серьезной стала провокация против Черноморского флота, результатом которой могло стать вооруженное столкновение с Россией. Но тут трипольский Макиавелли крепко получил по рукам с неожиданной стороны. Вашингтон, очевидно, предельно понятно объяснил своему, становящемуся все более неадекватным, клиенту, что он превышает предоставленные Центром полномочия и может серьезно за это ответить.

Однако время поджимает. Еще немного, и остатки власти уйдут из рук любителя революционно-майданной целесообразности. На разжигание военного конфликта с Россией Вашингтон наложил запрет. Ему, после оглушительной пощечины в Южной Осетии, только не хватало ввязаться в военную авантюру из-за очередной свихнувшейся марионетки. Поэтому выбор тем, способных стать спусковым крючком для введения ЧП, ограничился хорошо известным внутриполитическим набором — гонениями на русскую культуру Украины и школьное образование на родном языке, навязыванием в качестве национальных героев бывших эсэсовцев, преследованием канонического православия.

Наиболее взрывоопасна крайне чувствительная к внешнему вмешательству религиозная сфера. Именно она способна стать одним из самых серьезных факторов дестабилизации Украины. Ошибочно считать, что в современном мире невозможны религиозные войны, и человека ХХІ века вопросы веры мало волнуют. Если задевается глубинный религиозный архетип народа, то последствия становятся непредсказуемыми. Беспощадная война в Боснии между православными сербами и сербами-мусульманами доказала, что ничего со средних веков не изменилось. А ведь ранее считалось, что десятилетия государственного атеизма титовской СФРЮ нивелировали религиозные различия.

Наиболее точным сравнением с глубинным религиозным архетипом будет болевая точка, ощущаемая только в момент удара. Если удар по ней нанесен достаточно сильно, то последствия непредсказуемы. Следует учесть, что религиозный фактор никогда не существует сам по себе, и его сравнительная незаметность в Европе обманчива. В самых секуляризированных обществах культурно-идеологическая надстройка в значительной степени базируется на первичной религиозной основе, пусть и подавляющее большинство населения может не отдавать себе в этом отчета.

Если в Украине, чья ментальная традиция неотделима от православия, ударят по болевой религиозной точке, то поднимутся даже люди, совершенно далекие от воцерковления, лишь изредка заходящие в церковь поставить свечу.

Также невозможно переоценить значение использования религиозного фактора в целях установления (или сохранения) единоличной диктатуры и уничтожения политических противников. История свидетельствует, что в подавляющем большинстве случаев, религиозный ящик Пандоры открывали отнюдь не фанатики, а расчетливые и прагматичные политики.

Варфоломеевская ночь 24 августа 1572 г. произошла не из-за стихийного взрыва религиозного фанатизма. Ее готовили люди циничные и коварные, достаточно равнодушные по тем временам к церковным догматам. Главным был вопрос не веры, а власти. После религиозных войн между католиками и гугенотами обе стороны осознали бессмысленность кровопролития, поняли, что они, прежде всего, французы, пришли пусть к хрупкому, но миру. Установившееся национальное согласие совершенно не устраивало фактическую правительницу Франции при слабовольном короле Карле IX, вдовствующую королеву Екатерину Медичи (получившую прозвище «Черной королевы»). В условиях стабильного развития, когда нельзя было запугивать сына кознями внутренних врагов, она стала утрачивать влияние. Особо Екатерину Медичи беспокоило, что к королю стал вхож вождь гугенотов адмирал Гаспар де Колиньи, и монополия «Черной королевы» у трона исчезала. Не менее значимым был и фактор внешнего вмешательства. Мадрид (чей внешнеполитический курс в ХVI веке напоминает глобализм бушевских неоконсерваторов) боялся поддержки Францией антииспанского восстания во Фландрии, чего добивался адмирал Колиньи. Стремясь предотвратить опасное для себя развитие событий, испанский король Филипп II сделал все возможное для помощи вдовствующей королеве в ликвидации влияния гугенотов и установлении во Франции католической диктатуры. Итогом сочетания внутриполитической заинтересованности с внешней поддержкой стал заговор Екатерины Медичи и семейства герцогов Гизов.

Показательно, что события (подтверждая вывод о непредсказуемости результатов использования религиозного фактора) вышли из-под контроля заговорщиков, планировавших зарезать несколько десятков лидеров гугенотов. Предполагалось, что без ликвидированной верхушки не представит труда вернуть «изменивших истинной вере» в католичество. На деле в Варфоломеевскую ночь в Париже зверски убили до десяти тысяч протестантов, а по всей стране жертвами расправы стало около семидесяти тысяч человек.

Поставленной цели «Черная королева» достигла — ее власть осталась неприкосновенной, но ущерб, нанесенный стратегическим интересам Франции, не поддается измерению. Если бы не ужас Варфоломеевской ночи, остановившей естественное развитие страны, в будущем, возможно, никогда не было бы ни свержения монархии, ни гильотин якобинцев, ни массового террора против «врагов народа».

В истории было немало подобных примеров использования религиозного фактора с целью укрепления единоличной власти. Обычно они сочетались с попыткой уничтожить конфессии, считавшиеся духовным оплотом неприятия диктатуры.

Классическим примером является поддержка ОГПУ в 20-е годы прошлого века обновленческого раскола (в Украине еще и «автокефального»). Власть не могла не принять мер против патриаршей Церкви, сохранявшей неприемлемую для тоталитаризма духовную независимость. Но одних репрессий было недостаточно — необходим был специфический инструмент идеологического воздействия на верующих. Здесь, как нельзя более кстати, пришлись услужливые последователи Александра Введенского, подобно ряженым псевдосвященникам агента «Антонова», при поддержке из спецфондов организовавшие соответствующий костюмированный карнавал.

Национально-поместный бред

Нескрываемая ненависть Ющенко к каноническому православию и навязчивая идея создания «национальной» Церкви имеет ту же основу, что и у большевиков 20-х годов, понимавших невозможность тотального контроля над душами при свободе вероисповедания.

Православно-славянская цивилизационная основа Украины априори несовместима с реализуемым курсом примитивного этнонационализма, втягивания в НАТО и превращения страны в антироссийский плацдарм, что давно вызывает бешенство майданных коллаборационистов.

Правда, «честь» начала создания «национальной» Церкви не принадлежит Ющенко. Это была роковая ошибка первого президента Украины, у которого после работы в ЦК КПУ слишком сильны были рудименты «научно-атеистического» мировоззрения. Допущенная ошибка сразу же обернулась кровью, захватами храмов, нанесла серьезнейший ущерб репутации Украины, как демократического государства. Но в 1994 г. Леонид Кучма, став президентом, быстро нормализовал религиозную ситуацию и установил ровные отношения со всеми конфессиями.

Все было в одночасье разрушено после мятежа 2004 года. Ющенко немедленно сломал установившуюся религиозную стабильность и открыто заявил о намерении принудить иерархов к созданию «национальной» Церкви.

Не стоит подробно останавливаться на бредовости ющенковской идеи. «Филетизм» (принесение соборных интересов в жертву национализму) был признан Константинопольским Патриархатом опасной ересью еще в 1872 г., и это определение принято полнотой православия — всеми, без исключения, каноническими православными Церквями мира.