Журнал Русская жизнь - 1937 год (сентябрь 2007)
II.
Войдя в гостиничный номер, поймал себя на мысли, что лучшим решением было бы пересидеть весь срок командировки здесь, в этом относительно уютном одноместном номере, просто сидеть или лучше лежать, читать книжку, переключать телевизор с первого канала на второй, а потом тихо смотаться в аэропорт и улететь в Москву, туда, где индустриальные пейзажи трогательны и патриархальны и где не пахнет серой.
Надо же, придет же такое в голову. Нет, надо немного отдохнуть, оклематься или, как некоторые говорят, очухаться и продолжить ознакомление с местностью.
Пока отдыхал и очухивался, пошел дождь, и знакомиться с Норильском пришлось под довольно сильным ливнем. Ну а что делать.
От гостиницы по Советской улице вышел на Ленинский проспект, главную магистраль города. Первое впечатление: город по-северному, по-заполярному суров и насторожен. Похожее ощущение возникает в Мурманске и Воркуте. Проспект и прилегающие улицы уставлены монументальными домами постройки 40-х -50-х годов. Некоторые подчеркнуто аскетичны, ничего лишнего. Другие, наоборот, украшены колоннами, карнизами и прочим декором. Почти все дома заметно обшарпаны: где-то отвалилась штукатурка, где-то неприятно темнеют подтеки воды. Заметил на стене одного из домов табличку «Осторожно! Возможно обрушение фасада». Поначалу воспринял это как некий курьез. На следующем доме - такая же табличка. И на других то же самое. Практически на всех старых домах написано про обрушение фасадов. Ну понятно. Климат. Снег, пурга, дикие морозы. Перепады температур. Влажность. Фасады не выдерживают, от них отваливаются куски штукатурки, элементы декора. Могут зашибить.
Обнаружил чудесную табличку на одном доме: «Осторожно, сосули!» И на некоторых других домах такие же видел, но гораздо реже, чем про обрушение фасадов. Наверное, фасады обрушаются повсеместно, а сосули свисают не везде, выборочно.
Народу на улице мало: дождь, да еще и выходной. Среди тех, кто все же изредка попадается навстречу, категорически преобладает молодежь.
Гвардейская площадь, большая и круглая, образована двумя полукруглыми зданиями и одним прямоугольным. Отдаленно напоминает площадь Гагарина в Москве, только поменьше.
Постоял на площади, огляделся. Вообще-то красивый город. Какой-то статный. Прямостоящий. Нехилый. Вызывающий уважение, несмотря на бросающуюся в глаза обшарпанность зданий.
Еще одна парадная площадь, Октябрьская. В отличие от Гвардейской, она квадратная, ее обрамляют два огромных помпезных здания, образующих как бы торжественные ворота города. Фасады обоих помпезных зданий находятся в катастрофическом состоянии. С площади открывается вид на озеро Долгое. На берегу озера мрачный остов недостроенной девятиэтажки, рядом аккуратненькая мечеть с толстеньким невысоким минаретом. Дальше вдоль берега - кварталы многоэтажных домов брежневской эпохи, так же, как и сталинские дома в центре, не отличающихся ухоженностью.
Раньше вдоль берега шла железнодорожная ветка, а на Октябрьской площади располагалась железнодорожная станция Октябрьская. Отсюда отправлялись электрички до аэропорта, Кайеркана и Дудинки. Потом электрички упразднили, станцию разрушили, железнодорожное полотно вдоль озера разобрали. На этом месте ничего не построили, осталась пустая полоса земли вдоль берега, кое-где еще виднеются шпалы и выстроились в ряд столбы без проводов - опоры бывшей контактной сети.
Долго стоял на берегу озера, смотрел на гору Шмидтиху, на Никелевый завод и окружающие его другие предприятия, сросшиеся в огромную заводскую массу, состоящую из корпусов, труб и миллиона трудноопределяемых крупных и мелких предметов. Несмотря на всю монструозность пейзажа, ощущение марсианскости незаметно сошло на нет. Да, неуютно, да, дождь, ветер и холодно, да, трубы дымят и, несмотря на дождь, пахнет какой-то гарью. Но окружающее перестало восприниматься как нечто чуждое и чужое. Нет, просто такой город. Очень промышленный. Здесь располагается компания «Норильский никель», крупнейший в мире производитель никеля и один из крупнейших в мире производителей меди. В «Норильском никеле» работает дикое количество людей, и все они живут в этом городе. Так что ничего марсианского.
Не хотелось уходить: пейзаж был странно привлекателен, он состоял из огромного количества разнообразных объектов, как природных, так и антропогенных, их было захватывающе интересно рассматривать, от горы Шмидтихи веяло мрачным величием, все это было, можно сказать, даже прекрасно, но дождь все усиливался, и пришлось уйти. Прошел мимо спорткомплекса «Арктика». Надо ли говорить, что фасад спорткомплекса… да, довольно обшарпанный. Здесь выступает мини-футбольная команда «Норильский никель», довольно сильная. В ее составе играет один бразилец. Интересно, как ему местный климат.
III.
На следующий день поехал в Дудинку, морской порт на Енисее. Это примерно в 80 километрах от Норильска. Поехал для того, чтобы увидеть Енисей и более подробно осмотреть те объекты, которые поразили меня накануне по дороге из аэропорта.
Практически сразу после выезда из города слева показалось строение, которое я накануне почти не заметил, проскочил в состоянии легкой прострации. Между тем это очень важное для Норильска строение - железнодорожный вокзал. Попросил водителя остановиться, вышел, посмотрел.
Огромное трехэтажное здание, построенное в 1953 году в лучших (или худших) традициях сталинской архитектуры. Помпезное, угрюмо величественное, одиноко стоящее. Сразу видно, что вокзал не действует. Действующий железнодорожный вокзал никогда не бывает так одинок. Вокруг него всегда люди, к нему в обязательном порядке примыкают какие-нибудь строения и строеньица. Даже если это самый что ни на есть мелкий провинциальный вокзальчик, рядом обязательно должен быть хоть крошечный газетный киоск или ларек с пивом и чипсами. Рядом с этим вокзалом не было никого и ничего. Плоская ровная земля, и на ней отдельно от всего стоящий огромный вокзал. На закрытых дверях табличка «Управление Норильской железной дороги». Бывший вокзал используется как учреждение, офис. За вокзалом видны железнодорожные пути, на них стоят множество товарных вагонов. Видно, что эти пути и вагоны не имеют к вокзалу никакого отношения.
Вокзал построили в расчете на то, что Норильск будет крупной станцией на огромной трансарктической магистрали, которая должна была протянуться за Полярным кругом через всю страну с запада на восток. Норильский участок построили раньше других для обслуживания горнометаллургического комбината. На вторую половину 50-х было запланировано соединение Норильской дороги с основной железнодорожной сетью Советского Союза. Но ничего из этого не вышло. После смерти Сталина великий проект был заморожен. Так Норильская железная дорога стала железнодорожным островом, куском, обрубком железной дороги посреди бескрайней тундры.
При этом Норильская дорога продолжала развиваться. К началу 70-х большинство линий электрифицировали, из Норильска в разных направлениях ходили многочисленные электрички, которые были главным местным транспортом: они, в отличие от автобусов, не зависели от погоды и курсировали строго по расписанию.
Потом наступили 90-е, образовался «Норильский никель». Электрички были объявлены нерентабельными и нецелесообразными. Маршруты стали закрываться один за другим, а в 1998 году норильские электрички ликвидировали полностью. Заодно было решено провести, так сказать, деэлектрификацию - случай поистине уникальный. Старая контактная сеть требовала ремонта, люди с экономическим образованием подсчитали, что ремонт обойдется слишком дорого и что дешевле эту контактную сеть просто уничтожить. Наверное, тут еще сказалась специфика «Норильского никеля» - компании было невыносимо видеть, как медь, ценный цветной металл, болтается себе на ветру, подвешенная на каких-то столбах. Провода сняли, столбы по большей части оставили, электрички и грузовые электровозы продали другим железным дорогам. Правда, Норильская железная дорога по-прежнему действует. Теперь по ней осуществляются только грузовые перевозки, довольно интенсивные. Люди ездят на работу и в аэропорт на автобусах и «газелях». Или не ездят, когда дорогу перекрывают из-за сильных метелей. О великом трансарктическом мегапроекте сегодня напоминает только огромный вокзал, одиноко стоящий в пустынном месте у дороги.
Ладно, едем дальше. Проехали благоухающий серой Медный завод, Надежду, Кайеркан с его полуразрушенной кирпичной галереей. То есть все то же самое, что и вчера. То же, да не то же. Все воспринималось теперь как-то по-другому. Возможно, сыграли роль солнце и ясное небо (для Норильска не такое уж частое явление). Но не только. Исчезло ошеломляющее ощущение пребывания на какой-то другой, возможно, враждебной, планете. Ну да, заводы, дымящие трубы, неприятные запахи. Нормальные такие заводы. Просто очень большие, и их очень много. Ну да, галерея страшного светло-зеленого цвета, хищные желтые бульдозер и экскаватор в нее вгрызаются, ну что же делать, сооружение отслужило свой срок, его разбирают, страшновато, конечно, все это выглядит, но жить вполне можно, можно, можно жить.
