Борис Рябинин - Помоги родной земле!
В Мытищинском лесопарке из вольеры выпустили молодую лань. Долго она ходила вокруг да около, потом исчезла. Думали, не случилось ли чего? В марте лань заметили у станции Фрязино. Приехал лесник из Мытищ, он сразу узнал «свою» лань. И она узнала его, подошла и взяла из его рук лакомство, затем скрылась в лесу.
…«Дорогие товарищи! Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Куда можно сдать орла с перебитым крылом. Который живет у меня 4 месяца. Кормить мне его нечем. Бросать жалко. Летать не может, хотя он большой и красивый. Если не можете ответить, напишите, куда можно еще обратиться.
Рафат Масгутов, г. Еманжелинск, Челяб. обл.».Редкая птица — орел. Беспокоится вся семья Масгутовых. Куда девать орла? Коль летать не может, видимо, один путь — постараться устроить в зоопарк.
Письма идут и идут. Факты заботы и любви человеческой о меньшем брате публикуют газеты.
Лоси в Первоуральске. (С лосями историй особенно много).
«Ранним утром на окраине города появился огромный сохатый. За ним бросились собаки. Спасаясь от преследования, лесной гость легко перепрыгнул через забор и оказался на территории Новотрубного завода. Он метался между цехами и попал в отстойник — глубокую яму, полную воды. Рабочие заметили зверя. К отстойнику прибыла пожарная команда. Его вытащили из воды и, связав ноги, положили на машину. Это оказалась лосиха. На шее у нее был вырван кусок мяса. Рану промыли. Лосиху довезли до леса и выпустили на свободу. Она мгновенно скрылась в лесу».
(«Вечерний Свердловск».)«Проходя по берегу реки Уфы, возле гавани леспромхоза, пенсионер М. Митюхляев и диспетчер станции Красноуфимск А. Иваненко услышали женский крик:
— Лоси!
Митюхляев и Иваненко увидели лося, заплывшего за бревна гавани. Быстрое течение несло лес и преграждало путь зверю.
— Скорее, скорее, задавит! — крикнул Митюхляев, и оба бросились по бревнам гавани. Река бурлила… Лось, услышав крики людей, быстро повернул обратно и едва успел проскользнуть к чистой воде, как бревна закрыли проход. Сохатый поплыл к зеленым кустам берега, но тут Митюхляев и Иваненко увидали, что среди нагромождений бревен в самой гуще застрял другой, более взрослый сохатый. По окровавленной голове было видно, что животное давно билось, стараясь вырваться на волю. Рабочие ремзавода В. Верховцев, С. Асташев и другие старались ему помочь, но для этого надо было разгородить целый проход в гавани, и сделать осторожно, так как малейшая оплошность могла погубить и лося, и людей. Подплывали все новые и новые бревна…
На помощь подоспели рыбаки. Более двух часов длился поединок между людьми и бурной рекой за жизнь лесного красавца. С помощью ваг и веревок спасатели вытащили животное.
— Иди, голубчик! — говорили они, провожая его глазами. — Гуляй себе на просторе!»
(«Уральский рабочий».)Лоси живут в лесопарке, да, да! Семья лосей — «папа», «мама» и лосенок — выбрали для местожительства не какой-либо отдаленный лесной массив, а… Шувакишский парк, что за Уралмашем. Прослышали, что ли, об уралмашевском «зеленом патруле»? Они не очень пугаются людей, только при встрече «папа» подтолкнет рогами малыша, и неторопливой легкой рысцой все трое тотчас скроются в густом осиннике.
Забота о сохатых заставила московских друзей природы настоять, чтобы вокруг столицы были поставлены светящиеся знаки с силуэтом лося. Обычные знаки поставлены были давно, но ночью они не видны, а лоси не разбирают, шастают где попало. Помню, ранним утром ехали в аэропорт Шереметьево, на бетонной дороге распластался лось. Он лежал на боку, неподвижный, откинув рогастую голову, из-под него стекала струйка крови. Сбила машина. Виновный находился тут же, он стоял на обочине, растерянный, милиционер составлял протокол…
Руку дружбы — природе! Мы взяли этот призыв из киевской «Рабочей газеты», отводящей еженедельно, по воскресеньям, специальную страницу «Любителям природы». Правильный призыв!
У наших предков-славян было специальное божество — Велес, которое признавалось за «скотьего бога», покровителя всех животных, стад (а может быть, и в смысле вообще богатства, ибо домашний скот тогда был, конечно же, главным и основным богатством).
Несомненную цель сохранения природы имели и многие поверия, «запуки», как говорится на Урале. Синицу не зори, иначе будет пожар. Голубя не убивай и не зори — мать помрет. И т. д. Вспомнить об этом тоже не помеха.
Руку дружбы — природе!
Помощь может быть разной. В селе Гонсерки Поморского воеводства, сообщает «Экспресс вечорны» (Польская Народная Республика), произошла «семейная трагедия»: высиживавшую птенцов лебедиху бросил легкомысленный муж.
«Возмущенные жители села установили дежурства и подкармливали покинутую жену, которая ни за что не соглашается оставить родное гнездо…»
Что ж, как говорится, пример для всех.
А вот вроде бы самое заурядное происшествие. Работник Мало-Истокского лесничества, что близ Свердловска, ехал на лошади около берега по застывшему пруду. Внезапно лед затрещал, расступился, лошадь оказалась в воде, на глубоком месте. Конюху — после того как он справился с первым испугом и растерянностью — удалось распрячь Зорьку, освободить из плена хомута. Но вытащить ее никак не удавалось: лед обламывался, животное вновь и вновь погружалось.
Это увидели плотники, два брата Шабалины. Захватив доски и веревки, они прибежали на помощь. Однако и этого оказалось недостаточно. Потом подоспели механизаторы, оставившие неподалеку свой трактор. Один сам провалился в студеную воду (дело происходило в марте), его вытащили. Потом прибежали еще с радиостанции. Более часа боролись люди со стихией, а Зорьку все-таки выручили.
Помощь природе начинается и от системы строго продуманных мероприятий, и от случая, и просто от доброго, умного сердца.
В Ленинграде любители природы по сей день признательно вспоминают о деятельности Сергея Мироновича Кирова на пользу родной природе. Об этом нам рассказывал Иван Андреевич Случевский, с 1922 года работавший в охотничьем хозяйстве, а ныне проживающий в Пулкове. Лес с его обитателями да еще любовь к собакам свели, познакомили и сблизили его с Кировым.
Случевский утверждает, что заселение Кольского полуострова ондатрой было начато по инициативе С. М. Кирова. Расселение енота и нутрии тоже началось при Кирове.
…Здесь как опять не вспомнить дорогого нашего Ильича.
Алексей Вержбицкий (Предтеченский) вспоминает (журнал «Охота и охотничье хозяйство»). В 1920 году, когда он жил в деревне Минино, в Московской области, к ним приехал Ленин на охоту.
Напились чайку с медом, заслужившим одобрение Владимира Ильича, после — ружья за спину. Пошли. Для охоты выбрали богатый дичью Самарский лес, расположенный в трех верстах. День стоял безоблачный, жаркий. Сушь…
«Ленин шел молча, с наслаждением вдыхал густые запахи разогретой хвои, прислушивался к птичьим голосам. Вдруг он тревожно остановился.
— Слышите, товарищи? Дымом пахнет! Пошли быстрее!
Мы ускорили шаг. Из-за деревьев показалась густая сизая пелена. Она стелилась по сухому валежнику. Кое-где сквозь нее пробивались уже красные языки пламени.
— Вот грех какой! — сокрушенно сказал отец. — Кто-то ночью костер жег, огонь оставил. Сейчас не потуши — будет пожар.
Он обернулся к Ленину.
— Я пошлю в деревню за народом, Владимир Ильич…
Ленин пожал плечами:
— Зачем же отрывать людей от работы! Мы и сами справимся. — Он быстро снял с плеч ружье и патронташ, повесил их на дерево, засучил рукава черной косоворотки и первым принялся за дело.
Мы затаптывали огонь. Сгребали в кучи дымящийся валежник. Работа оказалась нелегкой. Вот уж всюду покончено с огнем, над землей еще ползет далекий жидкий дымок, как вдруг в сухой траве с тихим треском взвивается ожившее пламя. Мы бросаемся к нему, дружно топчем ногами. Возбужденный, раскрасневшийся Ильич весело смеется:
— Смотрите-ка! Никогда не думал, что огонь может быть таким коварным!
Усталые, пропахшие дымом, мы почти весь день, спасая лес, боролись с пожаром. Но вот огонь окончательно побежден. Ленин поднял голову, вытер вспотевшее лицо.
— А солнышко-то уже на закате.
— Эх, не удалось вам, Владимир Ильич, поохотиться, отдохнуть, — огорченно сказал отец.
— Это почему же не удалось? Я отлично провел день, и кости размял, и дело полезное сделал. А охота от нас, Михаил Александрович, не уйдет: не в последний раз встречаемся…»
Там, где не прозвучит выстрел
…Долго ль нам еще так ехать, скоро ли прибудем на место! Многострадальный экипаж наш заляпан грязью снизу доверху, даже на ветровом стекле грязные подтеки, с которыми не могут справиться трудолюбивые «дворники», мотающиеся туда-сюда, туда-сюда; прошел ливень, и дорога превратилась в жидкое месиво, без всяких признаков колей. Зато воздух — бальзам, а не воздух, влажный, напоенный ароматом трав, кажется, рукой можно ощупать его струи, что врываются в открытые окна, принося свежесть и прохладу! Пейзаж — поля, степь, колки, желтые березы, следствие небрежного опыления полей, и ширь, ширь. Кажется, что мы одни на всем белом свете. Лишний раз убеждаешься, что Земля вовсе не такая уж обжитая, чтоб нельзя было найти укромного уголка.
