Юрий Мухин - Кнут народа
Я хотел бы предупредить соратников в их возможном отчаянии от первых неудач. Пытаясь внедрить в жизнь первый этап нашей программы - поиск сторонников, формирование АВН - они натыкаются на глухое и тупое непонимание окружающих. Казалось бы, ну что может быть еще проще идеи ответственности власти перед народом? А люди недоверчиво шарахаются, смеются, "не верят". И кажется, что мы никогда не пробьем эту безысходную тупость...
Тем более что, чем выше официальный статус человека - ученый, журналист, депутат, - тем тяжелее с ним работать, тем откровеннее он отрицает наши цели. А ведь остальные люди смотрят на них, остальные привыкли верить этим признанным в обществе интеллектуалам. И в душу закрадывается сомнение - если эти люди отрицают наши цели, то, может быть, это мы не правы?
Вот в этом плане вы, товарищи, можете быть совершенно спокойны - именно глухое молчание тех, кого вы привыкли считать умными, и является доказательством правоты нашего дела. Чтобы пояснить свою мысль, я расскажу вам о совершенной копии нашей ситуации - о том, как пробивали себе дорогу в жизнь асептика и антисептика - способы борьбы с болезнетворными микробами, заражающими раны.
Возможно то, как я проведу эту параллель, покажется кому-то неприличным, но это его проблемы, а меня мало волнует - будет ли кто-то считать меня скромным или нет. (Единственно, что меня смущает - я потерял конверт от письма читателя, который прислал мне материалы для этой статьи, я не могу его поблагодарить и чувствую себя свиньей).
Итак, параллель - антисептика и делократизм.
В начале XIX в. во всех роддомах мира свирепствовала болезнь, называемая "родильной горячкой", которая уносила в могилу до 30% рожениц. Эта болезнь считалась естественной и связывалась с особенностями конкретных женщин.
С середины 50-х годов ХХ в. в СССР свирепствовал бюрократизм, который разъедал страну, а на Западе - все крупные управленческие объединения. Но болезнь эта считалась особенностью социализма и коммунизма.
В 1846 г. никому не известный молодой врач венской акушерской больницы Земмельвейс заинтересовался - почему смертность рожениц в разных больницах Вены не одинакова.
В начале 80-х годов ХХ в. начальник научно-исследовательских служб крупного металлургического завода Мухин заинтересовался - почему СССР, так бурно развивавшийся даже вопреки войнам, вдруг, с начала 60-х годов, погряз в бюрократизме и в мирное время в своем развитии затормозился и уперся как будто в подушку? Ведь люди, казалось бы, одни и те же!
(Но здесь параллель временно обрывается. Открыватель микробов Луи Пастер еще не купил себе микроскоп, о микробах еще никто и ничего не знал, и Земмельвейс не смог подвести под свое открытие действительно научную теорию. У меня таких проблем не было - мир к этому времени накопил такой огромный объем знаний об управлении людьми, что у меня были другие проблемы - как из этих знаний извлечь полезные и не тратить время на разгребание наукообразных глупостей. Мне всего хватало и поэтому открытие у меня рождалось одновременно с его теорией. Как, собственно, они и делаются).
Земмельвейс, стараясь понять причины различной смертности, пытался найти связь с самыми разными факторами, например, с проходом по больнице священника с колокольчиком, оповещавшем о смерти очередной роженицы. Возможно, звон напоминающего о смерти колокольчика заставляет умирать остальных? Священник стал ходить через другие двери, перестал звонить, но роженицы продолжали умирать.
Мухин, стараясь понять причины органического безволия бюрократа, пытался найти связь с личными свойствами человека - с его трусостью, глупостью, подлостью. Но нет, оказалось, что самые закостенелые бюрократы вне службы, вне работы, проявляли и смелость, и ум, и были честны с друзьями и в быту. Нормальные люди становились подонками-бюрократами именно на работе, именно тогда, когда в их жизни появлялся начальник (начальник, руководящий орган - по-французски - бюро).
Но вот в больнице, где практиковал Земмельвейс, профессор Колечко, делая вскрытие, порезал скальпелем палец и умер. Симптомы болезни его были точно такими, как и у рожениц. Значит не в женщинах дело, значит причина в чем-то другом! - осенило Земмельвейса.
Но вот Мухин вспомнил, что еще в институте, на военной кафедре, объясняя боевое управление войсками, подполковник Бывшев настойчиво вдалбливал - ответственность за неисполнение приказа лежит на том, кто ДАЛ приказ. Как?! А если подчиненный трус? А если дурак? Если трус - заставьте его исполнить приказ силой оружия. А дураку вы должны дать приказ, который он, дурак, способен исполнить. Бой - это смерть советских солдат, советских людей. Войны без жертв не бывает. И если люди в бою погибли, но приказ (его цель, Дело) не выполнен - значит, они погибли зря, и вы, командир, давший этот приказ, - убийца! Вы должны думать и давать такой приказ, чтобы его можно было исполнить. Вы не имеете права свою тупость оправдывать трусостью или глупостью подчиненных. Ваш неисполненный приказ - это всегда ваша вина, и вы за этот приказ несете ответственность... Вот оно что! - осенило Мухина. - Значит, есть системы управления, отличные от бюрократических. (В бюрократических - начальник всегда гениальный труженик, а подчиненный всегда ленивый дурак). Значит бюрократическая система всего лишь частный (один из возможных) случай управления!
Значит - решил Земмельвейс - у трупов выделяется яд, а этот яд, попадая на рану здорового организма, вызывает смерть и у здорового. И неважно, мужчина это или женщина! (Это, конечно, не яд, это микробы, но ведь тогда о них никто ничего не знал).
Значит - решил Мухин - нельзя, исследуя бюрократизм, найти законы и принципы эффективного управления людьми, поскольку бюрократизм - это только частный случай чего-то общего. А общее - это поведение людей в системе управления. Законы поведения людей - это и есть то, знание чего необходимо для управления ими. Зная эти законы, легко ликвидировать и бюрократизм.
Задача упрощается - понял Земмельвейс - надо не допустить попадание трупных частиц на родовые пути рожениц.
Задача упрощается - понял Мухин - надо сделать так, чтобы не начальник (бюро) поощрял и наказывал подчиненного за Дело, порученное им подчиненному, а само Дело поощряло и наказывало своего исполнителя.
Трупные частицы надо смывать с рук и хирургического инструмента перед операцией и смывать тем, что может заодно и нейтрализовать трупный яд, решил Земмельвейс, и предложил хирургам мыть перед операцией руки раствором хлорной извести.
Делом тех, кто управляет страной, является достойная жизнь граждан. Следовательно, надо дать гражданам самим поощрять и наказывать тех, кто управляет страной, дать возможность сажать свою власть в тюрьму, если их жизнь станет хуже.
Что тут началось! Как потешались хирурги над дураком Земмельвейсом! Это же надо такое придумать! Когда делаешь операцию, то, понятно, руки в крови, грязные. Разумеется, что после операции их нужно помыть, чтобы одежду не испачкать. Но до операции зачем мыть?? Приехал из какой-то захолустной Венгрии какой-то сопляк и учит их, столичных корифеев, как операции делать?!
Что тут началось! Как потешались советские и российские интеллектуалы над дураком Мухиным! Всю жизнь они привыкли языком болтать и ни за что не отвечать, а тут их, потенциальных депутатов, в тюрьму?! Приехал из какого-то захолустного Казахстана и учит их, вождей патриотического движения, как Россию спасать?!
Но Земмельвейс (ему было попроще) подтвердил свое предложение экспериментом. Он ввел в своей клинике антисептическую обработку рук в мае 1847 г. И если в апреле смертность рожениц была 18,3%, то к концу года она снизилась до 0,19%, а в 1848 г. появились месяцы, когда смертей среди рожениц вообще не было!
И Мухин подтвердил свою теорию до него проведенными экспериментами, собрав их в истории человечества и издав брошюру и две книги с их описаниями.
Врачи, которые, казалось бы, должны были ухватиться за антисептику, поскольку она воистину спасала их пациентов, ответили глухим неприятием Земмельвейса и полным игнорированием его предложений. Если до его открытия пациенты у них просто умирали - они не знали, чем им помочь, то после открытия Земмельвейса неприменение антисептики означало умышленное убийство пациентов. Врачи всего мира убивали пациентов, но антисептику не применяли! Были и варианты. Так венский профессор Браун использовал в своей клинике хлорную известь, но на лекции Медицинского общества Вены сообщил, что уменьшение смертности по его клинике объясняется улучшением отопления и вентиляции. 17 лет до самой своей смерти Земмельвейс выступал, писал статьи, книги и личные письма, пытаясь внедрить свое открытие, пытаясь спасти людей. Бесполезно. Врачи его в упор не замечали. Земмельвейс писал профессору Сканцони: "Если Вы считаете мою доктрину ложной, то я должен попросить Вас, господин гофрат, доказать, что она ложна". Но в ответ глухое молчание.
