Долиной смертной тени - Алексей Ливанов
Быстрым ударом кулака сверху вниз по руке Корвина, Камрад сбил её со своего рукава и, схватив замка за грудки, с силой впечатал его в гофрированный лист обшивки, отчего раздался громкий и глухой гул.
— Слышь, ты, как там тебя… — прошипел взбешённый Камрад в лицо обалдевшему Корвину. — Ты где, пидор, ныкался всё это время, а? Объект нами захвачен, один твой боец погиб, а тебя найти и позвать никто не может.
— Я с командованием разговаривал! — хватался за стальную хватку Камрада Корвин, пытаясь разжать его руки и сохранить резко падающее достоинство.
— И много наговорил? — не сбавляя напора, снова спросил Камрад. — Людьми кто командовать и управлять должен был?
Отпустив Корвина, Камрад стоял перед ним, глядя прямо ему в глаза и, казалось, готовый в любой момент дать замку в морду.
— Запрещено вскрывать любые хранилища, — поправляя одежду, уже спокойнее выдавил Корвин, — и ещё нужно срочно передать пленных военным.
Все прыснули от смеха после последних слов. Ничего не понимающий Корвин переводил взгляд с одного бойца на другого, пока не остановился на Кунице.
— Боец… — начал он.
— Я тебя очень внимательно слушаю, — немного приподняв импровизированное ожерелье из ушей с шеи до уровня своего лица, и сделав язвительное ударение на слово «очень», с улыбкой ответил Куница.
Корвин хлопал глазами, разглядывая языческий трофей, переводя взгляд от одного отрезанного уха к другому.
— Шестнадцать штук, — сказал Куница, уточняя, — восемь обезьян.
— Вы ответите за это! — снова стал переходить на крик Корвин. — Вы нарушили приказ!
— Какой приказ? — удивлённо спросил Камрад. — От тебя никаких приказов не было. Ты вообще на связь не выходил во время активной фазы. Два десятка человек это подтвердить могут. Ты об этом хочешь с СБшником поговорить?
— Нет, — багровея, ответил замок, — о том, что вы самовольно и незаконно убили пленных. Эти люди могли дать важную информацию.
— Люди, говоришь… — Камрад схватил Корвина за рукав формы и потянул ближе к только что вскрытой двери. — Смотри, сука! Внимательно смотри!
— Что это? — спросил Корвин, рассматривая аккуратно лежащие стопки с картонными коробками исписанной бумаги, затянутые в полиэтиленовую плёнку видеокамеры и новенькие, ещё в полиэтиленовой упаковке, белые пластиковые контейнеры с надписью: «HUMAN ORGAN for transplant»[32].
— А на что это похоже? — окончательно успокоившись, спросил Камрад и продолжил: — Ты можешь сколько угодно и кому угодно жаловаться. Но после сегодняшнего дня, как только ты это сделаешь, ходи и оглядывайся.
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, ну что ты, как ты мог такое подумать… — улыбнувшись уголком рта, ответил Камрад. — Просто жизнь — очень непредсказуемая штука. Особенно здесь.
— Камрад! — послышался за спиной голос Ворона. — Мы людей почти расставили, но, похоже, смысла в этом уже нет. На нас идёт песчаная буря.
— Далеко? — уточнил Камрад, не отводя взгляда от рассматривающего контейнеры Корвина.
— Минут сорок-час, — почти не задумываясь, ответил Ворон.
— Сколько у нас времени до приезда военных? — спросил Камрад уже Корвина.
— Часа три.
— Хорошо, — Камрад махнул рукой Ворону, — собери всех, кого расставил в барак. Трупы оттуда пусть в арык выбросят, их там буря как раз песком занесёт.
— Чьи трупы? — задал глупый вопрос замок.
— Иди, командуй, командир, — улыбнулся ему Камрад, — заодно и увидишь.
Глава 27
Песок на зубах
О нём не заплачет никто, И промолчит приёмник,
Денег дали — воюй, Имя ему — наёмник.
© Р. Терехов
Ветер нарастал, как перед дождём. Собранные в бараке бойцы, после избавления от трупов, занимались блокировкой оконных проёмов и всех щелей, до которых могли дотянуться. Четверо бойцов, назначенных из взвода «тройки», остались снаружи, по периметру барака. Им не позавидуешь, но духи умудрялись атаковать даже во время песчаных бурь, и эту превентивную меру безопасности кто-то всё равно должен был осуществлять.
— Шевелитесь, скоро начнётся! — подгонял всех Ворон, утрамбовывая одеяло в щель под дверью.
Окна заложили матрасами и тряпичным хламом, найденным внутри. Трупы не пролежали здесь и часа, но их запах уже наполнил помещение. При свете фонариков все суетились, так как большинство ещё ни разу не сталкивались с песчаной бурей и понятия не имели, на что это похоже.
— Укутывайте лица и надевайте очки, у кого они есть! — выкрикнул Борзый, повязывая свой шемаг[33] на бедуинский манер. Хохол, Тагир и Слим, не имеющие ничего подходящего, разрезали найденное одеяло и с отвращением укутывали головы тряпьём, явно не озонирующим свежестью. Я же натянул на лицо бафф, очки и надел капюшон, затянув на нём шнурок.
Труп Маги лежал у входной двери, накрытый одеялом, его автомат с посечёнными от взрыва цевьём и прикладом лежал рядом. Чего не отнять у арабов, так это их маниакальную привычку иметь у себя десятки матрасов и одеял. Жрать будет нечего, жопу вытереть будет нечем, но гора из матрасов и одеял с набором чашек и кружек на каждую душу населения будут в избытке. Как знать, может это как-то компенсирует им нехватку общего антуража привычных для нас бытовых вещей.
Гул ветра, иногда переходящий на свист, был похож на завывания зимней вьюги. Как мы ни старались, в бараке находились щели между блоками, через которые песок и пыль уже проникали внутрь и начинали скрипеть на зубах, попадая в рот и глаза, даже через плотно прилегающую к лицу ткань. Передвинув к середине какие-то ящики и забросав испачканный кровью пол матрасами и одеялами, все расселись кольцом вокруг нескольких стоящих на полу фонариков, светящих в потолок. Чуть ли не каждую минуту то один, то другой боец или протирал наружную часть очков или сплёвывал пыльную слюну. От висевшего в воздухе облака пыли лучи света были видны каждый по отдельности, сливаясь в один поток и рассеиваясь под потолком.
— И сколько эта херня может длиться? — спросил кто-то из «тройки».
— Сколько ей вздумается, — ответил Ворон, даже не повернув голову в сторону спросившего, — может час, а может и полдня. В любом случае, пока ветер не стихнет, и песчаное облако не пройдёт дальше, на открытом воздухе нам делать нечего.
— Знал бы, что так застрянем, карты бы с собой взял, — буркнул Шум. Он, как и я, закрыл лицо баффом и очками, и по плотно облегающей его лицо ткани было видно, что он скалится.
Никто не смотрел в сторону тела Маги, будто специально отводя глаза от угла, в котором оно лежало. Адреналиновый раж прошёл, хотелось посидеть спокойно, может даже подремать.
— Пить хочется, — сказал Слим, — а я свою воду
