Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века - Томас Моррис

– Говорил ли вам Ганнинг, что собирался пойти к Молони в тот вечер?

– Нет, это уже потом я узнал, что он был там, чтобы сообщить Молони о нашем визите и чтобы тот подготовил для нас меню.

– В котором часу вы покинули склад?

– Я провел там какое-то время… разговаривал с Осборном. Думаю, было уже шесть часов, когда я ушел. Затем я пошел домой через пути. Там меня ждали моя жена с девочкой-служанкой Маргарет Лоури и мой племянник Майкл Берк, которому одиннадцать лет.

– После этого вы куда-нибудь ходили?

– Моя жена готовила ужин, так что я просто ждал. Примерно через полчаса я съел его и выпил стакан пунша. В тот вечер я никуда не выходил. Лег спать.

– Мистер Моан, вы говорите нам правду? Вы действительно были дома в четверг вечером?

– Я совершенно уверен, что в четверг вечером я был дома. Я отправился домой прямиком со склада и никуда не выходил.

– Вы часто встречаетесь с мистером Ганнингом? Знаете ли вы кого-нибудь из его друзей?

– Да, очень часто, но не знаю никого из его друзей.

Суперинтендант попросил мистера Моана показать ему туфли или ботинки, которые он носит. Клерк выглядел весьма удивленным.

– У меня только те, что на мне. Ах да, есть еще одна старая пара ботинок, которая принадлежала мистеру Уилсону – инженеру, который уехал.

Суперинтендант Гай попросил принести их. Клерк ушел и вскоре вернулся с пыльными ботинками. При беглом осмотре детектив убедился, что их не носили уже много месяцев.

– А что насчет тех, что на вас надеты? Снимите их, пожалуйста, я хочу их осмотреть.

Мистер Моан подчинился, но детектив заметил, что он выглядел озабоченным. Когда полицейский перевернул ботинки, чтобы осмотреть подошвы, Моан сделал замечание, которое больше было похоже на оправдание:

– Вспомните, мистер Гай, я находился в комнате рядом с телом.

– Я осматриваю пятки, мистер Моан, а не ищу кровь. Никто и слова не сказал о крови.

И жена Моана, и его малолетний племянник подтвердили слова клерка о том, что он не выходил из дома в четверг вечером, но эта встреча только укрепила подозрения мистера Кеммиса. Моан выглядел искренне испуганным, когда комендант попросил показать ему обувь, и это явно не было реакцией невиновного человека. Вскоре его проблемы стали еще серьезнее.

Моаны жили на втором этаже дома рядом с локомотивным цехом. Лестница в их квартиру выходила прямо к так назывемым локомотивным воротам, которые открывались на Фибсборо-роуд. Внизу лестницы находилась кабинка размером не больше будки часового, из которой скучающий сторож большую часть дня наблюдал за прибытием железнодорожников и их уходом со смены. Когда мистер Кеммис и суперинтендант вышли на улицу, этот джентльмен находился в доме, притопывая ногами от холода. В голову королевского адвоката пришла мысль. Он представился сторожу, мужчине лет сорока, и тот назвался Эдвином Муром. Мистер Кеммис спросил его, знает ли он мистера Моана.

– Да, я его знаю.

– Во сколько он обычно приходит домой вечером?

– Обычно около десяти часов, иногда позже.

– Вы видели его в ту ночь, когда был убит мистер Литтл?

– Да, видел. Мы с другим сторожем, Джорджем Слэком, дежурим по очереди, днем и ночью. В день убийства я пришел на дежурство в восемь часов. Мистер Моан вошел через локомотивные ворота в девять часов или около того. Я запомнил это время, потому что у меня болел зуб и я ходил взад-вперед, прижимая руку к челюсти, а вспомнил об этом, когда на следующий день узнал, что мистера Литтла убили.

– Во что он был одет? Он был один?

– На нем не было верхней одежды, я это помню. Когда он подошел к воротам, с ним никого не было.

Мистер Кеммис поблагодарил сторожа и вместе с суперинтендантом отправился к зданию станции. Лишь по счастливой случайности они обнаружили неточность в показаниях мистера Моана, однако теперь они должны были с недоверием относиться к его алиби. То, что жена и племянник поддержали его, наводило на мысль, что это не простая оплошность – он убедил их вступить в сговор с ним. Заманчиво было сразу же вернуться наверх и предъявить Моану эту информацию, однако у мистера Кеммиса была идея получше. Он бросился к воротам, где стоял Эдвин Мур в своей маленькой будке, и перекинулся парой слов со сторожем. Вернувшись к мистеру Гаю и встретившись с недоуменным взглядом детектива, он объяснил, что сказал Муру: «Вы не должны держать в тайне факт своей встречи с полицией». Моан должен был вскоре узнать об этом и понять, что правдивость его рассказа под сомнением. Интересно было посмотреть на его реакцию. Если у него была хоть капля здравого смысла, он бы подошел к детективам и объяснил им все прежде, чем они придут за ним. Но если ему было что скрывать, Моан запросто мог запаниковать и наделать глупостей. По крайней мере, за ним теперь велось наблюдение: если бы он начал вести себя странно или даже решил скрыться, полиция быстро об этом узнала бы.

Вернувшись через некоторое время в свой временный штаб, мистер Кеммис попросил одного из детективов-сержантов привести ревизора Джона Джолли из его кабинета в другом конце коридора. Когда клерк вошел в комнату, он всем своим видом показывал, что хочет развернуться и уйти. Отказ Джолли быть откровенным во время предыдущего разговора дал королевскому адвокату понять, что потребуются более серьезные меры воздействия, чтобы заставить его говорить, и по просьбе адвоката несколько директоров железнодорожной компании согласились присутствовать на встрече. Джолли настороженно смотрел на них, когда садился за стол. Мистер Кеммис перешел сразу к делу:

– Мистер Джолли, мы попросили вас о встрече еще раз, поскольку считаем, что вы не все рассказали нам о вечере убийства. Вы сказали, что гуляли, чтобы скоротать время. Но это неправда, не так ли? Куда вы ходили?

Джолли не ответил, очевидно, не в силах отрицать обвинение. Королевский адвокат дал ему попотеть минуту или две, прежде чем повторил свой вопрос.

– Извините, сэр, я предпочту этого не говорить.

– Вы должны рассказать нам, Джолли.

Клерк недовольно посмотрел на мистера Кеммиса:

– Я не могу вам сказать, сэр. Это лишит меня шанса на повышение.

Вмешался один из директоров:

– Вот ведь ты какой, человек погиб, а ты о своем повышении беспокоишься! Мы, – он снисходительно махнул рукой в направлении своих коллег-директоров, – собрались здесь потому, что председатель совета директоров пообещал, что все сотрудники компании окажут полное содействие полиции. У вас есть какая-то тайна, и вам не хочется, чтобы мы ее знали. Да, это может повредить вашей карьере, но может и оставить все как есть, так что, если хотите продолжать работать здесь, я настаиваю, чтобы вы ответили на вопрос королевского