Журнал Русская жизнь - Родина (август 2008)
Ситуация выглядела еще более парадоксально, если учесть, что в те же самые годы с серьезными трудностями в получении эстонского гражданства столкнулись русские жители самой Эстонии - большая их часть так и осталась в категории «неграждан». В Печорском районе все было по-другому - бывший глава администрации района Федор Коханов говорит, что даже когда в Пскове еще не было эстонского консульства, выдачей эстонских документов (здесь их называют «синими паспортами») в Печорах занимались какие-то частные лица - от местных жителей не требовалось ничего, кроме прописки в районе. Подпольные паспортисты (Коханов считает, что им платило зарплату эстонское правительство) сами ходили по домам, собирали анкеты, а потом раздавали паспорта. Впрочем, история про этих паспортистов вполне может быть городской легендой - по крайней мере, все жители Печор, имеющие синие паспорта, говорили мне, что получали их, как полагается - в консульстве (псковский филиал петербургского консульства Эстонии занимает первый этаж хрущевской пятиэтажки на улице Народной в нескольких минутах ходьбы от псковского кремля), а людей, которые ходили с анкетами по домам, никто не помнит.
Что бесспорно - первыми обнаружили проблему пограничники на Куничиной горе, которые обратили внимание, что почти ни у кого из тех, кто - пешком или на машине - пересекает границу, в российских загранпаспортах нет эстонских виз. При этом эстонские пограничники почему-то таких людей через границу пропускают.
III.
Этой весной центр общественных связей российской ФСБ распространил заявление, в котором выражал озабоченность ситуацией в Печорском районе. В заявлении было сказано, что людей с эстонским гражданством в Печорах - минимум 10 тысяч, они работают в том числе в органах власти и в милиции, и, опираясь на этих людей, Эстония может «прибегнуть к реализации своих устремлений в экономической и политической экспансии в отношении территории РФ».
- Мне кажется, они погорячились, - глава Печорского района Сергей Васильев с начала года пережил несколько федеральных проверок по эстонскому вопросу и поэтому заметно нервничает, когда его спрашивают о людях с синими паспортами. - Какого-то засилья людей с двойным гражданством в районе нет, а перед выборами в районное собрание мы проверяли каждого кандидата на предмет синего паспорта. Проверка показала, что все чистые. Да и вообще - какие бы ни были у людей паспорта, я не думаю, что речь может идти об угрозе безопасности. Что такое Россия и что такое Эстония - особенно сейчас, после Южной Осетии? Ну что за фантазии?
У самого Васильева эстонского паспорта, по его словам, нет, и он ему не нужен, потому что у него есть годовая шенгенская виза - глава района часто ездит в командировки. Законодательство Псковской области не предусматривает статуса освобожденного депутата законодательного собрания, а глав районов избирает не народ, а депутаты из своих рядов, поэтому Васильев, кроме того, что он глава района, еще и главный инженер завода «Еврокерамика» - печорского градообразующего предприятия, производящего керамическую плитку из местной красной глины. Большая часть рабочих завода - узбеки-гастарбайтеры с зарплатой три тысячи рублей в месяц.
- Катастрофически не хватает рабочих рук, - говорит глава. - Безработица - нулевая. В строительстве недостаточно людей, в дорожном секторе, в коммуналке. Понятно, что заработки не самые высокие, и я прекрасно понимаю тех, кто хочет работать в Эстонии. Мне кажется, если люди с двойным гражданством у нас и есть, то это именно те, кто ездит в Эстонию работать. Поэтому решение проблемы я вижу так: нужно создавать более благоприятные условия для жизни, чем на той стороне. Тогда сами эстонцы будут просить выдать им наши паспорта.
IV.
Строго говоря, создать более благоприятные, чем в Эстонии, условия для жизни в Печорском районе достаточно просто - во-первых, надо снести весь город (кроме, пожалуй, монастыря) и построить вместо него что-нибудь новое, во-вторых - выселить из города всех людей, отправив половину на принудительное лечение от алкоголизма (в Печорах какое-то совсем неприличное количество пьяных - я приехал в город рано утром, и на газонах и скамейках уже валялись нетрезвые жители спорной территории), а половину - еще куда-нибудь. Первый встреченный мною эстонский гражданин (он даже показал паспорт - обложка у паспорта действительно синяя) - мужчина лет шестидесяти с золотыми зубами и в тренировочных штанах, - пил пиво, сидя на крыльце дома, в котором, судя по мемориальной доске, когда-то (даты на доске нет) жил врач-терапевт Фома Кириллович Акимов. Мужчина просил называть его Николаем, он - военный пенсионер из Таллина, в Печорах живет с 1995 года, родился вообще в Казахстане, но его предки жили в этих краях - в районном архиве Николай получил справку, согласно которой его дед не просто жил в Петсери, но еще и был капитаном эстонской армии. По словам Николая, получить синий паспорт можно только при наличии доказательств прямых родственных связей с теми, кто жил в районе в период его принадлежности Эстонии. Если есть соответствующая справка, получение паспорта обойдется в сто рублей с какими-то копейками.
- Я, - говорит Николай, - могу без визы поехать отдыхать, куда хочу. Хочу - в Испанию, хочу - во Францию. Денег, правда, нет, но чувство все равно приятное.
V.
Николай - это редкий для Печор тип: о своем эстонском гражданстве он рассказывает охотно, не таясь. Чаще всего местные жители стараются наличие синего паспорта скрыть - после заявлений ФСБ, московских комиссий и прокурорских проверок по городу ходят слухи, что у обладателей синих паспортов скоро будут проблемы. Если бы люди знали, чем закончилась прокурорская проверка, они бы, наверное, не волновались, потому что проверка закончилась ничем.
Прокурор Печорского района Александр Сергеевич Хлопков в Печоры приехал из Нижнего Новгорода по распределению после юрфака. Это совсем юный прокурор (я даже спросил его, сколько ему лет, - он покраснел и ответил, что к проблеме синих паспортов это не относится), и поэтому, когда он рассказывает о колоссальном объеме работ, сделанных в рамках проверки, ему сразу и безоговорочно веришь - слишком уж положительный парень.
- Проверка по фактам, изложенным в заявлении ФСБ, - рассказывает положительный парень, - началась в мае и продолжается до сих пор. С помощью оперативных методов мы уже исследовали проблему гражданства у муниципальных служащих и сотрудников правоохранительных органов. Проверка показала, что ни у одного из них эстонского гражданства не было и нет.
Я спрашиваю, в чем заключаются эти оперативные методы. Прокурор с тем же энтузиазмом отвечает:
- Мы провели анкетирование среди всех сотрудников районной администрации, отдела внутренних дел и прокуратуры. В анкете содержались вопросы о наличии двойного гражданства. Положительных ответов не зарегистрировано.
Я спросил, не допускает ли Александр Сергеевич, что кто-то из опрошенных наврал.
- Если наврал - значит, негодяй, - улыбается прокурор, а потом снова краснеет. - Других способов проверки у нас нет. Само по себе наличие паспорта - это не преступление.
VI.
В очереди за сигаретами и водкой в магазине у Куничиной горы - человек десять, все пенсионеры. Бабушку, которая купила два блока синего «Винстона», зовут Надежда Тихоновна - настоящая такая бабушка, в сером платке и кедах. Я поймал ее у шлагбаума и спросил, есть ли у нее эстонская виза.
- Откуда же у меня виза? - удивилась Надежда Тихоновна, выдав тем самым в себе эстонскую гражданку. - Виза - она тридцать пять евро стоит, у меня таких денег нет. У меня пенсия две тысячи. Сейчас схожу в Эстонию, сдам сигареты, выручу сто рублей. Иначе бы умерла с голоду. Я же не потому хожу в Эстонию, что до денег жадная, а потому что на жизнь не хватает, одна живу.
У псковских - интересный говор. В принципе, русская речь у всех правильная, местная особенность всего одна, но зато очень заметная - если в слове подряд идут буквы «д» и «н», то здесь говорят «нн». То есть Надежда Тихоновна на самом деле сказала - «жанная», а не «жадная».
VII.
Я разговаривал со старушкой, а сам косился в сторону обменного пункта. Обменный пункт - это «жигули» первой модели со значком доллара на лобовом стекле. За рулем - мужчина кавказской внешности (очевидно, меняла), рядом с ним, у машины - русский парень лет тридцати (крыша?). Пока я разговаривал с Надеждой Тихоновной, оба внимательно смотрели на меня, время от времени о чем-то переговариваясь. И когда старушка ушла за шлагбаум, я уже точно знал, что сейчас мне предстоит общаться с этими приятными людьми.
- Молодой человек! - это парень, который у машины - мне. - На секунду.