Сергей Доренко - Так говорит Сергей Доренко. Донбасс – дымовая завеса Путина?
Сергей Доренко: Она должна отойти от воображаемого Запада, Господи!
Познер: Воображаемого…
Сергей Доренко: Воображаемый Запад и есть… называется по-другому «предательство». Русская элита предательская, понимаете? Они – предатели. Они не связывают свою жизнь с Россией. Они… Они… комичные.
Познер: Русские элиты – тогда это кто?
Сергей Доренко: Они – комичные мольеровские министры.
Познер: Это кто – богатые люди? Или кто это?
Сергей Доренко: Богатые министры, которые проводят совещания в 7 утра… У меня был знакомый министр, который проводил совещания в 7 утра, потому что в 11 часов «Аэрофлот» на Лондон, понимаете… Аэрофлотовский… Он в 7 утра в пятницу проводил и ехал домой к жене и к детям.
Познер: То есть я не хочу, так сказать, как говорят по-английски, «вставлять слова вам в рот», но вы сказали «министр», значит, вы считаете, что в нашем правительстве есть предатели?
Сергей Доренко: Конечно! 100 %! О чем вы говорите?
Познер: Я спрашиваю!
Сергей Доренко: Да! Конечно, конечно!
Познер: Ага…
Сергей Доренко: Конечно, безусловно! У нас есть предательски мыслящие члены правительства, в сущности, предатели, которые не связывают своего будущего, будущего своих детей, будущего своего корня, рода, с Россией. Конечно!
Познер: И вы считаете, наверное…
Сергей Доренко: Их надо скомпрометировать! Их надо скомпрометировать!
Познер: А вот, на ваш взгляд, санкции в этом смысле – полезная вещь?
Сергей Доренко: Блистательно помогают! Блистательно помогают! Да!
Познер: Сделать то, что вы хотите?
Сергей Доренко: Просто блистательно помогают! Да, я бы хотел…
Познер: То есть вы радуетесь этим санкциям?
Сергей Доренко: О, да! Я хотел бы, чтобы всех западников арестовали немедленно. Конечно! Наконец-то! Нам нужно вернуть…
Познер: За что?
Сергей Доренко: Послушайте… Был Минин с Пожарским, был Минин с Пожарским…
Познер: Был Минин, и был Пожарский.
Сергей Доренко: Да, был Минин и Пожарский.
Познер: Не «с», а да…
Сергей Доренко: Несмотря на некоторые источники, которые говорят, что они косвенно брали против Польши английские деньги, они были глубоко патриотичными людьми. Патриотичными.
Познер: Так, так…
Сергей Доренко: И были элиты, которые все переметнулись в предательство, в измену. Назовем ее прозападной изменой, ну потому что они ассоциировали это тогда с Польшей.
Познер: Курбский какой-нибудь…
Сергей Доренко: Например…
Познер: Он у вас предатель?
Сергей Доренко: Курбский, Курбский… в другое время все-таки.
Познер: Совсем.
Сергей Доренко: В другое время…
Познер: Да.
Сергей Доренко: В общем, да. В общем, да.
Познер: Все-таки?
Сергей Доренко: В общем, да. Так вот смотрите… Значит… И были элиты. Так вот я хочу, чтобы элиты были, как Минин и Пожарский. Я не хочу, чтобы они метались. Понимаете?
Познер: Ну вы знаете, они… Минин и Пожарский – это все-таки результат определенных действий.
Сергей Доренко: Да.
Познер: Ну?
Сергей Доренко: Да. Но и убежденности.
Познер: Да, безусловно, конечно. Конечно. Интересная вещь происходит… Вот, в частности, вы говорите о том… Рассуждали вы об Америке и о геополитике… и говорили о том, что благодаря Америке мы можем когда-нибудь оказаться под Китаем. Вот этот наш поворот в сторону Китая… это исторический…
Сергей Доренко: Я весь в китайском!
Познер: Вы в китайском, да?
Сергей Доренко: Да.
Познер: Да… Ну я знаю, что вы увлекаетесь очень этим делом. У вас нет впечатления, что мы на самом деле движемся в сторону… вот быть под Китаем? И вам, как патриоту России, нравится вот такая перспектива.
Сергей Доренко: Я с огромной опаской и с неудовольствием смотрю на любую зависимость России и должен сказать, что если Запад… назовем… назовем в данный момент Восток Западом, назовем Аляску, например, Западом… да… Америку назовем Западом… назовем Аме… Если Америка, при всем цинизме, тем не менее выдвигает идеалы – при всем цинизме обращения с собственными идеалами она их выдвигает, эти идеалы. Она выдвигает какие-то страстные утверждения, то китайцы, конечно, съедят нас совсем холодно. Холодно, холодно, холодно. Между завтраком и обедом, понимаете? И это вызывает у меня опаску, потому что вообще с великими надо контачить и разговаривать только с позиции равенства. И хватит ли сил. Дай Бог нам… опять мы про Бога, но неважно. Дай… Хорошо бы, хорошо бы, чтобы китайцы точно понимали, что мы настолько сильны, что ножу некуда войти. Ну нет, некуда ножу войти. Мы плотны, мы упруги. Вот это хорошо бы.
Познер: Бы.
Сергей Доренко: Если бы…
Познер: Да вот…
Сергей Доренко: Вот если бы…
Познер: Если бы да кабы…
Сергей Доренко: Я вам больше скажу… Обмануть американцев – сыграть, блефануть с американцами проще, чем с китайцами. Проще.
Познер: Вне всякого сомнения.
Сергей Доренко: Да… Вот… Если бы нам это надо было…
Познер: А вы знаете почему? На мой взгляд, потому что все-таки мы одной крови. Понимаете? А с китайцами мы совсем не одной крови.
Сергей Доренко: Они… они холодно нас съедят…
Познер: Да.
Сергей Доренко: Совсем холодно.
Познер: Ну, хорошо. Время на исходе… Два вопроса. Как-то вы сказали, что жизнь – сплошное говно.
Сергей Доренко: Ну что вы говорите?
Познер: Да!
Сергей Доренко: Я не мог употребить такое слово!
Познер: И даже сказали не так: «Я с восхищенным интересом разглядываю это говнище», и в этом, говорите вы, заключается ваш творческий подход.
Сергей Доренко: Я с восхищенным интересом разглядываю жизнь, да. Это правда.
Познер: И жизнь вот такая, с вашей точки зрения?
Сергей Доренко: Ну а что вы хотите?
Познер: Не, не, не, я ничего не хочу. Я задаю вопросы.
Сергей Доренко: Если бы я был… если бы я был мамонтом каким-то… У меня нет кожи, я болезненно реагирую на жизнь. Да! Болезненно! И с восхищенным интересом смотрю, как она причиняет мне боль. И говорю «спасибо» жизни. Это классно! Это классно! А чего же еще ждать от жизни?
Познер: Ну чтобы, как Пушкин, закончить шпицем.
Сергей Доренко: Давайте!
Познер: Вы говорите так: «Я всегда рискую. Наверное, это прозвучит самонадеянно, но я всегда и абсолютно уверен в триумфе. Мне кажется, что любой мой проект – триумф. И этот проект тоже. И это как бы такой способ мироощущения. Тот, кто не понял, что я сделал очередной триумф – кретин. И точка. Все».
Сергей Доренко: Вообще, главная проблема, конечно, я так понимаю…
Познер: Сергей… Сергей Доренко – триумфатор.
Сергей Доренко: Надо идти на победу. На меньшее нельзя.
Познер: Нет! Это я согласен!
Сергей Доренко: Понимаете…
Познер: Но вы и не сомневаетесь никогда.
Сергей Доренко: А нет, смотрите, вот я сомневаюсь все время. Сомневаюсь десять тысяч раз…
Познер: А…
Сергей Доренко: А вот перед ступеньками сцены, перед ступеньками сцены, или вот уже когда занавес, да – все: думать быстро, позитивно, пленных не брать, пошли! С Богом! Все! И все! Думать быстро.
Познер: Вы сейчас на сцене?
Сергей Доренко: Ну вот на сцене, когда перед сценой, все. Вот я говорю себе такое: «Думать быстро, позитивно, пленных не брать! Пошел!» И все, и пошел, и все – и там загрызть, и все. Ну а что? Вас же я не грызу, потому что вы клевый!
Познер: Скажите мне, пожалуйста…
Сергей Доренко: Да?
Познер: Вот когда закончится программа – она вот-вот закончится – вы, наверное, будете что-то писать в Фейсбуке, да?
Сергей Доренко: Ну что-то придется. Мы селфи с вами… Мы должны замутить с вами селфи, мне кажется!
Познер: Что вы думаете? Что вы будете писать, как вы думаете?
Сергей Доренко: Я должен сказать, что программа короткая.
Познер: Почти час!
Сергей Доренко: Короткая…
Познер: Ну я бы с вами поговорил дольше!
Сергей Доренко: О, да…
Познер: Вот это вы и напишете?
Сергей Доренко: О, да…
Познер: …что могла бы быть дольше?
Сергей Доренко: Я бы хотел, чтобы самолет потерпел крушение, и мы с вами месяцок на необитаемом острове ходили по пляжу взад-вперед, как будто на Сен-Бартсе каком-нибудь… И разговаривали бы, и разговаривали…
Познер: Вы бывали сами на Сен-Бартсе?
Сергей Доренко: Ни разу не был, но знаю, что вы там бываете.
Познер: Я вас приглашу, я там бываю.
Сергей Доренко: Да?
Познер: Да, да, конечно…
Сергей Доренко: К Абрамовичу?
Познер: Марсель Пруст… Нет-нет, отдельно…
Сергей Доренко: У вас там собственный дом?
Познер: Нет, я снимаю… Какой там собственный?! Вы меня путаете с кем-то!
Вы о чем-нибудь сожалеете?
Сергей Доренко: Нет, наверное, нет.
Познер: Если бы вы могли, вы бы в себе что-нибудь изменили?
Сергей Доренко: Невежество. Я хотел бы знать больше языков, например.
Познер: На ваш взгляд, какой ваш основной недостаток?
Сергей Доренко: Мягкотелость.
Познер: Какая ваша сильная черта?
Сергей Доренко: Оптимизм. Ирония.
Познер: Вот если б вам было дано… Ирония! Если б вам было дано исполнить одно единственное желание, но любое – одно единственное – оно было бы какое? Получить… Знаете есть такая сказка про спички? Получить пару коробков! Помните там спичку ломаешь, это и есть желание. У меня есть одно желание? О’кей! Я хочу сто желаний! Вот что.
