Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6289 ( № 34 2010)
Милиционер-гастарбайтер так больше ни разу и не появился в подъезде. Исчез навсегда, как человек-невидимка. Видимо, испугался перспективы битья. А порядка как не было, так и нет… Стоит ли удивляться тому, что большинство граждан не обращаются в милицию, предпочитая наводить порядок самостоятельно или с помощью друзей, влиятельных в криминальном мире.
А как быть тем, у кого таких друзей просто нет?
– Лучше всего всё-таки подружиться со своим участковым, – отвечает на этот вопрос участковый уполномоченный Отдела внутренних дел по району Южное Тушино капитан милиции Михаил Корочкин.
Квартирные «точки»
В нынешнем году Корочкин одержал победу в конкурсе на звание лучшего участкового города Москвы, опередив более трёх тысяч своих коллег. Среди московских блюстителей порядка он лучший бегун, самый меткий стрелок и знаток юридических тонкостей. Окончил юридический факультет Московского государственного открытого университета им. М. Шолохова. В его семье милиционеров никогда не было, просто Михаилу с детства нравились персонажи типа Шерлока Холмса и Глеба Жеглова. Однако детективами зачитываются многие, а участковыми становятся единицы.
Москва – огромный человеческий муравейник, здесь легко затеряться в толпе. Тем она и притягивает негодяев разного калибра. В послужном списке Корочкина значится несколько раскрытий опасных уголовных преступлений. Как-то он задержал человека, пытавшегося угнать машину. Пару лет назад задержал и арестовал громилу, напавшего с бейсбольной битой на мужчину и пытавшегося отнять у него деньги. Самое громкое преступление было раскрыто спустя месяц после совершения: на стройке бандит напал на человека и нанёс ему тяжёлое ранение топором в шею. Бандита нашли в другом районе города, в Конькове. Для того чтобы напасть на след, Михаил опрашивал множество свидетелей, осведомителей, тщательно изучал место преступления.
Но вылавливание отъявленных уголовников – всё-таки не столь частое занятие для участкового, даже несмотря на то, что жизнь в городе не назовёшь безмятежно спокойной. Доля участкового – это ежедневная рутина профилактической работы: хождение по квартирам, выслушивание бесконечных жалоб жильцов, увещевание алкоголиков. Трудно, конечно, знать в лицо и помнить по фамилиям всех жителей района – их более четырёх тысяч. Разные нравы, характеры, образ жизни. Но «горячие точки» – квартиры, откуда может исходить опасность для жителей, – все должны быть на карандаше. Михаил Корочкин считает, что участковому нужно быть хорошим психологом, это качество не менее ценное, чем умение быстро бегать или делать искусственное дыхание пострадавшему.
– Один из самых сложных участков в моей работе – это конфликты между людьми, – считает он. – У нас в районе до сих пор немало коммуналок. И отношения между их обитателями самые типичные во все времена: то в чужой суп что-то не то плеснули, то лампочку не гасят, то воду не выключают… И все жители «вороньей слободки» бегут ко мне: разберитесь, призовите к ответу…
Или вот распространённые случаи, когда жена и муж в разводе, а живут в одной квартире. Если в обычной коммуналке соседи ещё могут наладить отношения, то здесь чаще всего царят ненависть и вражда. Пришлось мне недавно разбирать случай: муж и жена делили имущество вплоть до стаканов и вилок. И я поговорил с ними и помог им те вилки делить. Думаете, они серебряные были? Обычные, металлические…
Делёж вилок на первый взгляд покажется мелочью. А на самом деле это хороший знак: люди доверились своему участковому в сложной, по их мнению, ситуации. Ведь если у нас развалился смеситель на кухне, мы обращаемся в домоуправление и вызываем слесаря. Если телефон не работает – мастера из бюро ремонта. Плохо стало – в «скорую» звоним… И так далее. То есть уповаем на мастерство специалистов. А вот если порядок в доме разладился, то почему-то предпочитаем терпеть пьяную брань под окнами, громкую музыку за стенкой или кусачую соседскую собаку. Надеемся, само рассосётся.
…Не доверяя профессионалам, мы служим им, участковым, плохую службу: они расхолаживаются. Дескать, раз граждане не очень-то нас беспокоят, зачем суетиться. Так, к сожалению, если судить по приведённой статистике, живут многие участковые, «под собою не чуя страны», глубоко не вдаваясь в проблемы вверенного им участка. Забывая, что сквозь внешне спокойную почву могут прорасти опасные зёрна серьёзных преступлений.
Как максимально активизировать их работу среди подведомственных им граждан?.. На этот вопрос, я думаю, лица, ответственные за реформу милиции, должны ответить в первую очередь. Потому что, какой бы мелкой ни казалась работа участкового, важнее её, на мой взгляд, нет. Помните, что сказал Маяковский о мелочах, отравляющих жизнь? Напоминаю:
…Я знаю, гвоздь у меня в сапоге
кошмарней, чем фантазия у Гёте…
Давайте избавляться от кошмаров!
Людмила ПОЛОНСКАЯ
Код для вставки в блог или livejournal.com:
39
Где вы, новые Анискины? 39
Участковых милиционеров мало кто знает в лицо.
2010-09-15 / Людмила ПОЛОНСКАЯ 40
открыть 39
КОД ССЫЛКИ:
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Наш «Маленький принц»
Московский вестник
Наш «Маленький принц»
ПАМЯТЬ
Если вы такой честный, почему
же вы до сих пор живы?
Вопрос телезрителя Артёму
Смертию смерть поправ.
Пасхальный канон
Немало лет прошло с момента его гибели, но до сих пор комок подступает к горлу, когда с экрана задумчиво смотрит молодой, перенявший у матери красоту и обаяние Артём Боровик. Столь яркий талант не может зарасти травой забвения. На страже – многочисленные друзья, и прежде всего отец, для которого это «вахта памяти». В дополнение к многотрудным обязанностям писателя и журналиста, на счету которого помимо аналитических обзоров интервью с элитой эпохи: от папы римского до «папы» Хемингуэя, от Маркеса до Альенде, от Хо Ши Мина до Керенского.
Казалось бы, всё при нём – достойно продолжает дело сына. Но упаси нас бог от таких продолжений, это грустно и больно; это противоестественно. Павел Антокольский в поэме, посвящённой памяти павшего на войне сына, писал:
Я не знаю, будет ли свиданье.
Знаю только, что не кончен бой.
Оба мы – песчинки в мирозданье.
Больше мы не встретимся с тобой.
Генрих всегда служил ему маяком в жизни, тем более что и сам вышел из творческой среды: отец – дирижёр Пятигорского театра музыкальной комедии, мать – ведущая актриса Мария Матвеева. В справочно-аналитическом издании «Современная политическая история» справедливо отмечается, что он одним из первых начал работать на стыке журналистики и литературы; но можно добавить – и на стыке литературы и политики. В течение многих лет наши пути пересекались на почве «мирских дел», поскольку он был председателем СКЗМ (Федерации мира и согласия) и вице-президентом Всемирного совета мира. Генрих обладает редким талантом полемиста, подкупающего аудиторию разносторонностью и глубиной знаний в сочетании с чувством юмора.
Но главное, что он передал Артёму, – как раз то, что редко передаётся по наследству, – литературный талант. Запомнились его книги «Повесть о Зелёной Ящерице», «Репортаж с фашистских границ», «Момент истины», «Ким Филби». Равно как и пьесы «Мятеж неизвестных», «Человек перед выстрелом», «Агент 00». В этом ряду мне больше всего по душе «Интервью в Буэнос-Айресе», на первом прогоне которого мне посчастливилось присутствовать. Не забыть, как рыдала Гладис Марин – лидер чилийского комсомола: её муж был в застенках Пиночета.
У Артёма всегда был пример, достойный подражания: отец не только смелый и инициативный человек; у него есть ещё одна ценная черта, которая быстро выветривается из жизни в постсоциалистическую эпоху: порядочность. «Меня Бог миловал от участия в недостойных делах. Ни в 56-м, когда советские войска вошли в Венгрию, ни в 68-м, когда наши танки вступили в Чехословакию, я это не приветствовал. И против диссидентов ничего никогда не подписывал» – это из интервью, опубликованного 16 ноября 1999 года в «Известиях». Он не перестраивался на марше ради охаивания всего советского, когда хвалить стало немодно. «Что касается советской власти, то далеко не всё было в ней однозначно. Было множество тупиц, демагогов (не думаю, что сейчас меньше). Не было демократии. Но было и бесплатное образование, и бесплатная медицина, и уверенность в завтрашнем дне. Чего не было, скажем, даже в богатейшей Америке. И поддерживал я не конкретную советскую власть, а идеи социализма».
