Андрей Пионтковский - Третий путь к рабству. О причинах путинизма и путях выхода
Конечно, оно будет выражаться в политически корректных формулировках — необходимость вскрыть корни исламского терроризма, проанализировать его глубинные причины, бороться за умы и сердца в мусульманском мире, а для этого, прежде всего с удвоенной энергией обратиться к урегулированию палестинской проблемы. Но все американские либералы или консерваторы, которые будут хором произносить эти умные слова, прекрасно знают, что для 90 % арабской элиты и для 99 % арабской улицы, за чьи умы и сердца они собираются бороться, окончательное решение палестинской проблемы неотделимо от уничтожения еврейского государства.
Но все равно они будут их произносить, потому что им очень хочется верить, что после этой искупительной жертвы от них, может быть, отстанут. Ведь пока не взрывают же больше испанцев, которые два года назад хором попросили пощады. Хотя на всякий случай их премьер, которого привели к власти взрывы на мадридском вокзале, всю ливанскую войну демонстративно пробегал в арафатке. Да и русским отрезали всего четыре головы в благодарность за их взвешенную и сбалансированную позицию.
Когда зверь, впервые в эту войну по-настоящему почувствовавший запах крови, прыгнет в следующий раз, Израиль будет прижат к своей последней Стене Плача. Ему не на кого будет надеяться. Ему останется только убивать и умирать, убивать и умирать. Запад будет наблюдать эту трагедию с сочувствием, политически корректным пониманием правоты всех сторон и глубокой озабоченностью. Через любезное посредничество традиционных бизнес-партнеров из саудовского королевского дома периодически будут организовываться гуманитарные коридоры для эвакуации из Израиля раненых, стариков, детей, да и вообще всех желающих уехать.
Запад не сразу поймет, что это и будет настоящий, нефукуямовский конец его истории.
P. S. А какое отношение все это имеет к нам, к России? Да самое непосредственное. Похоже, что вся внешняя политика Кремля сводится сегодня к формуле, предложенной неким Иваном Ивановичем — своего рода эманацией народного духа, — дозвонившимся 11 августа до «Эха Москвы»: «А пускай они сначала взрывают ихние самолеты, а не Аэрофлота».
Взгляд, конечно, варварский, но тактически очень верный. Закон Зоны. Сегодня сдохни ты. Хотя словечко «сначала», вырвавшееся из подсознания коллективного Ивана Ивановича, показывает, что он в общем верно чувствует историческую перспективу.
Запад сдает Израиль стыдливо и с внутренними интеллигентскими терзаниями. Москва сдает Запад со злорадным торжеством.
Первые пять лет четвертой мировой войны (2001–2006) ознаменовались сокрушительной психологической и политической победой исламофашистов. Они «опустили» всех своих будущих жертв, заставив их выстроиться в очередь спешащих предать друг друга.
Москва 2006
18 сентября 2006 года.
Название книги немецкого писателя Лиона Фейхтвангера «Москва 1937» стало именем нарицательным — синонимом слепоты, сознательной или невольной, левой западной интеллигенции. Фейхтвангер не был таким откровенным самодовольным мерзавцем как Бернард Шоу, который, опровергая «домыслы» буржуазной прессы о голоде в Советском Союзе во время коллективизации, говорил, что никогда в жизни не питался так хорошо, как при посещении СССР. У него была другая роль в системе советской пропаганды. Фейхтвангера, говоря языком спецслужб, использовали в темную. И занималась этим самая высшая из всех дьявольских спецслужб — лично Иосиф Виссарионович Сталин.
Фейхтвангер приехал с некоторыми сомнениями и начал с дерзкого вопроса: «А вас самого не раздражают тысячи портретов человека с усами»? Хозяин мягко улыбнулся и ответил в том духе, что да, конечно, мы с вами, господин писатель, интеллигентные люди, мы понимаем всю нелепость этого идолопоклонства, но мы должны быть великодушны и снисходительны, считаясь со вкусами моих подданных, большинство из которых вчерашние крестьяне. Выдающийся интеллектуал был настолько покорен доверительной интонацией великого человека, что поверил уже во все и настолько, что кураторы сочли возможным на следующий день вывести его на «открытый» процесс врагов народа. Оттуда он поведал городу и миру, как убедительно и искренне обвиняемые разоблачали свои чудовищные преступления.
Прошло почти семьдесят лет, и новый коллективный Фейхтвангер — ведущие западные политологи — приехал на встречу с новым хозяином Кремля.
Патриарх советологии и постсоветологии Маршалл Голдман дерзновенно спросил у Владимира Владимировича, не кажутся ли ему нелепыми и контрпродуктивными основные пропагандистские идеологемы режима последних двух лет — «великая энергетическая держава» и «суверенная демократия».
Да, профессор, охотно согласился Dr. Vladimir Putin. Мы с вами, как интеллигентные образованные люди, прекрасно понимаем всю абсурдность понятия «суверенная демократия», например. Суверенность относится к внешнеполитической сфере, а демократия — к внутриполитической. Но у меня нет для вас других политологов кроме этих, дорогой профессор. Я не могу запретить им высказывать свои убогие мыслишки.
Публично слив в сортир всех своих павловских-марковых-леонтьевых-пушковых, хозяин настолько очаровал аудиторию, что вся она трепетно выстроилась в очередь за его автографом на меню роскошного обеда (карпаччо, лангусты, лазанья, шербет). Теперь целый год (до следующего обеда в Голицыне — 2007) они будут рассказывать об одиноком либерале в Кремле, окруженном ужасными чекистами и бездарными политологами. Не забывая при этом предупредить, что любая критика Путина на Западе будет только лить воду на мельницу чудовищных чекистов и подрывать позиции августейшего либерала.
Виртуоз вербовки, почувствовав вдохновение, назначил сидящего по правую руку Николая Злобина Главным Фейхтвангером и за десертом уже без микрофона интимно и доверительно впиарил ему философический шедевр о морали и политике.
«Я всего лишь одинокий монах, бредущий под дождем с дырявым зонтиком», — поведал как-то Мао Цзэдун какому-то очередному западному фейхтвангеру. «Я вообще не политик, — вдохновенно шептал Путин Злобину. — Я считаю себя просто гражданином, который стал президентом. Мне нелегко работать с политиками. У нас разный менталитет. Решения, которые я принимаю, основываются на моральном чувстве правоты, а не на том, как это отразится на карьере, на сторонниках. Для меня политическая карьера никогда не являлась самоцелью».
Естественно, этот спонтанный поток сознания был, как и предполагалось, размножен на следующий день миллионными тиражами. Вопрос, который чаще всего задавали Злобину, был таков: а привел ли его собеседник примеры решений, где ему пришлось выбирать между моральной правотой и политической целесообразностью? Нет, к сожалению.
А между тем один такой трагический пример у всех на памяти. Это было 3 сентября 2004 года. Власть стояла перед выбором: довести до конца план с приглашением Масхадова в Беслан, что давало высокие шансы на спасение захваченных в заложники детей, но имело определённые политические издержки; или штурмовать школу, обрекая детей на гибель, но демонстрируя свою непреклонность в борьбе с международным терроризмом, ту самую непреклонность, которой на следующий день будут аплодировать лучшие публицисты России — от Проханова до Радзиховского.
Власть свой выбор сделала. И сделал ли его верховный главнокомандующий лично, или постарались за него услужливые подчиненные, на страшном суде никакого значения иметь не будет. Лучше бы он жевал шербет, чем кокетничал с Злобином.
Грязь в шелковых чулках
29 сентября 2006 года.
Усиленно сливаемый Кремлем в подконтрольные СМИ «доклад Фалина и Евстафьева» — документ замечательный. Это редкой глубины и саморазоблачительной силы фрейдистский текст, распахивающий не просто окошечко, а громадную срамную дыру в коллективное подсознание высшей российской политической «элиты» (чиновники класса «А»).
Проницательный и хорошо информированный аналитик зазеркалья спецслужб Антон Суриков справедливо оценил доклад как «активку», но, на мой взгляд, слишком поспешно отмахнулся от него, как от не заслуживающей внимания дешевки.
Сказки об угрозе оранжевой революции — это профессиональный почерк кремлевских политтехнологов, непрерывно запугивающих своего августейшего клиента внешними заговорами, чтобы доказать свою полезность и не быть выставленными из Кремля сапогами под зад. Их фирменный стиль угадывается под псевдонимом «Фалин-Евстафьев».
Но позволю себе все же не согласиться с уважаемым коллегой. Есть в этой куче банальных пужалок изумительная жемчужина. Называется она «Нависшая над Отечеством Угроза Номер Один». Соберись с духом, дорогой читатель, и выслушай леденящие душу подробности: над нашей Родиной беда. Ей грозит — «Международно-правовая изоляция высшего руководства РФ, силовиков и ключевых представителей бизнеса. Создание перманентно напряженной атмосферы вокруг них с помощью массовой реанимации коррупционных дел и реализации «коррупционного» компромата и «привязывания» к нему конкретных деятелей и их родственников, в среднесрочной перспективе — накапливание судебных решений на Западе по большинству российских чиновников категории «А» с масштабным рекламированием «вручения повесток в суды», блокированием въездов, визовыми проблемами и прочее. Задача — сделать будущее ключевых российских чиновников (финансовое благополучие после отставки, возможность получения высокооплачиваемого поста в крупных международных организациях или корпорациях и пр.) полностью зависимым от Вашингтона.
