Владимир Губарев - Зарево над Припятью
Самолет слегка качнуло.
- Кажется, идем на посадку, - сказал ученый, - так что лекции сегодня не получится. Как-нибудь в другой раз. Ясно, что нефти с каждым годом нужно все больше и больше, а это значит - необходимо бурить тысячи скважин, строить заводы, дороги, трубопроводы, города... Предстоит широко внедрять прогрессивные методы в технологию. Использование ядерных взрывов - это поиск путей повышения продуктивности нефтяных месторождений.
Близость эксперимента чувствовалась на буровых, где не прекращалась работа, в заседаниях государственной комиссии, которые проводились уже настолько регулярно, что по ним можно было сверять часы.
На одном из них разговор зашел о последствиях сейсмического эффекта взрыва.
- Что у вас там получилось по расчету? - спросил председатель комиссии у проектировщиков.
Главный инженер проекта встал и, перелистав записную книжку, нашел нужную запись: столько-то тонн извести, кирпич, цемент, стекло, другие стройматериалы.
- А если прогноз не оправдается? - допытывался председатель.
- Такого еще не было.
- Надо бы побольше... - оживился начальник ОКСа нефтяного управления.
- Запасливый товарищ! - прокомментировал кто-то.
- Ничего, все пригодится, - парировал строитель.
А назначенный день все ближе. Уже пришла на буровую машина с ядерным контейнером.
Давно не встречал городок столько именитых людей.
Бывало, заглянет сюда какой-нибудь профессор или доктор паук, съездит на промыслы, да и след его простыл.
Долго не задерживается. А теперь ученых собралось столько, что хоть собственную академию открывай.
Пожалуй, академии-то только и не хватало. За долгую свою историю чего только не видел городок, возникший на излучине реки почти 900 лет назад. Не было еще ни Москвы, ни Ленинграда, а он уже гордо окружил себя с одной стороны водой, с другой - лесами, непроходимыми и безбрежными.
Здесь пролегали торговые пути на юг и на восток.
И жили в городке богато и привольно. А чтобы быть не хуже других, возвели на высоком берегу кирпичный собор. Стоит он величественно, и видно его далеко, за добрый десяток километров. Если вечером пойти к соборуй, отрешившись от всего, долго смотреть на реку, то в памяти всплывает нечто знакомое, уже виденное. И тогда вспоминаешь Третьяковку и знаменитое левитановскоо "Над вечным покоем". А может быть, художник бывал здесь?
Но ни собор, ни славная история не могли спасти положения. Городок постепенно пустел, и все больше появлялось у ворот рынка белых листочков: "Продается дом деревянный с конюшней и тесом". Молодежь уезжала туда, где были техникумы и институты, где выросли заводы и фабрики. А "старец" оставался со своим прошлым, со своими домами-крепостями, огороженными высокими заборами, с широкими подоконниками, где любят греться коты и хорошо дозревают помидоры. Да и собор запустел, стены покрылись трещинами, на крыше поднялись неизвестно откуда взявшиеся рябины.
Опустел и краеведческий музей. Лишь немногочисленные туристы посещали его, и местные власти вскоре констатировали, что даже на зарплату сторожа не хватает проданных билетов. Музей решили закрыть. Лишь спя весть дошла до "предприимчивых" жителей, как музей был взят штурмом, и чучела волков, уток, глухарей, зайцев и прочих зверей и птиц, коими богат здешний край, перекочевали на частные квартиры. Исчез и примечательный велосипед, сделанный каким-то умельцем еще в прошлом веке без единой металлической детали... Теперь, когда вновь заходит речь о воссоздании музея, больше всего огорчений из-за того велосипеда. Чучела можно набить - зверье еще не перевелось в окрестных лесах, а вот умельцев, способных на такую ювелирную работу, нет...
Так и суждено было бы городку остаться заурядным, если бы геологи не нашли нефть. Она таилась тут словно специально для того, чтобы спасти его, начать новую его биографию.
Нефть подарила городу асфальт, который вытеснил деревянные тротуары, новые дома, чьи контуры покончили с единовластием собора. Но главное нефть дала людям работу, а молодежи - образование. И на воротах колхозного рынка появились другие листочки. Они начинаются уже более привычными для нас словами:
"Требуются", "Объявляется прием..."
А теперь город оказался на передовом рубеже научнотехнического прогресса. Вот и съехались физики, сейсмологи, радиохимики.
Нефтяные месторождения всегда умирают молодыми.
Еще есть в пластах нефть, ее гораздо больше, чем удалось извлечь людям, но пустеют промыслы, обрушиваются скважины. Люди уходят. Им обидно, они знают, что оставляют богатство, но они бессильны.
Нефтяники разработали несколько способов интенсификации добычи. Они закачивают в пласт воду, которая поддерживает в нем давление. Иногда - пар или кипяток. Известно, что при нагреве нефть становится менее вязкой, и подземные ручейки текут к скважине быстрее.
Попытались даже позаимствовать опыт у саперов. Если опустить в скважину и взорвать взрывчатку, в массиве пласта должны образоваться трещины, которые откроют дорогу нефти. Получается своеобразная "осушительная" система - по искусственно созданным каналам нефгь будет циркулировать эффективней.
В принципе идея разумная. Чем больше трещин в пласте, тем легче заставить нефть пробираться к эксплуатационной скважине.
На нефтепромыслах было проведено несколько подземных взрывов. К сожалению, мощность их была мала: трещины образовывались лишь у самой скважины.
Да, можно расколоть кусок дороды, даже глыбу, но как раздобыть массивы нефтесодержащих пород, залегающих на большой глубине? Ведь размеры их гигантские: километры и десятки километров в длину, а толщина - на десятки и сотни метров...
Значит, опять остановка за мощностью.
...Постепенно рождался первый проект ядерного взрыва в нефтяных пластах. Пока до чего-нибудь конкретного было еще далеко.
Прежде всего следовало уяснить, что именно произойдет.
Итак, ядерный заряд заложен. Подрывной кабель связывает его с командным пунктом. Человек включает автомат, и через точно рассчитанный интервал сотрясается земля. А что там, в глубине?
Колоссальная энергия выделяется почти мгновенно.
Менее микросекунды требуется ядерной реакции, чтобы выплеснуть всю свою силу. Человеку невозможно реально представить этот миг. Это как жизнь мотылька по сравнению со временем существования планетной системы. Мотылек за один день проходит тот же жизненный путь, что человек за десятилетия, а планетные системы - за миллиарды лет.
Миниатюрное искусственное солнце стремительно испаряет вещество, превращает его в газ. Давление "шара" несколько миллионов атмосфер. Удержать его нельзя, и газ начинает расширяться, сокрушая все на своем пути.
Лишь где-то на километровых расстояниях ударная волна затихает...
При подземном ядерном взрыве плавится около 500 тонн горных пород на одну килотонну мощности заряда. Металлургам, чтобы переплавить такое же количество руды, понадобятся месяцы.
Нефтяников и физиков, увлекших "нефтяным проектом", набралось немало у нас и за рубежом. Но дело, пожалуй, не в том, где и кто первым сказал "а", - это легко; гораздо труднее превратить эту фантастическую идею в реальность. Слишком много "но" надо было преодолеть.
Общая картина взрыва стала ясна, теперь следовало перебросить мосты через существовавшую пропасть между ним и нефтью.
Когда начали бурить первые "шурфы" для ядерных зарядов, ученые и проектанты уже располагали многочисленными экспериментальными данными. Они могли ответить на главные вопросы: как именно будет работать этот необычный подземный труженик.
- Сначала было два подземных ядерных взрыва в нефтяном пласте, а потом еще один, - рассказывает один пз участников, доктор технических наук. Практически была охвачена лишь центральная часть месторождения. Но уже в первые дни стало ясно, что опытнопромышленный эксперимент удался... Подобные нефтяные месторождения я называю "угасающими", то есть, по существу, они уже выработаны. Если проследить здесь за кривой добычи нефти, то нетрудно заметить, как рмко она падала. После взрывов все стабилизировалось, и теперь скважины загружены равномерно.
- Эффект взрывов сказался только на этих скважинах?
- Очевидно, трещины образовались и за пределами теоретически рассчитанной области. Это очень сложное явление - образование трещин. Необходимо провести несколько специальных взрывов, чтобы до конца понять, каким образом они появляются и распространяются.
Главное - первый эксперимент, - закончил ученый, - позволил теоретически и практически доказать, что при подземных ядерных взрывах можно надежно обеспечить сейсмическую и радиационную безопасность всех, кто участвует в проведении взрывов, добыче и переработке нефти, а также полнейшую безопасность паселения... Сейчас мы должны определить, в каких условиях и на каких месторождениях их наиболее рационально применять...
