Джонатан Литтел - Хомские тетради. Записки о сирийской войне
Их отвезли в клинику в Карам-аль-Зайтун. Среди погибших — отец семейства, мать и четверо детей. У некоторых перерезано горло. Мы уезжаем.
14 часов. Без проблем перебираемся в Халдию. Нас перевез Абу Омар на своем пикапе «судзуки». В тех местах, по которым мы сюда приехали, стреляют, и поэтому нам пришлось изменить маршрут и двигаться по широкой «улице смерти». Все тихо, на улице Каир — то же самое, люди спокойно переходят с одной стороны на другую. По дороге мы проезжаем мимо армейского блокпоста — он совсем рядом, метрах в двадцати, — но обходится без происшествий: между сторонами заключено временное перемирие.
Заезжаем к Абу Бакру, который будет жить вместе с нами. Райед разговаривает с Би-Би-Си, мы ждем на улице. Воздух свежий, и это приятно. Но мой утихший было кашель снова начинает меня мучить.
Звоним Имаду. Баба-Амр обстреливала дюжина Т-72. Подпольный госпиталь полон под завязку: четверо убитых, пятнадцать раненых. Вчера было восемь танков, САС подбила четыре; правительственные войска прислали подкрепление, и к сегодняшнему дню повстанцы уничтожили еще один танк. Обстрел начался позавчера. Все погибшие в Баба-Амре — мирные жители. Двоих подстрелили снайперы, остальные — жертвы артобстрела. Атака велась со стороны Кфар-Айя, оттуда, где проходит железная дорога. Но в Джаубаре спокойно. Имад говорит, что опытный человек пройдет там без проблем. Посмотрим.
Звоним Хасану. Он утверждает, что со вчерашнего дня обстрел ведут двадцать танков и что повстанцы ничего не могут сделать, против этого они бессильны.
Снаружи, после короткой передышки, возобновляется бурная перестрелка, видимо, это в Куссуре. Бедняга Марсель по-прежнему заперт в квартире.
* * *Около 17 часов мы с Абу Бакром выходим на улицу. На нем — поверх длинного одеяния священнослужителя — военная камуфляжная куртка, а рыжая борода и горящие глаза делают его все больше похожим на чеченского боевика. С нами Наджах, молодой активист, и мы пешком идем за Марселем, которому наконец удалось выбраться из Куссура, и теперь он ждет нас здесь, в Халдие, возле деревянных часов. Снайперы на посту, и Марсель волнуется. Мы бегом пересекаем две улицы, забираем его и одного из его приятелей и садимся в машину их друзей — роскошный черный внедорожник, мощный и с комфортабельным салоном. Потом я иду в интернет-кафе, где Абу Аднан, в обнимку с планшетом «Самсунг», уже завис в сети. Я показываю ему в онлайн полосу «Le Monde» — ему нравится.
19.30. Возвращаемся домой. Новости с фронта: Абу Аннас, который в пятницу вел манифестацию в Баб-Дрибе, тяжело ранен в грудь осколком снаряда от БТР. Один из его друзей убит. В Баба-Амре сравнительно спокойно.
Разговор с Марселем, который будет ночевать вместе с нами. Мы говорим о религиозном аспекте революции, который занимает его больше всего. Он встречался с несколькими шейхами. Пытался выяснить, какова же позиция священнослужителей. Но понять это очень сложно, их речи весьма уклончивы. Мы обмениваемся с ним информацией и личным опытом.
На самом деле Куссур — квартал спокойный, и Марселю просто не повезло. Mukhabarat провела там операцию, целью которой было уничтожить помещение, где располагался опорный пункт САС: они окружили его и превратили в руины с помощью РПГ и пулеметного огня. Двое повстанцев были убиты, одним из них оказался Абу Амар Мазарани, командующий подразделениями Свободной армии в Куссуре. Остальным пятерым удалось бежать, но на улице их добили снайперы. А Марсель оказался неподалеку, на четвертом этаже соседнего здания, откуда он, выйдя на балкон, попытался снять происходящее. Заметив это, снайперы стали обстреливать журналистов, и его приятель Мухаммед чуть не погиб. Марсель просидел в квартире безвылазно восемь часов — до того момента, как силы безопасности отошли.
Марсель рассказывает о бедуинах, у которых сильны традиции кровной мести: они крадут людей в алавитских кварталах и убивают их. «Контролировать их невозможно», — признался ему один парень, революционер, которого ужасают подобные методы борьбы.
Абу Бакр рассказывает: в Баяде (где проживает много бедуинов) агентами shabbiha были похищены три женщины-бедуинки: сорокалетняя мать и две ее дочери 16 и 12 лет. Все трое подверглись насилию и через месяц после похищения отпущены. Как они утверждают, держали их не в тюрьме, а в алавитском квартале, недалеко от Сабиля. Семья собиралась подать жалобу в полицию, но, разумеется, это оказалось невозможно. Хотя бедуины стали бы мстить, даже если бы государственные институты работали нормально. Родственники похищенных захватили нескольких мужчин в том квартале, где держали женщин, и потребовали от их родственников выдать похитителей. В противном случае заложников обещали убить. Так и случилось: похитителей не выдали, и заложники были убиты. «Вот так началась fi tna[86]», — заключает свой рассказ Абу Бакр, заметив, что, если бы подобное случилось с ним, он не стал бы мстить таким образом. Но бедуины действуют по своему разумению. Кроме того, они затаили злобу на шиитов и даже на иранцев (потому что одна из девочек сказала, что слышала, как кто-то говорил на персидском языке).
Марсель: когда бедуины пришли в САС, оружие у них уже было, причем давно. В бою они ведут себя очень мужественно, среди них много мучеников. Они ловят солдат из правительственных войск, которые находятся в увольнении, и предлагают им выбрать: присоединиться к Свободной армии или умереть.
Он рассказывает еще об одном случае в Баяде, причиной которого тоже была месть: в первых числах декабря женщина-бедуинка, беременная на седьмом месяце, получила снайперскую пулю в голову прямо перед дверью собственного дома. Алавиты дорого заплатили за эту смерть.
Марсель убежден, что межконфессиальная война в стране — на руку правящему режиму, который делает все, чтобы ее разжечь.
Вторник 31 января. Халдия — Баба-Амр
Встали рано, позавтракали и погрузились в такси-развалюху с запотевшими стеклами. Марсель решил поехать с нами.
Проезжаем мимо полицейского поста, мимо административных зданий, перед которыми толпятся чиновники и мимо гостиницы Сафир. В животе все сжалось в комок от страха, однако обходится без происшествий. Баба-Амр предстал перед нами серым и пустынным. Возвращаемся в квартиру Хасана, наш приход разбудил Алаа и Ахмада. Они рассказывают о боях последних дней: вчера они подбили два танка, позавчера — три, не считая раненых и убитых солдат правительственных войск. С их стороны — жертв нет. 9.30. Ибн-Педро обещает подъехать в течение часа.
11.30. Ибн-Педро до сих пор не появился. Зато приехал Абу Язан. Его приятель, которого ранили в понедельник 23-го, выжил, hamdulillah. Он утверждает, что напротив по-прежнему стоит десяток танков. Три машины ушли.
13 часов. За нами никто не приехал. И конца-края этому не видно. Я стараюсь не раздражаться, сижу и читаю «Жизнь Суллы». Мани работает с фотографиями, а Марсель ушел с ребятами туда, где в последние дни проходила линия фронта.
Вскоре появляется Ибн-Педро: держится с царственным равнодушием, меня игнорирует. Возвращается Марсель.
Около 13.30 начинается перестрелка и слышатся взрывы. Сидевшие в квартире ребята хватают оружие и уносятся на передний край, чтобы дать отпор. Марсель и Райед укладывают вещи.
Абу Язан с другом возвращаются за ручными гранатами. Похоже, что без снайперов там не обходится: одному из ребят задело икроножную мышцу.
Беготня взад-вперед. Какой-то парень примчался за РПГ: сам гранатомет тут, а снарядов нет. Абу Язан тащит ящики с боеприпасами. Спорадическая перестрелка, Ибн-Педро, разумеется, исчез.
14.30. Бойцы САС контратакуют, слышится интенсивная стрельба. Мы выходим из дома и бежим к штабу Хасана. Как только мы туда заходим, Ибн-Педро выбегает и удаляется в противоположном направлении: обратно в сторону квартиры. Мы с Райедом разворачиваемся и устремляемся за ним вдогонку. В холле, схватив автомат и выскакивая наружу, он бросает в нашу сторону: «Bukra sabha inch’Allah»[87]. Он явно взвинчен, в глаза не смотрит, того и гляди взорвется, поэтому мы не настаиваем. Райед уносится вместе с ним к штабу, на передовую. Я еле волочу ноги, меня опять лихорадит, и нет никакого желания идти с ними, снова играть в войнушку. Остаюсь дома и опять берусь за Плутарха: в любом случае, это более осмысленное занятие, чем мучить себя пустыми вопросами: когда же наконец я смогу уехать из этого проклятого города.
15.30. На востоке, где-то возле Кфар-Айя, горит здание, судя по всему обстрелянное армейскими подразделениями. По серому небу над Баба-Амром тянется гигантский шлейф дыма. Стрельба вспыхивает с новой силой.
Кот объясняет: они окружили строение, где было много солдат правительственных войск. Человек сорок мужчин — они укрылись в новостройке, рядом с голубой башней. САС собирается подвезти громкоговоритель, чтобы попытаться уговорить их перейти на сторону повстанцев. Хорошо бы туда сходить, но там стреляют из минометов.
